Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина

— Зеф, — позвал я громким шепотом, хватая три доступные книги. Феникс склонил голову набок, глядя на нас, и мой взгляд скользнул к Зефиру, который бросил фотографии и подошел ко мне.

— Дэнверс и Блэквелл здесь нет.

Я не сказал ему, что также ищу Книгу Кантини. Всего несколько недель назад я увидел пропавшие книги во время встречи с Орденом.

— Она все еще должна быть у алтаря.

— У нас достаточно, — заявил Зеф, напомнив мне о своем мнении: «Блэквеллы запятнаны темными пятнами и безумием». Это означало, что Книга Блэквелл была бесполезна. — Нам также не нужен Дэнверс. Они мертвы уже больше ста лет.

Но ответы на проклятие могут быть в любой из этих книг. Во всех пяти из этих книг. И подтверждение, которое мне было нужно о Фэллон, было в Книге Кантини, тех, кто хранил секреты. Эти книги были причиной, по которой я рискнул всем, чтобы приехать сюда.

— Дэнверсы были здесь, когда началось проклятие, — нетерпеливо указал я.

Зеф наклонил голову.

— Пятая семья была слабой и никчемной.

Я смерил его сердитым взглядом.

— Я не уйду без всех книг.

Я бросил три книги ему в руки и прошел мимо Феникса по коридору к тому же месту, где я стоял перед Орденом, к тому же месту, где Августин Прюитт отдал Кейну все. Это была не только миссия по поиску ответов, которые нам были нужны, чтобы снять Проклятие Полых язычников. Я был полон решимости узнать, почему отец Фэллон заставил ее вступить в ковен, чтобы понять, почему впервые Орден запретил мне находиться рядом с кем-либо. «Это всего лишь какая-то девушка, — заявила Агата, но это была не всего лишь какая-то девушка, это была та самая девушка, и я не мог этого допустить.

Мне нужны были все книги. Мне нужны были ответы на все вопросы. Я нуждался в ней.

Мои ботинки взобрались по ступенькам к длинному столу, и мои глаза отчаянно блуждали по поверхности.

Стол был пуст. Я повернулась, осматривая всю комнату.

Книги исчезли. Кто-то другой, кто-то, кроме нас, воровал из Палат.

Глава 21

Фэллон

«Доброе утро и счастливого девятнадцатого сентября. У нас здесь специальный гость, чтобы начать наше субботнее утро. Майло Эндрюс, все». — вступают предварительно записанные аплодисменты — «Майло, ты можешь дать нам какое-нибудь представление о том, что, черт возьми, происходит? Сначала мистер Гордон, потом Джури Смит, а теперь наша милая, дорогая Бет Клейтон…»

«Я знаю, Фредди, это ужасно. А до Мабона всего два дня…»

«То, что ты сказал, правда? Все трое умерли от сердечных приступов?»

«Так говорится в отчетах», — подтвердил Майло.

«Должно быть что-то большее, и я знаю группу людей, которые способны на что-то подобное».

«Да, ну, моя работа не в том, чтобы распространять слухи, Фредди. Я пришел сюда, чтобы повторить, как важно соблюдать комендантский час, особенно после нашего ежегодного Вечера кино в Воющей Лощине сегодня вечером. В этом году киносеанс «Рокки Хоррор» начнется на час раньше, в одиннадцать. Давайте хорошо проведем время сегодня вечером, ведьмы.»

«Вот вам и ваши Дейли Холлоу, и помните», — начал Фредди, затем Майло присоединился: «Никто не в безопасности после трех часов ночи».

Дедушка все еще спал, когда я вошла в его комнату этим утром с нашим утренним кофе. Я не хотела его будить и оставила его кофе на тумбочке рядом с его вставной челюстью.

Прошлая ночь была ужасной.

Как бы мне этого не хотелось, я оттолкнула Джулиана.

И как будто этого было недостаточно, у дедушки поднялась температура, и он, кашляя, поднялся по лестнице со второго этажа, шатаясь, чтобы отдышаться. Я испугалась и позвонила доктору Морли посреди ночи, потому что не знала, что еще можно сделать. Удивительно, но он ответил и поспешил к нам.

Я провела большую часть ночи, извиняясь перед доктором Морли, пока дедушка кричал на него с кровати, отталкивая его стетоскоп и лекарства. — Фэллон, все под контролем. Ты иди в гостиную, постарайся немного отдохнуть, — сказал доктор Морли.

Я пошла в гостиную, но не могла лечь. Вместо этого я не спала всю ночь, ожидая.

По прошествии часа доктор Морли вошел в дверь спальни дедушки и заявил, что температура спала, и он крепко спит. Я уронила голову на руки и заплакала. Может быть, потому, что я была морально, физически и эмоционально истощена после последних нескольких дней. Может быть, потому, что я сблизилась с дедушкой быстрее, чем думала. Может быть, потому, что я заботилась о Джулиане больше, чем думала.

— Прости, — сказала я ему, проводя руками по лицу, чтобы стереть слезы. — Это намного сложнее, чем я думала.

— Заботиться о любимом человеке нелегко, — сказал доктор Морли, стоя над диваном и глядя на меня сверху вниз с мягкой и искренней улыбкой. — Просто помни, что ты делаешь все, что в твоих силах, с тем, что у тебя есть. Я буду в пути, но, пожалуйста, звони мне в любое время.

Какая-то песня, которую я никогда раньше не слышала, заполнила динамики, вырывая меня из воспоминаний о прошлой ночи. Я вынесла радио на улицу, чтобы не разбудить дедушку, и пила кофе на заднем крыльце. Восход солнца поднялся над бескрайним морем, и я положила кроссворд себе на колени. Это казалось неправильным без дедушки рядом со мной, но я вытащила карандаш из-за уха, решив закончить это за него, потому что он не мог.

Бет Клейтон не появится до завтра, поэтому я осталась дома и тщательно убралась, открыв все окна, чтобы проветрить затхлый запах, подмела, пропылесосила, вытерла пыль. Большинство комнат в доме превратились в кладовые, в моем распоряжении было так много ящиков, в которых я могла копаться, но у меня едва ли было время копаться в прошлом, когда мое настоящее ускользало.

К полудню дедушка проснулся, и я приготовила нам обоим обед.

— Обещай мне, Лунный свет, — взмолился дедушка с кровати. — Обещай мне, что бы ни случилось, ты будешь держаться подальше от ковена Норвежских лесов.

— Но ты же из Норвежских лесов, дедуля. Почему ты так говоришь?

— Просто пообещай мне. Как бы мне ни было неприятно это признавать, Священное Море защитит тебя, как только я… уйду.

Я не обещала. Я не— не могла— произнести эти слова. Я только кивнула.

Рука Фэйбл болталась рядом с моей, когда мы шли по Городской площади позже тем вечером.

Большой экран возвышался над зеленью рядом с беседкой. Жители