Пифагор - Игорь Суриков

Теперь — о второй беде Эллады, которая была органическим продолжением первой. Постоянная борьба кипела и между полисами. Известно, что одной из главных особенностей политической жизни античного греческого мира была крайняя раздробленность. Эллины, вполне осознавая себя как один народ — с общим языком, общей религией, общими обычаями, общей исторической судьбой, — тем не менее никак не желали создавать единого государства. Сепаратистские, партикуляристские традиции чаще брали верх. Платон как-то уподобил греческие города лягушкам, рассевшимся по берегам Средиземного моря, как вокруг некоего озера. Поневоле рисуется и еще менее симпатичный образ: пауки в банке. Каждый полис, что посильнее, стремился подчинить себе более слабые, а те, напротив, напрягая последние силы, дрались за собственную независимость.

Пифагор желал покончить и с этой раздробленностью. Города, попадавшие под контроль пифагорейцев, превращались как бы в некую добровольную федерацию, существующую на началах умеренного, трезвого, здорового образа жизни. А какие могут быть раздоры, если правящие круги в соответствующих полисах во всём согласны между собой?

Понятно, что не всегда выходило «по-хорошему»; порой требовалось и «власть употребить». Самый яркий пример того, как был сокрушен город, не желавший внимать гласу Пифагора, — война Кротона с Сибарисом.

Сибарис… Даже и до сих пор название этого полиса, не существующего уже более двух с половиной тысяч лет, живет в словечке «сибарит», означающем праздного, изнеженного, избалованного роскошью человека. Приведем коротенький стихотворный рассказ о Сибарисе, принадлежащий перу одного эллинского поэта-географа:

А прежде более всех прочих славилсяВеликий град — могуч, богат, красив он был,Сибарисом он звался, по Сибарису-Реке, — ахейцев славная колония.Людей там жило десять мириад почти[136],И всё у них имелось в изобилии.Превознесясь над человечьим жребием,Они свой город погубили полностью, —Знать, помешались от богатств неслыханных.Залевковым законам, говорят, ониСо временем совсем не стали следовать,А предпочли им праздность и изнеженность.Гордыню пресыщенье породило в нихТакую, что решились олимпийскиеУпразднить состязанья, Зевсу почестиВсе отменить, и вот ведь что придумали:На те же дни, когда в Элиде празднество,Свои поставив игры, привлекали темАтлетов из Эллады, приезжали чтобВ Сибарис за высокими наградами.Соседние кротонцы уничтожилиИх град военной силой в скором времени,А ранее те жили в безопасностиСто девяносто лет и двадцать лет еще[137].(Псевдо-Скимн. Описание земли. 337 слл.)

Трудно сказать почему, но Сибарис отличался каким-то особенно огромным богатством даже на фоне остальных городов этого региона. Жители Сибариса — сибариты — были известны в Греции крайне изнеженным образом жизни. Один тамошний богач, по имени Сминдирид, спал на постели из розовых лепестков, а наутро жаловался, как ему было жестко. Отправляясь свататься к знатной невесте в другой город, Сминдирид взял с собой тысячу рабов-поваров: без такого «штата» он просто не мог обходиться. Не удивительно, что, побывав как-то в Спарте, прославленной простотой и непритязательностью жизненного быта, сибарит сказал: «Понятно, что спартанцы — самый храбрый из всех народов: кто в здравом уме, тот лучше тысячу раз умрет, чем согласится жить так убого» (Лфиней. Пир мудрецов. IV. 138d).

Естественно, что граждане Сибариса не желали приобщаться к пифагорейству, диктовавшему совершенно иные ценности — самоограничение и умеренность во всём. Отношения между двумя расположенными неподалеку друг от друга полисами предельно накалились. Даже несмотря на то, что кротонцы и сибариты считались сородичами: ведь оба города являлись колониями Ахайи.

Враждебность со временем настолько возросла, что стало ясно: не избежать вооруженного конфликта, к нему может привести любой мелкий инцидент, который сыграет роль спички, поднесенной к бочке пороха. Так и случилось в 510 году до н. э. Инициаторами войны выступили сибариты. Они, гордясь своей славой, могуществом, богатством, высокомерно смотрели на соседей: были уверены, что они сильнее и обязательно одержат победу. Вышло, однако, совсем иначе. Вот рассказ о войне, принадлежащий перу одного из древнегреческих историков:

«Явился у них (сибаритов. — И. С.) демагог Телис и своими обвинениями против высшей знати убедил сибаритов отправить в изгнание пятьсот самых богатых граждан, а имущество их конфисковать. Изгнанники прибыли в Кротон и прибегли к алтарям, стоявшим на агоре, с мольбой о защите. Тогда Телис отправил к кротонцам послов с требованием либо выдать изгнанников, либо ждать войны. Собрали народное собрание и вынесли на обсуждение вопрос, следует ли выдать просителей сибаритам или отважиться на войну с более сильным противником. Синклит и народ пребывали в нерешительности. Поначалу мнение большинства склонялось к выдаче просителей ввиду угрозы войны. Но после того как философ Пифагор подал совет спасать просителей, мнение их переменилось и они предприняли войну за спасение просителей. Сибариты пошли на них войском в тридцать мириад, кротонцы выставили против них десять мириад под командованием атлета Милона, который благодаря своей огромной силе первым обратил в бегство противников. Рассказывают, что сей муж, будучи шестикратным победителем на Олимпийских играх и обладая отвагой, соответствующей его телесной мощи, пошел в бой увенчанный олимпийскими венками и обряженный в наряд Геракла — львиную шкуру с палицей. Виновник победы, он снискал восхищение сограждан. В гневе кротонцы не пожелали брать живьем ни единого пленного и всех, кто во время преследования сдавался, убивали на месте. Поэтому большинство сибаритов были изрублены, а город Сибарис они разграбили и сделали его совершенно пустынным» (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. XII. 9—10).

В приведенном свидетельстве конфликт носит социально-политический оттенок. Кротонские (да и всякие иные) пифагорейцы были, как говорилось выше, приверженцами аристократического правления и резко отрицательно относились к демократии. А в Сибарисе будто бы установился демократический строй, и его лидер Телис даже назван «демагогом». В действительности же Телис, судя по всему, был тираном[138], но он проводил антиаристократическую политику (как и многие представители тирании той эпохи).