Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан

Матушка Ночи лишь слегка склонила голову и кивнула, будто и так обо всем этом знала. Ее лицо оставалось бесстрастным, но в глубине черных глаз сверкнула и погасла искра, словно отблеск свечи, горящей где-то еще.

— К бабушке? Что ж, надеюсь, ты выбрала короткую дорогу?

— Да, — кивнула Ива. — Но я видела волка.

— Волка? — насторожилась Матушка. Спицы в ее руках замерли. — Значит, ты все-таки пошла не той дорогой…

— Видела, но не встретила, — сказала Ива. — Это был ее волк, а не мой.

Она отступила в сторону, пропуская вперед Аврору. Впрочем, девочка-призрак не решилась подойти ближе и смущенно топталась за спиной Ивы. Матушка Ночи внимательно оглядела ее и цокнула языком. Представлять гостью не понадобилось, Матушка узнала ее с первого взгляда.

— Долго же ты до нас добиралась, малышка, — сказала она, — но успела вовремя. Я как раз закончила работу.

И она взмахнула покрывалом, которое вязала, таким белым и пушистым, точно свежевыпавший снег. Вряд ли Аврора поняла, что это означает, но Ива догадалась, и у нее защипало уголки глаз. Неужели время пришло? И не она ли в этом виновата, приведя в дом Аврору? Если бы Ива не помогла ей, то профессор Сикорский остался бы с ней и продолжал бы ее учить всем тем удивительным вещам, которые есть на земле. Он бы продолжал ворчать, а долгими вечерами читал бы за общим столом некролог, который Ива, как и все обитатели дома, давно уже знала наизусть.

— Я хочу к папе, — прошептала Аврора. — Я нашла его бабочку. Я должна ему ее показать.

— Разумеется, милая, пойдем, — сказала Матушка. — Уже пора.

Она ловко и быстро сложила на коленях покрывало и поднялась с места. Друг за дружкой они двинулись по коридору, а дом, почуяв перемену, зашумел, зашелестел. Словно из ниоткуда появились и другие жильцы, один за другим присоединяясь к процессии. На плечо Ивы опустилась тяжелая рука — девочка молча кивнула Розе, а та кивнула ей в ответ. Некто Тощий шагал рядом, понуро опустив голову, а пуговицы на мундире лейтенанта Юстаса были начищены до блеска. Никто из них не взглянул на Аврору и не спросил, кто она такая, откуда взялась и что здесь делает. Придет время, и они будут сидеть за столом в общей гостиной, и Ива расскажет о своих приключениях под землей, о встрече с бабулей и о том, как она нашла Аврору. Но сейчас не время для слов.

Профессор Сикорский ждал их. Он сидел в кресле-каталке напротив окна, и на коленях у него лежала раскрытая книга. Однако смотрел он не на пожелтевшие страницы, а на белые снежинки, парящие за окном. Никогда еще Ива не видела его таким спокойным и задумчивым. И таким усталым. Когда открылась дверь, он повернулся и сказал, указав на окно:

— Сегодня снегопад закончится, но этого я уже не увижу. Так красиво. Эти снежинки похожи на…

— Папа? Смотри — я нашла ее! — Белая бабочка, взлетев с руки, заметалась по комнате и исчезла. Осталась девочка-призрак, сейчас она выглядела совсем как живая. И даже больше — казалось, будто она вся светится, сияет. Загорелая кожа, легкий румянец на щеках, глаза блестят живой влагой. Она улыбалась, радостно и счастливо, да так, что Иве захотелось улыбнуться вместе с ней.

— Аврора? — сказал профессор Сикорский, приподнимаясь в кресле. А ведь Ива была уверена, что он не может ходить. Но он встал и сделал шаг, протягивая руку к дочери, а та шагнула ему навстречу.

— Что же… Вы сдержали слово, мадам, — сказал профессор, обращаясь к Матушке, но глядя только на девочку.

— Да, — кивнула Матушка Ночи.

Профессор улыбнулся и в тот же миг испустил дух. Его глаза закатились, плечи обмякли, и он грудой осел на пол.

Никто не вскрикнул и не сказал ни слова, все знали, что именно так и будет. Матушка накрыла тело белым покрывалом.

Аврора повернулась к Иве.

— Спасибо, — сказала она и растаяла без следа.

Погребение

Могилу для профессора вырыли за оградой дома, у подножия гранитной скалы. Ива не знала, кто из обитателей дома это сделал, кто именно справился с промерзлой землей. Возможно, все они так или иначе принимали участие — и Повариха, и Некто Тощий, и лейтенант Юстас, и даже сумчатый волк Кинджа рыл землю когтистыми лапами, а Китайские Младенцы оттаскивали в сторону твердые комья.

Ива ничего этого не видела. Она спала и проспала почти сутки, а может, и больше. И снились ей вовсе не подземные туннели, и не зал, полный горящих свечей, и не профессор Сикорский с дочерью. Ей снилось черное озеро в лесной чаще и печальная рыба с человеческим лицом. Рыба звала ее, звала к себе, а Ива во сне сидела на мшистом камне на берегу и не смела прикоснуться к воде. А потом она подняла взгляд и увидела Матушку Ночи — та стояла на противоположном берегу и смотрела на девочку бездонными черными глазами. Ива подняла руку, указывая на рыбу, кружащую в глубине, но Матушка лишь покачала головой в ответ.

Иву разбудила Повариха. Когда девочка открыла глаза, Роза была в ее комнате и аккуратно складывала на краю кровати черное платье с кружевными манжетами и воротником. Ива и не знала, что в ее гардеробе есть такое.

— Просыпайся, малышка, — сказала Повариха. — Пора, иначе пропустишь погребение.

Ива вскочила с кровати одним прыжком.

— Мне снилось… — начала она и замолчала. Не время пересказывать сны. Но Повариха кивнула так, будто знала, что именно ей снилось, а большего и не требовалось.

Роза помогла ей одеться и справиться с хитроумными застежками на спине. Затем, удерживая девочку за плечи, повернула ее, оглядывая со всех сторон.

— И когда ты успела так вырасти? — сказала она, не рассчитывая на ответ.

— Мне не нравится это платье, — сказала Ива.

— Да, радость моя, — вздохнула Повариха, — но, боюсь, это не последний раз, когда тебе придется его надеть.

Ива промолчала, но про себя решила, что при первой же возможности сожжет это платье в топке у Черного Кочегара. Вот только в глубине души она понимала, что не в платье дело и что огонь ей не поможет — когда придет срок, найдется другое, точно такое же.

Вслед за Поварихой она спустилась в гостиную, где все только ее и дожидались. Они вышли на улицу и по белому снегу направились к месту погребения. Ива надеялась, что там их встретит