Цвет неба - Елизавета Левченко

В общем, луна почти не сдвинулась на небе, когда мы уже закончили, и макароны источали ароматный пар на всю поляну.

Ложек на всех не хватило. Три против четверых. Хранитель, демонстративно скривившийся и отвернувшийся, похоже и не собирался что-либо просить. Поэтому я схватила сразу две ложки. Через мгновение, демон присвоил последнюю, а Демм так и остался с протянутой рукой.

Меня затопил стыд. Эх… может, я не так и сильно хочу есть? Желудок гневно заворчал, развеивая все надежды.

Хочу… очень даже хочу.

Но одна ложка точно принадлежит… как же он назвался…

— Хранитель Илдран, — стараясь вложить как можно больше почтения, сказала я, и протянула предмет моего внутреннего раздора. — Прошу разделить с нами трапезу.

Непривычные для меня слова прозвучали, несмотря на все старания, несколько неуверенно. А вдруг я сказала как-то не так?.. Может, не достаточно почтительно? Он Хранитель, все-таки… не абы кто.

Демон пытался скрыть смешок приступом кашля.

Мужчина развернулся и смерил меня подозрительным взглядом… но все же взял предлагаемый предмет. Ура!

Совесть продолжала старательно грызть меня, требуя незамедлительно отдать оставшуюся ложку Демму. Очень старательно. И я протянула ее в его сторону.

Горячая рука потрепала мою макушку.

— Ладно, ешь. Для тебя старался.

— А ты? — совесть никак не хотела успокаиваться.

— Потом у кого-нибудь возьму. Да ешь же ты, не останется ведь ничего!

И правда, пока я тут разбиралась со своими душевными терзаниями, эти двое, совершенно не обращая внимание на то, что сидели практически вплотную и порой соприкасались локтями (особенно удивил меня Хранитель), со скоростью смертельно голодных наворачивали за обе щеки.

Уже половины нет!!

Я зашла (точнее, забежала) с другой стороны, и с не меньшей скоростью приступила с уничтожению макарон.

Через минуту, когда осталась примерно треть, я неожиданно (для тех двоих) утащила котел к Демму. На возмущенный вопль демона я только показала язык, только потом сообразив, что, получается, и Хранителю тоже…

Светлело как-то неуловимо быстро. Вроде несколько минут назад царила непроглядная тьма, разгоняемая лишь светом затухающего костра — и вот, светло почти как днем, черничное полотно ночного неба разорвали сотни красных и золотистых "перышек". Из глубины леса наползал густой туман, пробирающий своим леденящим холодом до костей.

Все мы, кроме Демма, придвинулись к слабому, едва пляшущему над черными с алыми прожилками углем.

Ветки давно закончились, никто не хотел уходить от какого-никакого, но тепла в объятия тумана. Демму категорически запретили поддерживать огонь, как бы он не уверял, что он в полном порядке. Но какое же сильное было соблазнение позволить ему сделать то, что он хотел! Холод толкал меня на эту предательскую мысль, и с каждым ударом сердца, мне все труднее было сопротивляться ей. Но повторяла про себя вновь и вновь — никому и никогда не позволю страдать и мучиться ради меня. Уж лучше я…

Хранитель хмуро кутался в отданную демоном куртку, поджав под себя босые ноги. Он ведь так и остался одет в полуистлевшую рванину, в которой он был в бытность скелетом. Демона окутал черный туманный кокон, сквозь который его почти не было видно.

Только вот Демму, единственному из нас, не было холодно. Он ведь так и сидел без куртки, даже ни разу не вздрогнув!

Я, наплевав на все условности, придвинулась к нему и прижалась к горячему даже через ткань боку. Легко приподняв меня, словно я и ничего не весила, он пересадил меня с земли к себе на колени, и крепко прижал.

Я сжалась в наиболее компактный комочек, поджав под себя ноги и пристроив ладони к его груди.

Его запах… тепло… Оно проникало в меня обжигающими волнами, заставляя сердце биться чаще и разгонять этот огонь по жилам. И холод мне больше был не страшен.

Как же хорошо…

— Ну и сколько ты будешь нас здесь морозить, оттягивая неизбежное, а, Хранитель? Ведь все равно придется рассказывать! — недовольно раздалось из кокона.

Рассказывать?

А… действительно, на кой мы здесь сидим и мерзнем, если бы могли забраться в палатку, где хоть немного, но теплее? Потому что Хранитель Илдран должен что-то рассказать, как я поняла из вопроса демона.

Грудь сдавило предчувствие чего-то нехорошего. Такое состояние у меня почти не бывает. А уж если бывает…

Не хочу… не хочу, чтобы он рассказывал.

Предчувствие начинало перерастать в тихую панику. Я сделала медленный вдох и выдох. Не помогло… Из-за этого дурацкого предчувствия, сердце ходуном ходит!

Опять затылок засверлило ощущение чьего-то тяжелого взгляда… хотя, очень даже известно чьего. Причем так сильно, что я не выдержала и обернулась.

Он смотрел на меня так, как будто я провинилась в чем-то, о чем я даже и не догадывалась. Почему он смотрит именно на меня? Ну что, что я такого сделала? Почему в ответ возникает чувство вины??

И эта паника, так хочется стать слабой и поддаться ей, убежать, забиться в самый дальний уголок и ни за что не выходить. Никому не позволять даже приближаться к моей норке, чтобы больше не заставлять волноваться мое сердце.

— Придется… — ответил Хранитель, не отрывая от меня взгляда. — Разве эти дети смогут сделать хоть что-то, кроме как не ввергнуть все в еще больший хаос?

Демм немного подался вперед.

— Дети? Ты меня назвал ребенком? — медленно протянул он с вполне ощутимой угрозой в голосе.

Хранитель перевел взгляд с меня на него… и я, наконец, смогла вздохнуть с облегчением.

Он со снисходительным видом ухмыльнулся.

— А ребенок и есть. Только они могут заострять внимание на оскорблении собственного достоинства, прохлопав ушами самое главное.

Руки Демма окаменели. Злится… точно злится. Я коснулась его сцепленных пальцев, постаравшись сделать это как можно более успокаивающее, вложить в жест невысказанные слова: "Не надо поддаваться злости, успокойся…я здесь, с тобой".

Он вздохнул и уткнулся лбом в мою макушку.

— Мы можем все ввергнуть в еще больший, чем сейчас, хаос… — Его горячее дыхание разметало волосы. — Что это значит?

Это и мой вопрос тоже.

К моему облегчению, Хранитель не стал опять смотреть на меня.

— Прежде чем рассказывать, я спрошу — вы вдвоем знаете, кем являетесь?

Что он имел в виду? Положение в обществе? Расу? Или же…

Зачем ему интересоваться такими житейскими мелочами. Он спрашивал вполне определенную вещь, но ответ на этот вопрос будет очень кратким. Я лишь знаю два слова: Ключ и седьмой потомок. Просто слова, которые для меня мало что значат ввиду своей непонятности.