Принц крови - Раймонд Фейст

Гамина на минуту прикрыла глаза, словно ее утомила жара. Джеймс повернулся к ней.

- Это не взгляд. Скорее всего, на нас смотрят через какое-то устройство - кристалл или зеркало. Отец пользовался в некоторых своих занятиях зеркалом. Если и здесь это так, то нас видно, и заметны. движения наших губ, которые легко может читать подготовленный человек. Но мысли наши они не слышат.

- Интересно, сколько нам придется стоять на этой церемонии? - рассеянно произнесла Гамина.

- Не один час, - отозвался Джеймс.

- Мы попали в заварушку, - обратился он к Эрланду. - Скоро тут такое начнется! Существует заговор против императрицы - об этом мне сообщил агент.

Принц притворно зевнул, словно от скуки:

- Надеюсь, мне удастся не уснуть. - В это время он мысленно спросил: - Каким образом это связано с попытками втянуть Кеш в войну с Королевством?

- Если бы знать это, мы бы узнали, кто руководит заговором. У меня плохие предчувствия, Эрланд.

- Почему?

- С этого дня в городе, соберется очень много солдат. Каждый правитель приехал в сопровождении своей почетной гвардии. Целых два месяца в сердце Империи будут находиться тысячи солдат, которые непосредственно императрице не подчиняются.

- Это мило, - ответил Эрланд. - Может быть, нам отдохнуть, пока не началась церемония?

- Да, думаю это было бы неплохо, - отозвался Джеймс.

- Джеймс, что мы. будем делать? - спросила Гамина.

- Ждать. И быть начеку. Вот и все, что мы можем сделать, - был его ответ.

- Кафи идет, - предупредила Гамина.

- Ваше высочество, - сказал Кафи, - ваши слова оценят вдвойне - за их искренность и краткость. После церемоний, боюсь, вы обнаружите, что имперскому слогу не присуща лаконичность. - Эрланд собрался ответить, когда Кафи воскликнул: - Смотрите! Начинается!

Высокий пожилой, но все еще стройный человек подошел к краю ложи императоров. Одет он был как все чистокровные - в короткую юбку и сандалии, а кроме того, на нем было еще массивное золотое ожерелье, которое, как решил Эрланд, весило не меньше, чем кожаные доспехи. В руке мужчина держал необычного вида жезл, украшенный золотыми листьями. Жезл венчался золотой фигуркой сокола, сидящего на диске.

- Сокол Кеша, символ Империи, - прошептал Кафи едва слышно, хотя Эрланду показалось, что вряд ли кто-нибудь смог бы их подслушать. - Его можно видеть только на самых главных праздниках. Сокол, держащий солнечный диск, - святыня для всех чистокровных.

Мужчина поднял жезл и ударил им о камни; Эрланд удивился, до чего громким получился звук.

- О Кеш, величайшая из стран, внемли мне! - заговорил мужчина.

В амфитеатре была превосходная акустика. Звуки голосов толпы постепенно замирали, и теперь даже те, кто сидел на крышах, могли слышать каждое слово.

- Она пришла! Она пришла! Та, Которая Есть Кеш, пришла и благословляет жизнь вашу своим появлением! - При этих словак процессия, состоящая из нескольких сотен чистокровных, начала медленно входить в ложу императоров. - Она шагает, и звезды меркнут перед ее великолепием, ибо она, - сердце величия! Она говорит, и птицы умолкают, потому что слова ее - истина! Она размышляет, и ученые мужи смущены, ибо она - кладезь мудрости! Она судит, и виновные приходят в отчаяние, ибо умеет она читать в сердцах людских! - Перечисление качеств императрицы продолжалось в том же духе, а в ложу входили все новые и новые высокородные.

Эрланд подумал, что он видел большинство вельмож, но сейчас перед ним мелькали десятки незнакомых лиц. И только с одним человеком ему довелось беседовать больше, чем единожды, - с лордом Ниромом, дородным вельможей, в котором было что-то комическое, - это он тогда встречал принца и его свиту на въезде в верхний город. Эрланд удивился, узнав, что Ниром - тоже родственник императрицы. Потом, поразмыслив, он решил, что это, видимо, объясняет, почему человек такой неатлетической внешности занял высокий пост при дворе. Мужчины и женщины, члены королевской семьи, входили и рассаживались в ложе, а мастер церемоний продолжал перечислять добродетели императрицы.

- Впечатляет, - подумал Эрланд, пытаясь наладить мысленный контакт с Гаминой.

Жена Джеймса тронула его за локоть и молча ответила:

- Да, и Джеймс тоже так считает.

- Кафи, - сказал Эрланд.

- Да, ваше высочество?

- Можно ли нам побыть здесь еще немного?

- Вы можете оставаться здесь до самого времени вашего выхода, ваше высочество.

- Хорошо, - произнес Эрланд, улыбаясь своему сопровождающему. - Вы не могли бы ответить мне на несколько вопросов?

- Если мне удастся, - ответил уроженец пустыни.

- А ты, Джеймс, помоги мне разобраться, - подумал Эрланд.

Гамина передала его слова, и Джеймс кивнул.

- Почему так много народу в императорской ложе, а еще нет никого из Галереи?

- В ложе императоров могут находиться только те, кто связан с императрицей кровными узами, - ответил Кафи. - Слуги и стража в счет не идут.

- Конечно, - заметил Эрланд.

- Это значит, что есть, по меньшей мере, сотня людей, которые могут претендовать на трон на вполне законных основаниях, - добавил Джеймс.

- Если учесть, что остальные погибнут в нужном порядке, - заметил Эрланд.

- То-то и оно, - ответил Джеймс.

Когда вошли все родственники, произошел небольшой сбой - внезапно появились воины, одетые в черные доспехи. На каждом был и черный тюрбан с покрывалом, оставлявшим неприкрытыми только глаза. Длинные просторные плащи не мешали быстрым движениям, на поясе у каждого воина висела длинная кривая сабля. Эрланд только слышал о них - это были измали, легендарные кешианские воины-тени. Слухи выросли в легенды, и теперь измали представлялись существами сверхъестественными. Их считали превосходными воинами и непревзойденными шпионами, молва гласила, что они могли быть и наемными убийцами.

- Господин мой Кафи, - нарочито небрежно спросил Джеймс, - разве императрица выходит не в окружении своей личной гвардии?

Кафи немного прищурился, но, не колеблясь, ответил:

- Считается, что более благоразумно пользоваться охраной измали. Они несравненны.

- То есть, - передала Гамина Эрланду мысли Джеймса, - императрица уже не может доверять даже своей гвардии.

Измали встали по местам, и крепкие рабы - десять человек - внесли паланкин, где сидела императрица. Эрланд вдруг услышал, что в ритуальной речи церемониймейстера что-то изменилось, и стал прислушиваться.

- ...Сокрушила восстание в Малом Кеше, - произнес мастер церемоний. Эрланд вспомнил из курса истории, что примерно в то время, когда он родился, все народы, жившие к югу от Пояса Кеша - горной гряды, делящей континент пополам, - были приведены в повиновение императрице после двадцати лет независимости. Самопровозглашенная Кешианская Конфедерация дорого заплатила за свое упрямство. Тысячи людей были убиты, и по скупым сообщениям, попавшим в Крондор, можно было понять, что опустошения не могли сравниться ни с чем подобным в истории Королевства - целые города предавались огню, а их население продавалось в рабство. Люди, расы, языки исчезали, существуя разве что только среди рабов. И по недоброму шуму, поднявшемуся не среди простого народа на улицах, а среди мелкопоместных дворян, принц догадался - старые обиды не были забыты.