Майдан. Нерассказанная история - Соня Кошкина

Единственное странное событие, не укладывавшееся в эту канву, произошло под Верховной Радой в час дня. Здание парламента охраняли солдаты Внутренних войск. Вот уже несколько дней они жили под Верховной Радой. В буквальном смысле. Ночевали в автобусах, двигатели которых — в целях экономии — не включались. Питались всухомятку — скудными пайками да бутербродами, которые им приносили сердобольные женщины-депутаты и помощники. Из удобств — только биотуалеты. Грелись возле смрадно коптящих бочек. Ночью столбик термометра опускался далеко за -10 по Цельсию. Днем — незначительно повышался. Тем, кому не хватало места в автобусах, ночевали прямо на улице. То тут, то там на обледеневшем граните возвышались сколоченные из досок деревянные помосты, покрытые сверху матрасами, одеялами и всяким тряпьем.

Утром 21 февраля гранитный плац перед Верховной Радой — площадь Конституции — напоминал стоянку кочевого племени. Весь прилегающий к парламенту квартал был настолько плотно заставлен тяжелой военной техникой, что силовики, находившиеся внутри периметра, не особо напрягались: подобраться к ним было не m-то просто. Закоптелые, уставшие, они бесцельно слонялись по мацу, измеряя шагами расстояние от одного водомета до другого.

И вот в какой-то момент их начальство засуетилось. «По автобусам! Быстро!» — кричали командиры. Служивые сперва норовили собрать какие-то вещи, но старшие по званию чуть ли не на ходу вталкивали их в автобусы, которые уже прокладывали себе путь прочь от Верховной Рады. Куны, водометы, прочая тяжелая техника тоже начала выпарковываться.

«Куда вы?» — кричали журналисты, догоняя автобусы. «Домой!» — радостно неслось из салонов.

Со стороны все это выглядело очень подозрительно. Походило на срочную эвакуацию с непонятной целью. Возможно, маневр для отвлечения внимания или перегруппировка сил. Либо же необходимость «уступить место» армии, ожидавшей своего часа в пригородах. Силовики снялись с места так быстро, что побросали даже щиты, каски, карематы и прочую амуницию.

Те, кто был тогда под Радой, — журналисты, активисты, помощники депутатов и даже некоторые нардепы, — весь этот скарб, недолго думая, разобрали. В те дни каска или щит вполне могли спасти чью-то жизнь. А то и не одну.

Віри часа дня в Администрации Президента состоялось подписание Мирного соглашения власти и оппозиции. Гарантами выступали европейские дипломаты. Представитель Путина Владимир Лукин до Банковой не доехал.

Тогда на это мало кто обратил внимание, но впоследствии «фактор Лукина» еще сыграет свою роль. Выгораживая Януковича после побега и доказывая его «легитимность», российские чиновники умудрятся заявить, что подписание-де было незаконным, поскольку на нем не присутствовал Лукин.

На самом подписании Янукович был мрачнее тучи. После церемонии их пути с представителями оппозиции разошлись.

Оппозиционеры поехали в Раду. Янукович остался в АП.

Отправившись к себе в кабинет, он сделал несколько телефонных звонков. Один из них — Юрию Иванющенко, который 21 февраля справлял день рождения.

«Он позвонил поздравить. Сказал: «Я все подписал. В честь твоего дня рождения. Теперь посмотрим, что будет дальше», — вспоминает Иванющенко.

Какие у него при этом были эмоции?

По его голосу я понял, что он не верил в тот документ, который подписал.

Что это сработает?

Да.

Один из пунктов Меморандума — досрочные президентские выборы. Многие члены команды Януковича восприняли это как капитуляцию.

Я считал, что он правильно сделал. Иначе никак нельзя было удержать людей».

В 15.43 замглавы АП Сергей Ларин получил смс-ку от одного из помощников: «Беркут» уходит. Может, девчат отпустим по домам?».

Надо отметить, что в обычное время АП охраняет УГО — госохрана, но зимой 2013/14 охрана главного здания страны была в разы усилена.

«Я — к окну, и правда: ребята сворачиваются, — говорит Ларин. — Причем уходят поспешно: бросают вещи, командиры подгоняют бойцов».

На Банковой происходило то же, что часом раньше — под Верховной Радой и Кабмином.

«Я направился к Клюеву. Он, едва услышав, говорил: «Глупости, не нагнетай». — «Что глупости? В окно посмотри». Вид из окна его, конечно, переубедил. «Пойду, — говорит, — доложу (Януковичу. — С. К.)». Больше я его не видел. Президента, кстати, тоже, — резюмирует Ларин.

Во сколько они уехали из АП?

Около шести. Точно уже не помню, но где-то в это время. В пять мне еще поступила команда из первой приемной обзвонить губернаторов. Янукович сказал — практически дословно — следующее: «Мы с Андреем (Клюевым. — С. К.) поедем отдохнем (несколько ж ночей не спали, Соглашение готовили), а ты обзвони губернаторов, проинформируй о подписании, скажи, что все нормально, что президент работает, что мы идем на досрочные выборы, что я пошел на все уступки, лишь бы остановить кровопролитие».

Сам Ларин в тот вечер уходил из АП одним из последних, ясно понимая, что ночью, скорее всего, Администрацию возьмут штурмом. К тому моменту весь правительственный квартал уже был полностью очищен от оцепления силовиков.

Кто дал им тогда команду отступить? Точного ответа нет по сей день.

«Команда пришла из МВД — это однозначно. Но не до всех она дошла. Командиры уже сами, понимая, что все начальство разбежалось, эвакуировали своих бойцов, — убежден Арсен Аваков. — У меня, Пашинского и Парубия разрывались телефоны: обеспечьте проезд, создайте безопасный коридор, дайте возможность отвести бойцов.

Из Крыма прибыл генерал Николай Иванович Балан — у него тут гарнизон «вэвэшников» стоял, и он приехал их забирать. При том, что никаких письменных указов на это у него, как потом выяснилось, не было».

Говорит Сергей Пашинский:

«В пятницу, около полудня, — звонок: «Здравствуйте, я — командир роты «Беркута» такой-то (имени не помню). Мне приказано поступить в ваше распоряжение с тем, чтобы вы вывели нас из города на место нашей постоянной дислокации». Меня этот звонок, конечно, удивил. Я начал разбираться. Пока разбирался, поступило еще несколько таких же звонков подряд от разных командиров. Все просили одно и то же: обеспечить отступление. Звонки продолжались весь день и всю ночь. Последним позвонил командир донецкого «Беркута» — он и еще триста бойцов базировались непосредственно в «Межигорье».

«После того как подписали Соглашение, я сразу дал команду: собирать сессию ВР на шестнадцатое число. Первым же вопросом поставил на голосование возвращение к Конституции 2004 года, другие законы, — вспоминает Владимир Рыбак. — Потом пошли заявления депутатов (о выходе из фракции ПР. — С. К.). ПР посыпалась. Хорошо помню, как подумал: «Ну все, для Азарова возврата больше нет». Вторая мысль была: «Может, и Януковича скоро не станет».

Так и подумали?

Ну, на уровне предчувствия, не более. Тем не менее. В той ситуации я посчитал, что, после того как мы примем необходимые для страны законы, я тоже должен буду подписать заявления об отставке с поста спикера, этим самым открыв путь для избрания нового руководства парламента, формирования нового правительства».

На вечернем заседании из состава ПР вышли еще 28 депутатов. Начав работать на вечерней сессии, нардепы быстро приняли ряд принципиально важных законов:

— возвращение к Конституции 2004 года;

— немедленная амнистия участников протестных акций;

— отстранение от выполнения обязанностей главы МВД и. о. министра Виталия Захарченко;

— оказание помощи семьям погибших и пострадавших активистов;

— и, наконец, декриминализация статьи, по которой была осуждена Юлия Тимошенко.

Правда, в самой оппозиции декриминализацию восприняли неоднозначно. Адвокат Тимошенко Сергей Власенко указывал на то, что согласно данному постановлению для освобождения Тимошенко под документом требуется подпись Виктора Януковича, а даже решение суда.

В свою очередь, Александр Турчинов уверял, что проблем с этим не возникнет: «Юля выйдет по суду, и мельчайшие законодательные нормы будут соблюдены».

С высоты сегодняшнего дня их споры кажутся малозначимыми — менее чем через сутки мы все вместе уже будем стоять на взлетно-посадочной полосе аэропорта «Жуляны», встречая рейс из Харькова с Тимошенко на борту.

Глава 10. ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР В «МЕЖИГОРЬЕ»