Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу - Сэм Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается значения для высадки в Нормандии ядерной физики, оно снова коренилось в грязных бомбах. Хотя нацисты так и не использовали их на Новый год, как опасались американцы, в преддверии 6 июня страх перед ними продолжал терзать умы чиновников и военных. Как вы помните, грязные бомбы убивают, разбрасывая радиоактивные изотопы, и поэтому прекрасно годятся для отражения вторжения. Даже несколько часов воздействия радиации могут убить человека, а поскольку она ужасна тем, что наши органы чувств ее не воспринимают, солдаты могут слишком поздно осознать, что подверглись облучению. Более того, слухи о радиации могут вызвать массовую панику в рядах военнослужащих. (В 1944 г. атомные бомбы были секретом, но общественность уже хорошо знала об опасности радиации в целом благодаря мрачным газетным историям о выпадении челюстей и других ужасных последствиях воздействия радиевой краски и урановых тонизирующих средств.) Наконец, поскольку радиоактивные атомы смешиваются с почвой и не могут быть полностью удалены, загрязнение участка земли подходящими изотопами могло предотвратить вторжение на такую территорию на месяцы и даже годы вперед.
Учитывая скорость работы реакторов, ученые Манхэттенского проекта подсчитали, что немцы могут заражать более десяти квадратных километров в неделю. Цифра кажется небольшой – нацисты, очевидно, не смогли бы «забаррикадировать» таким образом всю Северную Францию. Но отравлять всю территорию и не было необходимости – хватило бы определенных районов: порты, пляжи, железнодорожные пути, аэропорты, шоссе. Еще можно было загрязнить водоемы и посевы, из-за чего будет невозможно найти чистую пищу или воду. Другими словами, сконцентрировавшись на ключевых объектах инфраструктуры, нацисты могли нейтрализовать всю операцию по высадке в Нормандии сотней-другой граммов изотопов.
В апреле 1944 г. Манхэттенский проект впервые предупредил командование союзников об опасности радиации. Британцы в ответ на высказанное американцами беспокойство, как обычно, закатили глаза; Черчилль, впервые услышав о грязных бомбах, нахмурился и сказал: «Все это выглядит очень сомнительно». Эйзенхауэр, напротив, был напуган и вскоре инициировал операцию «Перечная мята» – первую в истории попытку бороться с применением радиационного оружия.
На первом этапе этой операции самолеты со счетчиками Гейгера облетали северное побережье Франции в поисках очагов радиоактивности. (Кое-кто в американском руководстве даже опасался, что в бетонных бункерах на самом деле располагались атомные реакторы, которые могли выбрасывать радиоактивные вещества прямо в воздух.) Кроме того, нескольких пехотинцев обучили работе со счетчиками Гейгера, которые они должны были использовать во время высадки в Нормандии. Эти счетчики размером с коробку для ланча были размещены в водонепроницаемых ящиках с покрытием из серой эмали и издавали звуковые сигналы, когда засекали радиоактивность. В первоначальных вариантах «Перечной мяты» предусматривалось создание восьми контрольных групп со счетчиками Гейгера, по четыре человека в каждой, рассредоточенных среди войсковых соединений, высаживавшихся в Нормандии. Фактическое их количество остается неизвестным, хотя, как сообщается, они действительно входили в состав войск, штурмовавших пляж Омаха-Бич.
Свою роль в операции, хоть и неосознанно, сыграла и военно-медицинская служба. За несколько дней до 6 июня врачи и санитары получили приказ следить за массовым появлением определенных симптомов, включая усталость, тошноту, сыпь и низкое количество лейкоцитов (все это признаки радиационного поражения). Чтобы не сеять панику в войсках, медработникам не сказали о причинах такой бдительности. Вместо этого их начальство сочинило историю о вспышке малоизвестной инфекции, которую нужно было отслеживать.
Последний аспект «Перечной мяты» был связан со стоматологией. С учетом ненадежности переносных счетчиков Гейгера в то время (их батареи и электронно-лучевые лампы работали особенно нестабильно) наступающим войскам требовалось что-то более подходящее для обнаружения загрязнения. Кто-то предложил пленку для стоматологической рентгенографии, которая довольно чувствительна к радиации. (В 1896 г. радиоактивность была обнаружена именно с помощью фотопластин, так как ее воздействие приводит к появлению на серебряной эмульсии туманных или черных пятен.) Нескольким армейским подразделениям в день высадки вручили катушки такой пленки и велели время от времени останавливаться для их проявки в полевых условиях. Солдатам тоже не объяснили, зачем это нужно; легенда состояла в том, что недавно было испорчено несколько ящиков с дорогой пленкой, и начальство хотело выяснить причину. В хаосе 6 июня это выглядело полнейшим безумием – останавливаться и под пулями нацистов проявлять чистую стоматологическую пленку. Но солдаты, без сомнения, списали это на в принципе характерный для армии абсурд в духе «Уловки-22» и делали как им было велено. Каким бы сумасшествием это ни казалось, такие меры избавили руководство союзников от огромного страха радиации и позволили всей высадке пройти гладко.
Глава 42
Рем
Мо Берг изнемогал от желания поучаствовать в войне. Наконец он получил долгожданное задание – тайно отправиться в Европу раскрывать атомные секреты; руководство УСС не жалело слов, чтобы расписать, насколько важна эта миссия. Как будто в кульминационной сцене пьесы Шекспира, инструктировавший Берга офицер известил его, что от него зависит судьба всего противостояния, рифмованной фразой: мол, если немцы получат бомбу, «войну мы проиграем враз. Разведай все – мы победим тотчас».
Увы, задание Берга могло быть выполнено только в Риме, а поскольку американская армия застряла южнее, ему не удалось сразу пробраться в Вечный город и начать вынюхивать. УСС изобретало различные схемы его отправки на территорию Италии, в том числе на подводной лодке, но для этого требовались специальные допуски, а получить нужные подписи не удалось. В итоге Берг несколько месяцев осваивал физику, сидя в отеле «Мэйфлауер» в Вашингтоне, что стоило уйму денег. В кои-то веки праздная жизнь его удручала, и он по мелочи срывал раздражение, например, затевая конфликты с сотрудниками УСС или случайным образом выбирая себе во враги кого-то из коллег. Затем он изобретал зачастую нелепые способы избегать столкновения с этими врагами, в том числе прячась за офисной мебелью. Вскоре Берг заработал репутацию «блестящей, но неуравновешенной» личности со звездной болезнью.
В начале мая Берг получил долгожданный приказ об отбытии. Поскольку ему нужно было проникнуть в Рим, УСС присвоило ему кодовое имя Рем в честь одного из мифических основателей города. Его снабдили пистолетом и резиновой L-капсулой с цианидом. Попутно он затребовал дюжину пар нейлоновых чулок, крайне дефицитных в Европе, по-видимому, для выманивания информации у женщин (или просто для их соблазнения).
Однако нельзя сказать, что Берг проявил себя как ловкий агент. Во время рейса из Вашингтона он был единственным человеком в штатском – в темно-синем костюме и серой шляпе. В одном кармане пиджака у него лежали 2000 долларов наличными, в другом – пистолет. Стоило ему наклониться в самолете, как пистолет тут же с лязгом вывалился на пол – что сразу выдало в нем салагу. «Мне его вручили прямо перед посадкой», – извиняясь, пробормотал он. Офицер, более опытный в обращении с огнестрельным оружием, предложил заткнуть пистолет за пояс, но пухлый животик Берга еще дважды вытолкнул его за время полета.
Подобно Борису Пашу, Берг добирался до Италии окольным путем – из Лондона в Португалию, затем в Касабланку и Алжир, оттуда на Сицилию и наконец в Неаполь. Там его легенда едва не рухнула именно по той причине, которой опасался Гровс. Актер Хамфри Богарт, звезда бейсбола Лефти Гомес и бывший боксер, чемпион мира в супертяжелом весе Джек Шарки прибыли в Италию, чтобы поднять боевой дух солдат, и в Неаполе двое последних случайно наткнулись на Берга. Гомес хорошо знал Берга, так как участвовал с ним в турне всех звезд по Японии в 1934 г., и, естественно, окликнул его по имени. До смерти перепуганный кетчер прижал палец к губам: «Тсссс!» А потом развернулся и скрылся от ошалевшего Гомеса в уличной толпе.
После этого Берг, видимо, счел благоразумным на некоторое время залечь на дно. Залег он так основательно, что его потеряло из виду даже начальство. В результате накануне сдачи Рима
