Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары - Алексей Шепелёв

— Ты получишь то, о чём попросил, странник, — ответил Огустин.

— Ну а большего мне и не нужно, — снова усмехнулся чужестранец. — Утром я двинусь в дорогу.

— Куда же ты так спешишь? — полюбопытствовал Битый.

Серые глаза незнакомца словно вцепились в лицо Воина Храма.

— Зачем тебе знать мой путь? Разве я спрашиваю о твоём?

— Возможно, мы могли бы тебе помочь… — смущенный таким напором, марин несколько растерялся.

— Я уже сказал, что вы можете сделать для меня. Остальное — не ваше дело.

— Войди с миром в наш приют, путник, — вмешался Огустин. — Я покажу тебе хижину, в которой ты сможешь спокойно провести эту ночь. А еду и вино ты получишь позже, когда настанет время вечерней трапезы.

Одарив Битого ещё одним колючим взглядом, незнакомец прошел в ворота.

— Вот эта хижина сегодня будет твоею, — Огустин показал на постройку, соседнюю с той, где разместились Наромарт и его друзья.

— Благодарю, — странник широким шагом, словно обретя второе дыхание, направился к хижине и скрылся в дверном проеме.

— Ну, что скажешь? — шепнул Нижниченко на ухо Йеми.

— Странный человек, если не сказать больше, — так же шепотом ответил кагманец. — Он колдун, это несомненно. Наверное, скрывается от инквизиторов. Интересно, куда он направляется?

— Мне более интересно, откуда. Если он идёт из Альдабры, то мог видеть рабский караван. Возможно, мы что-то узнаем об Анне-Селене и Сереже.

— Не стоит на это рассчитывать, — Йеми говорил уже в пол голоса. — Даже если он идёт из Альдабры и видел караван, то мало шансов, что обратил внимание на рабов.

— Но попытаться стоит, — заметил Мирон. — Терять нам нечего, а любая информация для нас сейчас на вес золота.

— Хорошо. Может быть, он посетит вечернюю службу, и тогда мы поговорим.

Надежды Йеми, однако, оказались тщетны: вечернее моленье незнакомец, как и ещё один замкнутый обитатель приюта, проигнорировал. Зато после молитвы он вышел прогуляться по двору. Кагманец немедленно попытался вступить с ним в беседу.

— Доброго вечера, почтеннейший. Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

Пришелец окинул Йеми испытующим взглядом.

— Не думаю, почтеннейший. Придя сюда, я сказал, что мне нужно, и получил просимое. Чего же ты мне можешь дать большего?

— Как знать, почтеннейший. Я — благородный лагат Порций Паулус, и мог бы замолвить за тебя слово, если ты в этом нуждаешься.

Собеседник скривился, как от зубной боли.

— Благородный лагат в убежище государственных преступников? Ты считаешь, что я уже выжил из ума?

— В это нелегко поверить, но это правда.

— В таком случае, самое умное — держаться от тебя подальше. Император, храни его боги, не милует тех, кто якшается с государственными преступниками.

— Раньше надо было об этом подумать, — вздохнул Йеми. — Ты здесь, значит, почтеннейший, и ты не без греха.

— С точки зрения имперского правосудия на мне хватает грехов, — кивнул старик. — Но это не значит, что я готов увеличить их груз. Я не хочу знать тебя, почтеннейший, оставь и ты меня в покое.

— Что ж, раз такова твоя воля, — говорить было больше не о чем. Развернувшись, Йеми направился к хижине.

— Эй, малый, поди-ка сюда!

— Это ты мне, почтеннейший?

— Кому ж ещё. Поди сюда, говорю!

Это было даже занятно. Настолько занятно, что Балис не послал с ходу хамоватого старичка по известному адресу. Вместо этого капитан исключительно вежливо произнес:

— Я тебе, почтеннейший, не малый.

Странник ехидно улыбнулся, оскалив зубы. Несмотря на возраст, все зубы были на месте, крепкие на вид, разве что чуть желтоватые.

— А кто же ты?

— Я, почтеннейший, воин и телохранитель своего господина.

"Слышал бы меня Стас Федоров. Или Огоньков. Или, ещё лучше Щеряга. Вот посмеялись бы…"

— Ишь ты, важный какой, — всё в той же ироничной манере продолжал незнакомец. — Воин, значит, и телохранитель. А я вот — архимаг Гаттар. И хочу тебя, парень, взять к себе учеником.

Интересно, сколько ещё сюрпризов на сегодня приготовлено.

— Даже не знаю, что и сказать, почтеннейший. Как-то никогда не думал о том, что могу учеником архимага сделаться.

Истинная правда. В кошмарном сне такого присниться не могло.

— А ты быстрее думай, малый. Быть учеником архимага, знаешь ли, великая честь. Немногие удостаиваются.

С немного виноватым видом Гаяускас развел руками.

— Ты уж извини, почтеннейший, я сам не местный, ольмарец я. А у нас там архимагов отродясь не водилось.

Лицо собеседника приняло иронично-заносчивое выражение.

— Это точно. Откуда в вашей глуши взяться настоящему магу. Соображаешь, какое будущее тебя ждёт?

— Так это… я ж господина охранять обязан.

— Что значит — «обязан». Ты раб или вольный?

— Обижаешь, почтеннейший. Я-то как раз вольный. Только ведь нанялся я на службу и уплачено мне сполна.

— Ну, так верни деньги, да и дело с концом…

— Не, почтеннейший, у нас ольмарцев, так дела не делаются…

— А как у вас делаются дела?

— Вот ежели ты сам с господином переговоришь, и он меня отпустит.

Старик подозрительно вгляделся в лицо капитана, но взгляд Гаяускаса был простодушно-наивным.

— Ладно, кто твой хозяин?

— Юный Сашки. Так что, почтеннейший, действительно переговоришь?

— Загляну к вам, чуть позже.

И каждый направился к своей хижине.

— Что, разговорил дедушку? — поинтересовался Мирон, едва капитан вошел внутрь.

— Подглядывали? — беззлобно спросил Балис.

— Наблюдали и страховали, — наставительно ответил Нижниченко. — Вот, Саша наблюдение вёл. А если серьезно, то очень хотим ужинать, а кто-то очень медленно ходит за провизией.

— Этим разве насытишься? — Балис сокрушенно вздохнул и поставил рядом с костром глиняное блюдо, наполненное полученными от Битого разнообразными овощами. — Рыбу надо разогреть, с обеда оставалась.

— Разогрели уже, садись, — усмехнулся Мирон.

Сашка протянул морпеху небольшую деревянную миску с рыбой.

— Кстати, сейчас у нас будет гость. Тот самый, долгожданный.

Нижниченко восхищенно уставился на друга.

— Значит, разговорил-таки? Молодец!

— Да нет, всё намного более мутно. Он меня в ученики хочет взять.

— Куда?

— К себе в ученики. Магии будет обучать. Архимаг он, понимаешь…

— Обалдеть!

Женька тоже изрядно удивился. Не тому, что маг выбрал в качестве ученика прозаического капитана морской пехоты, а тому, что генерал обошелся для выражения своего удивления цензурным словом. Неправильный всё-таки генерал этот Мирон Павлинович Нижниченко. Пусть настоящий, но неправильный. Правильный бы на его месте так загнул трехэтажным матом, что за стеной трава бы пожухла…

— Что-то подозрительно это всё выглядит, — продолжал Мирон. — Что, в изонистких прибежищах прохода нет от благородных сетов и архимагов?

— Ни разу не встречал ни тех, ни других, — признался Йеми. — Но история этого благородного сета кажется мне правдивой. Что же касается архимага…

Кагманец замолчал.

— У архимага есть гораздо более веская причина бежать от инквизиторов и прочей власти, чем у сета, — вмешался Наромарт.

— Даже так? — удивился Йеми. — А ты когда успел с ним поговорить?

— А я с ним и не разговаривал, — усмехнулся черный эльф. Улыбка, разумеется, получилась кривой, но все уже успели привыкнуть к его изуродованному лицу и правильно воспринимали эту мимику. — Многое можно узнать и другими способами.

— И? — нетерпеливо произнес Мирон.

— Йеми рассказывал, что изучением магии в Империи может заниматься только человек, и все маги находятся под строгим контролем властей и инквизиторов. Верно?

— Совершенно верно. Но архимаг — это маг, достигший высочайших вершин своего дела. И проверен он не раз и не два, со всей возможной тщательностью. Так что он, безусловно, человек.

— Не больше, чем Курро.

— А…

От удивления кагманец на мгновение лишился дара речи.

— Не понял, — это уже вернулся в разговор Балис. — Это что, он тоже тигр?

— Тигр — не тигр, точно не скажу, но оборотень. Причём стал им совсем недавно.

— Логично, очень логично, — быстро оценил ситуацию Йеми. — Судя по говору, он скорее откуда-то с Малых Черных гор. Ближайшая граница — на юге, вот он сюда и направился.

— С какой луной связан цикл у оборотней? С большой? — уточнил тёмный эльф.

— Да, с Умбриэлем.

— Думаю, что ближайшее полнолуние для него будет первым.

— Даже так? Быстро же он, однако, сюда добрался. Хотя, архимаг, конечно, может многое.

Наромарт хотел сказать ещё что-то, но не успел. Снаружи послышались шаги, и голос незнакомца произнёс:

— Позвольте войти, почтенные.

— Входите, почтенный.