Попаданец в пенснэ - Валерий Белоусов

  С 'Народным Рухом Украины за перестройку' - так это называлось! - многие , ой многие- связывали свои помыслы и надежды.

  Ведь именно Рух впервые поведал ПРАВДУ о Холодоморе, в котором померло больше украинцев, чем тогда проживало на Украине.

  Именно Рух распространял листовки, в которых внятно, с цифрами , доказывалось, что клятые москали объедают несчастную Нэньку... и киевляне те листовки не только читали, но и бережно хранили!

  Ох, как жителям Киева, Харцизска и Винницы хотелось верить в то, что черным по розовому печаталось в тех листовках! Особенно впечатляли цифры добычи природного газа на Украине...

  Да , собственно говоря, именно Рух придумал образ Украины- как маленькой девочки с веночком на голове. Так, что все её обидчики автоматически переходили в статут педофилов.

  Народный Рух был тем местом, куда (часто за неимением других мест и информации о них) приходили все, кто вообще хотел двигаться куда бы то ни было. И двигались, двигались... туда-сюда, туда-сюда...

  С первых лет перестройки Народный Рух вступил в отчаянную и бескомпромиссную борьбу за независимость Украины! Собственно, в этом удивительном состоянии он и порожденные им партии пребывали до своей закономерной смерти.

  Очевидец вспоминает, что Рух был площадкой, на которой собирались все, кому что-то не нравилось, включая массу бездарей, проходимцев и жуликов, увидевших простой способ сделать карьеру или просто реализоваться на почве того, что почему-то считалось национализмом.

  Руховцы довольно быстро объявили всех 'русскоязычных' украинцев манкуртами и запроданцами.

  Проистекало же сие скорее от обычной зависти тёмного, тупого, хуторского , плохо владеющего русским литературным языком щирого хохла - к образованному, успешному, состоявшемуся в жизни советскому человеку...

  И еще -о!

  Рух за свою короткую историю сумел создать свои исконные традиции...

  Такие, как эстетика поражения...а именно раздувание собственных прошлых несчастий, любование ими и выставление в виде убедительных причин нынешнего убожества !

  Или вот: 'Розбудова держави' понималась как невозможность критики украинского государства. Благодаря политике 'не тронь чиновника, он теперь свидомый украинец', притихшее было бюрократическое болото пришло в себя, окрепло и вернулось в киевскую жизнь полноправным ее хозяином. Достаточно было только назвать себя 'свидомитом', и любой ленивый дурак получал от демократической интеллигенции полнейшую индульгенцию...

  Ну, и наконец, поголовное воровство... 'Как-то (вспоминает тот же Очевидец) на закате СССР знакомые националисты попросили меня передать какие-то бумаги (очевидно, отчеты о подрывной работе- примечание Автора. Так в тексте, ей-Бо!) одному дедушке, приехавшему из диаспоры, как я теперь понимаю, с некой инспекционной поездкой.

  Дедушка оказался представителем одной из бандеровских организаций, мы с ним очень мило побеседовали 'за жизнь' и остались довольными друг другом. Прощаясь, дедушка вдруг сказал: 'А Руху ми більше грошей не дамо. Бо крадуть'. Н -да...

  Диагноз...

  И вот сейчас эта замечательная организация вдруг , внезапно, вроде бы дала хорошего дуба... но нет! Чу! Жив курилка!

  В задней комнате без окон идёт заседание...

  Заглянем тихонько в щёлочку... вот прямое свидетельство Очевидца!

  ''Оппозиционеры' собрались на совещание в Доме писателей тогда, когда стало ясно, что быстрого переворота у ГКЧП уже не получится (боюсь перепутать дату, это было где-то 21-го августа).

  Однако даже понимание этого факта не придало им смелости.

  По-моему, Юрий Бауман предложил отправить телеграмму в поддержку Ельцина от всех присутствующих, но на него зашикали и даже обвинили в провокации.

  Кто-то из аксакалов высказался в том духе, что если наш дорогой Леонид Макарович (примечание автора. Кравчук) призвал нас убирать урожай, так давайте же будем убирать урожай и не баловаться.

  На том и порешили.

  В общем, это было жалкое зрелище.

   Когда перспективы независимости Украины висели на волоске, руховцы не сделали ничего для того, чтобы они сохранились...'

   По Сеньке и шапка! - добавим мы...

  21 августа 1991 года. Шестнадцать часов сорок минут. Город Москва, Волоколамское шоссе, дом 63. Городская клиническая инфекционная больница номер один.

  Это не на самой Волоколамке, а чуть в стороне, где дублёр Волоколамского шоссе пересекается с улицей Габричевского, который при жизни был видный русский микробиолог, широко известный в узких медицинских кругах...

  Покровское-Стрешнево, короче... зелёный, парковый район. Канал имени Москвы рядышком плещется ... Более того, он (канал) там НАД Волоколамским шоссе практически по мосту течёт. Изумительное зрелище!  Что с палубы теплохода смотреть на проносящиеся далеко внизу машины, что взглянуть снизу, как неторопливо движется, поблёскивая белоснежными ( ну почти белоснежными) бортами красавец корабль, гордо возвышаясь над суетными машинками, несущимися по шоссе...

  Желтые, просторные , построенные 'покоем' корпуса, утонувшие среди тополей, лип и молодых , сорокалетних, дубков...корпус один, корпус два, корпус три, корпус четыре...

  Крупнейший в стране медицинский центр- открытый в 1952 году... более тысячи коек. В том числе- 303 детских, 69 акушерских и 12 реанимационных.

  А впрочем, инфекционных больниц в столице немало - и во всех сейчас лежат страдальцы,защитники Белого Дома, которых отныне иначе как 'засранцами', никто не называет.

  ...'Во - первых, что же, и есть либерализм, если говорить вообще, как не нападение (разумное или ошибочное, это другой вопрос) на существующие  порядки вещей? Ведь так?

   Ну, так факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию.

  Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать.

  Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё.

  Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм (о, вы часто встретите у нас либерала, которому аплодируют остальные, и который, может быть, в сущности самый нелепый, самый тупой и опасный консерватор, и сам не знает того!).

  Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова 'любовь к отечеству' стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили как вредное и ничтожное. Факт этот верный, я стою за это и...'

  'Прекратите! Какая мерзость! Какая гнусная коммунистическая пропаганда! Что это за Проханов , что за Нина Андреева эту гнусность написали?'

  'Э... это Федор Михайлович!'

  'Какой еще Федор Михайлович?!'

  'Достоевский... Идиот!'

  'Кто , я?!'

  'Ну не я же... Роман 'Идиот', написанный в 1869 году... а ведь будто бы вчера! Как же верно сказал классик!'

  'Да! И я тоже скажу- насчет жалкой, никому не нужной, провинциальной, но пыжащейся до империи России; и значит, мой лозунг 1991 года, с которым я стоял вместе с товарищами по Демократическому Союзу в Вильнюсе, у захваченных советскими десантниками зданий, все еще действителен: "У советского оккупанта нет Отечества, его Родина - танк".

  И у российского - тоже нет. У оккупантов не может быть Отечества!'

  'А у кого Отечество есть? У либералов?'

  'Прогрессивное человечество давно перешагнуло через жалкую и скудную истину "Твоя Родина всегда права".

  Русские офицеры в 1863 году отказывались вешать восставших поляков, предпочитая расстрел.

   Английские диссиденты публично выступали на стороне буров против англо-бурской войны.

  Генерал де Голль изменил сдавшейся Гитлеру Франции, был приговорен ею к расстрелу и организовал в Великобритании комитет "Сражающаяся Франция" против Гитлера и против правительства Виши.

  Немецкие антифашисты сотрудничали с англичанами (дай Бог, чтобы не с СССР).

  Есть такой лозунг: "За Вашу и нашу свободу!" Пока мы не научимся спрашивать со своего Отечества строже, чем с чужого, наш путь - к чертям. И туда нам и дорога.'

  'Красиво, красиво... значит, и у либералов Отечества тоже нет... безродные космополиты, да?'

  'Лучше быть безродным космополитом, чем вонючим русс... о , опять...'

  Дробный топот, затихающий в коридоре, около туалета...

  Там же, несколько позже...

  Уже знакомый нам демократический прохожий интеллигент в мятых брюках, и с по- прежнему расстёгнутой ширинкой , тот самый, который в первый день Событий тиранил на Манежной Площади несчастного постового милиционера, а потом героически защищал Би-Де, наконец выбрался, после настойчивого стука следующего страдальца, из места, в веке минувшем стыдливо называемым ретирадой...