Северное сияние - Филип Пулман

Сперва Лире было немножко не по себе, но когда она привыкла к ритму, ее захлестнуло чувство пьянящей радости. Подумать только, она едет верхом на медведе, над их головами качаются в небе золотые арки и изгибы северного сияния, и дышит леденящим холодом молчаливая неприступная Арктика.

Они почти достигли края тундры.

Йорек Бьернисен бесшумно и мягко ступал по снегу. То здесь, то там виднелись чахлые, низкорослые деревца, путь преграждали заросли куманики и цепкие колючие ветви кустарника, но медведь шел напролом, словно весь этот спотыкач был жалкой паутиной.

Петляя между валунами, они взобрались на гребень невысокого хребта, перевалили через него и совсем скрылись из вида тех, кто остался далеко внизу. Лире ужасно хотелось поговорить с медведем. Будь на ее месте человек, они бы уже давно сошлись накоротке, но от Йорека веяло чем-то непонятным, отчужденно холодным, и в присутствии этой первозданной силы Лира впервые в жизни растерялась и прикусила язык. Так что всю дорогу, пока мощный зверь без устали мчался вперед, она тихонечко сидела у него на спине и молчала.

«Ну и ладно, — думала она про себя. — Захотел бы — сам бы заговорил. Кто я для него? Мелочь пузатая, сосунок. Он-то во-он какой большой, медведь панцирный».

Раньше ей как-то не приходилось оценивать себя со стороны. Оказалось, что это совсем как езда верхом на медведе: в равной степени занимательно и неприятно. Йорек мчался вперед мощной иноходью, переваливаясь с боку на бок, и Лира довольно скоро поняла, что просто сидеть на месте невозможно. Ей нужно попасть в ритм этого движения, слиться с ним — только тогда они смогут ехать дальше.

Они мчались уже около часа. Тело девочки немилосердно ломило, но душу ее переполнял восторг. Внезапно Йорек Бьернисен замер на месте.

— Смотри вверх, — приказал он.

Лира попыталась поднять глаза. Они слезились от холода, так что пришлось потереть их тыльной стороной запястья, чтобы увидеть хоть что-нибудь. Проморгавшись, девочка взглянула вверх и негромко вскрикнула. Северное сияние словно бы устало полыхать, оно сменилось бледным трепещущим светом, зато теперь ярче проступили звезды. По усеянному алмазами небосводу двигались крошечные темные силуэты. Много, сотня за сотней, с востока и с юга они упрямо стремились в одном направлении — на север.

— Это что, птицы? — спросила Лира.

— Это ведуньи, — отозвался Йорек.

— Ведуньи? А что они здесь делают?

— Не знаю. Может, готовятся к войне. Я никогда не видел их так много сразу.

— А ты что, знаком с ведуньями?

— Одним служил, с другими сражался. Лорд Фаа, я думаю, испугался бы, повстречай он их сейчас. Если они летят на подмогу вашим врагам, я вам не завидую.

— Лорд Фаа ни за что бы не испугался, — возмущенно возразила Лира и хитренько спросила: — Ты же не боишься?

— Пока нет. А если и забоюсь, то знаю, как сладить со страхом. В лагере их наверняка не видели, надо бы сказать про ведуний лорду Фаа.

Он снова двинулся вперед, но на этот раз чуть помедленнее. Лира до рези в глазах все всматривалась и всматривалась в небо, в бесчисленные полчища ведуний, летящих на север.

Наконец Йорек Бьернисон остановился и произнес:

— Приехали. Вот деревня.

Они стояли над крутым обрывом. Внизу несколько деревянных домишек жались по краям ровной, засыпанной снегом ледяной глади.

— Наверное, замерзшее озеро, — мелькнуло у Лиры в голове. — Точно, вон и причал.

До деревни было каких-нибудь пять минут ходу.

— Что ты собираешься делать? — спросил медведь.

Лира сползла у него со спины. Ноги затекли и были как чужие, кожа на лице задубела от холода. Вцепившись негнущимися пальцами в густой медвежий мех, она потопталась на месте, пока ноги от коленок вниз не закололо, как иголками. Ну вот, кажется, полегчало.

— Там, в деревне или в окрестностях, кто-то бродит. Может, ребенок, а может, дух какой, я точно не знаю. Я должна его разыскать и, если получится, отвезти к господину Фаа. Знаешь, Йорек, я все-таки думаю, что это не человек, но вдруг мой прибор мне все совсем другое сказал, а я просто неправильно поняла.

— В такой холод без крыши над головой долго не протянешь, — негромко сказал медведь.

— Может быть, он все-таки живой. — В голосе Лиры звучала растерянность.

Веритометр показывал что-то непонятное, и это непонятное было каким-то образом связано с нежитью. Страшно, конечно, только негоже ей трусить. Она тоже не вчера на свет родилась, как-никак дочка лорда Азриела, да и под началом у нее не кто-нибудь, а могучий панцирный медведь.

— Вот что, — твердо сказала девочка, — давай пойдем и посмотрим.

Она вновь вскарабкалась Йореку на спину. Медведь начал осторожно спускаться вниз с обрыва. Теперь он не торопился и вместо размашистой иноходи двигался косолапой рысцой. Почуяв их приближение, деревенские собаки испуганно завыли, в загонах беспокойно задвигались олени, задевая друг друга рогами, так что раздавался сухой деревянный стук. В ледяном ночном воздухе каждый звук разносился далеко вокруг.

Вот, наконец, и первый дом. Лира зорко смотрела по сторонам. Было темно, северное сияние почти погасло, а луна и не думала всходить. То тут, то там в заваленных снегом домиках мелькали огоньки. Лире даже показалось, что она видит чьи-то приклеенные к оконным стеклам бледные носы. Да уж, интересную картину они сейчас наблюдают: маленькая девочка верхом на гигантском белом медведе.

В центре деревни, перед дощатым причалом, к которому привязывали лодки, сейчас погребенные под снегом, была открытая площадка. К тому времени, как Лира и Йорек туда добрались, лай собак стал просто оглушительным.

«Да они же и мертвого поднимут», — испуганно подумала девочка. В этот момент дверь одного из домов распахнулась, и на пороге возник человек с ружьем в руках. Его альм-росомаха вскарабкалась на поленницу, и оттуда во все стороны полетели комья снега.

Лира мгновенно соскользнула со спины медведя и встала между ним и человеком с ружьем. Девочка очень хорошо помнила, что сама сказала Йореку, будто панцирь ему не понадобится. Значит, ей и отвечать.

Человек произнес несколько слов на неизвестном наречии. Лира ничего не поняла, но Йорек что-то ответил ему на том же языке. Человек в ужасе отпрянул.

— Он думает, мы демоны, — перевел Йорек. — Что я должен ему сказать?

— Скажи, что сами мы — не демоны, но если мы захотим, то демоны нам помогут. И что мы ищем, как бы это сказать, ребенка, странного такого ребенка. Давай, говори.

Не успел медведь договорить, как человек замахал рукой, указывая куда-то вправо, и опять залопотал на своем языке.