Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Глава XVI

Наверное, так было угодно судьбе, чтобы предложивший оригинальный вариант встречи с Исой, Катаев и срисовал его появление на Первомайском рынке.

Время наблюдения разделили на три смены по два часа. Рынок начинал оживать часам к десяти утра, а после четырёх, оперативникам желательно возвратиться на базу.

УАЗ, не доезжая до рынка, свернул в сквозной короткий переулок, очень удачно выходивший метров через стопятьдесят на расположение сводного отряда ППСМ Московской области. Первые двое наблюдателей, Кочур и Липатов, выбрались из автомобиля и, огибая остов сгоревшего здания, спустились на дно иссохшей проймы. Пройдя по ней, пластуны скрылись в высокой траве и зарослях кустарника, предварявших доступ к дому — наблюдательному пункту.

Когда рация хрипнула, всё в порядке, бойцы на точке, Рябинин отвёл машину к КПП подмосковных ментов. Там было и безопасней, и логичней, исключая какие-либо подозрения.

Первую пару, отсидевшую впустую, сменили Бескудников и Поливанов. Вернувшиеся наблюдатели, рассказали, что дедок на месте, движуха на рынке тухлая, в кустах они нашли смятые картонные коробки, которые приспособили на крыше как «поджопники».

Третья смена — Катаев и Долгов, пробиралась по кустам, с начинающимся разочарованием и чувством голода.

Бескудников и Поливанов, оставив рацию и бинокль на крыше, спрыгнули вниз и, молча покачав головой, ушли проторенной по зарослям дорожке. Сменщики вскарабкались на гараж, по приставленным к стене полусгнившим доскам. К припавшим на форму репейникам и комочкам добавились полосы кирпичной пыли.

Лицевая стена гаража выходила за уровень крыши, где-то на полметра, тем самым, прикрывая засевших оперативников. Да и без этого развесистые лапы деревьев закрывали строение со стороны улицы. Конечно, это создавало препятствие и для наблюдения, но очень скоро парни приноровились к шевелению ветвей, просматривая между ветками рыночный пятачок.

Знакомый Катаеву дедок, всё в той же согбенной позе скучал за своим лотком. Изредка, словно черепаха, он выдвигал из плечей свою голову и поводил ею из стороны в сторону. Никто из потенциальных покупателей к нему не подходил, торговля шла, преимущественно, у женщин да к, стоящему с другого конца, шашлычнику подъехала пара «буханок» с какими-то омоновцами. Сгрудившись около мангала, они ожидали, когда тот нажарит мяса. Очевидно, решили что-то отмечать.

Костя обратил внимание на излишне громкий ржач и развязные движения. Оголодавший в засаде опер, напитавшийся виртуальным запахом жареной баранины, чуть не прозевал появление долгожданного агента. Да и приехал тот не на ожидаемой «шестёрке», а на зеленой «девятке». Машина, проехав мимо связника, остановилась метров через двадцать.

Костя подал знак Долгову и тот, прилипнув к окулярам бинокля, через пару секунд закивал головой. Перебравшись за выступающую стену, Костя вытащил рацию и вызвал Рябинина. На отзыв, Костя бросил в микрофон одну фразу: «Олень в стойле». Ещё через пять минут он с Долговым наблюдал сердечную встречу двух друзей.

Иса, увидев решительно шагающего к нему Серёгу, разулыбался, как халдей VIP-клиенту.

Бекхан, словно по команде, сел обратно в машину. Разговор Рябинина с Исой был коротким и не эмоциональным. Чеченец что-то быстро говорил, косясь на дорогу, майор, сдвинув брови, кивал. Минут через пять, оба автомобиля разъехались. Встреча, о которой так долго говорилось в оперском кубрике, состоялась.

Костю смутила скоротечность и он, на всякий случай, запросил своих. Его успокоили, сообщив, что встречу, в целях конспирации, решили провести в другом месте.

Ещё минут через тридцать им велели выходить к точке сбора.

— Ну, чего?! — не забравшись в машину полностью, Костя дал разрядку двум часам ожидания.

Сидящий впереди, рядом с Рябининым, Бес нетерпеливо замахал ему рукой:

— Давай! Давай! Залезай быстрей!

Поливанов, находившийся сзади, подвинулся и, перепачканные кирпичной крошкой, в шишках и репейниках, наблюдатели бухнулись на сиденье.

— Он сдаёт «Сейфулу», — ровным и спокойным голосом сообщил Серёга, когда УАЗ набрал скорость.

— Привезёт в контору? — поиронизировал Костя Рябинин, не отрываясь от дороги, потёр могучую шею ладонью и всё так же спокойно продолжил:

— По его словам, Сейфула, возможно даже не один, будем отсыпаться в одном очень интересном адресе…

Бес не выдержал и, завертевшись егозой, перебил:

— Адрес, тот который мы уже проверяли! Ну, где жратва, там, форма… ну, по «мобильной» информации… Помните?

— Это где Саня на заборе висел? — Долгов обернулся на задний отсек, где, свесив стволы наружу, следили за тылом Кочур и Липатов.

Из-за шума они разговор не слышали и участия в нём не принимали.

Бес со смешком кивнул:

— Да-да…

Поливанов подался вперёд, чтоб его лучше слышали Бескудников и Рябинин:

— Слышь, мужики, мы ж там разворотили всё… Как бы палева не получилось.

— Я так, аккуратно, провентилировал у Псы на эту тему… ну, не в кипяток… — руля одной рукой, а второй чуть помаячив, сказал Рябинин, — это такой адрес, ну, где все кому не лень могут затусить… И потом, как я понял, этот Сейфула, типа, полубомжа что-то… По хер ему, где какие хавиры…

— А про «Графа» не спросил его? — продолжать сыпать вопросами Катаев.

— Ну, он так сказал, мол, что-то слышал… Слухи… сплетни… Типа, РУБОПу за беспредел, война объявлена… и всё такое, еб! — УАЗ тряхнуло на кочке, — я уж не стал у него внагляк спрашивать какого хрена он в Старой Сунже забыл…

— А когда в норе этой он появится? — уцепившись за переднее виденье, чтобы снова не взлететь, спросил Долгов.

— Послезавтра… До вечера должен там гаситься. Они по ночам шакалят, а с утра по шхерам дрыхнуть расползаются… кстати, нам сподручней днём-то работать… И что ценно, адрес этот мелькал уже в «шкурах»[42], — за лобовым стеклом нарисовались родные стены пункта временной дислокации. — Ладно… Дома обсудим, приехали уже…

— Наконец-то первый день не порожняковый… — откинулся Костя на спинку, — только вот перемазались как чмошники…

К предстоящей операции по задержанию отморозка, на этот раз, готовились с особой тщательностью. На совместной встрече с руководством ОМОНа, Луковцом и Куренным, поимённо определились с участниками, оружием, транспортом и конкретными действиями каждого. Накануне мероприятия Луковец и Малдер лично прокатились мимо адреса.

Находился он почти в самом конце Первомайской, которая заканчиваясь, обращалась в круговую площадку, где в советские времена, на конечной остановке, разворачивались рейсовые автобусы. Чтобы не привлекать особого внимания, так любимого Жоганюком БТР-шоу, на задержание определились выдвинуться в районе двенадцати дня двумя машинами — оперским «козлом» и омоновской «буханкой».

Пятерых оперов и шестерых омоновцев должно было хватить на нейтрализацию одно-двух отмороженных ублюдков. К тому же этот адрес уже один раз штурмовали и все технические нюансы были учтены. А заявивший о своем обязательном участии Кочур, «почему-то» отказался от бронежилета и разгрузки, нацепив подсумок на ремень, как солдат-срочник.

О столь ответственном мероприятии, наверное, нужно было бы предупредить начальствующий элемент, но полковник Куликов уехал в Вологду, а Жоганюк с Кутузовым, не проведя планёрки, убыли в Ханкалу решать вопрос о начислении «боевых». Такое святое дело не должно смущать никакими помехами.

Дежурный опер Поливанов, умотал на очередное происшествие. Сразу же после «инженерки», кто-то «шарахнул» из «Мухи» по одному из блокпостов Фрунзенского района. Вышедшая на пост смена, к такому развитию дежурства, готова не была, поэтому одного из троих «трёхсотых», в тяжелом состоянии, «вертушкой», отправили из госпиталя «Северный» в Моздок.

Катаев, Долгов, Бескудников, Кочур и Рябинин стояли напротив Луковца и Малдера, добивая, в сотый раз, детали предстоящего захвата.

Наконец, подготовительная часть закончилась и Луковец с Малдером, посуровев лицами, пошли к своей машине. Опера, взглянув друг на друга, попрыгали на месте и, не говоря ни слова, полезли в УАЗ. Костя, украдкой от всех, быстро перекрестился и коснулся кончиками пальцев, вшитой мамой в наплечный карман, иконки ангела-хранителя.

С, пристроившейся в зад, «буханкой», оперУАЗ выкатился за ворота. Операция началась. «Козлик», по традиции, пылил первым номером, выбирая оптимальный маршрут движения и приемлемую скорость. Правда, на этот раз всё было просто — пару километров по прямой, до Первомайской, потом поворот и снова прямо, никуда не сворачивая, почти до конца.

Оперативники ехали молча. В этот раз почему-то не говорилось, только, развалившийся на заднем сиденье, Бескудников мурлыкал песню из мультика: «Какой хороший день, какой хороший я и песенка моя…»