Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья - Томас Кейтли

Итак, местом зарождения этой организации была Вестфалия и лишь на Вестфалию распространялась ее власть. Однако Вестфалия Средних веков не в полной мере соответствовала той, какой она стала позже. В целом она представляла собой земли между Рейном и Везером. Ее южными границами были горы Хессе, северными – земли Фрисланда, которые в те времена простирались от Голландии до Шлезвига. В летописях и законах Средневековья эта страна имела мистическое название красная земля, которое возникло, как полагает один из авторов, от геральдического красного цвета, которым был окрашен щит Саксонского герцогства. Другие расценивают это как синоним окровавленной земли, а третьи полагают, что название пошло от красного цвета грунта в некоторых районах Вестфалии.

Эти земли составляли значительную часть страны саксов, которые после мужественного тридцатилетнего сопротивления были вынуждены покориться Карлу Великому и принять религию своего завоевателя. С этого момента саксы стали жить в состоянии полной независимости, а их герцоги и правители почти не обладали какой-либо властью, являясь всего лишь председателями на общих советах или предводителями в бою. Карл Великий посчитал целесообразным вовсе упразднить даже эти почести и распространил на земли саксов французскую систему графств и округов. Каждый граф был только королевским чиновником – гражданским и военным начальником в районе, в который он был назначен. Missi dominici (государевы посланники) или регии из числа придворных были отправлены с инспекцией в Саксонию, равно как и в другие владения Карла. К этим лицам могли обратиться люди всех сословий, чтобы пожаловаться им, как представителям короля, если считали, что с ними несправедливо обошелся граф или любой из его нижестоящих чинов.

В правление Людовика II Немецкого успешная система Карла Великого начала изживать себя, стали распространяться анархия и насилие. Наиболее угрожающими были вторжения норманнов, да и венды[109] причиняли серьезное беспокойство Германии. Поскольку саксонские земли стали той частью страны, которая практически сразу пострадала от вторжения, император решил восстановить старые полномочия герцогов и поставить во главе этого региона одного человека, который мог бы направить усилия всего населения на борьбу с захватчиками. Герцог был королевским подданным, как и графы, и отличался от них лишь размером территории, на которую распространялись его полномочия. Первым герцогом Саксонии был граф Людольф, основатель монастыря Гандерсхайм. После его смерти этот титул перешел к его сыну Бруно, которого, погибшего в кровавой битве с норманнами при Эбсдорфе, сменил его младший брат Оттон I, отец Генриха I Птицелова.

После оборвавшейся германской ветви династии Каролингов представители разных народов Германии избрали Конрада Франкского своим верховным правителем, поскольку новый враг – мадьяры, или венгры, угрожали теперь империи и от нового правителя требовались энергичные меры. Сам Конрад был настолько уверен в этом, что, умирая после непродолжительного правления, рекомендовал избрать на свое место не своего брата, а Генриха Птицелова, герцога Саксонского, который в своих столкновениях с вендами и норманнами наилучшим образом продемонстрировал свой талант и мужество. Генрих был избран, и принятые им в ходе правления меры, а также поражение, нанесенное венграм, оправдали его избрание.

После смерти Генриха его сын, которого впоследствии справедливо нарекли Великим, был единодушно избран как преемник императорского трона. Герцогство Саксонию он поручил Герману Биллунгу. Из-за постоянных войн с вендами и норманнами саксонцев теперь считали наиболее храброй нацией Германии, и вполне естественно они пользовались наибольшим расположением императоров саксонской династии. После того как со смертью Генриха II в 1024 году эта родовая линия закончилась, скипетр перешел к франконской династии, во времена которой преуспела швабская родовая линия, и императорская власть в Германии значительно уменьшилась, главным образом из-за споров с папами по поводу инвеститутов и по различным другим причинам. Анархия и феодальная междоусобица стали приобретать угрожающий размах. Замки феодалов превратились в убежище разбойников, и нигде невозможно было найти защиты закона и справедливости.

Одно из наиболее примечательных событий этого переполненного бедствиями периода, тесно связанное с предметом данной главы, – изгнание Генриха Льва, герцога Саксонского и Баварского. Магнус – последний из династии Билунгов Саксонии – умер, оставив лишь двух дочерей, из которых старшая была замужем за Генрихом IX Черным, герцогом Баварии, который, в соответствии с порядком этой эпохи, имел право на герцогство Саксонию. Однако император Генрих V не согласился с его притязаниями и передал герцогство Лотарю Супплинбургскому. Тем не менее, поскольку сын Генриха Черного Генрих X Гордый был женат на единственной дочери Лотаря, а этот монарх сменил Генриха V на императорском троне, Генриху Гордому оказалось несложным заполучить Саксонское герцогство от своего тестя, который приложил усилия и к тому, чтобы тот был избран его наследником. Однако другие королевские особы сильно завидовали ему и после смерти Лотаря поспешно избрали Конрада Швабского, который под предлогом того, что ни один из герцогов не должен властвовать в двух герцогствах, призвал Генриха отказаться либо от Саксонии, либо от Баварии. После отказа, с согласия прочих монархов империи, Конрад объявил его лишенным обоих герцогств, передав Баварию маркграфу Австрии Леопольду IV, а Саксонию Альбрехту Медведю, сыну второй дочери герцога Саксонии Магнуса.

Саксония, однако, позже была возвращена Конрадом Генриху Льву – сыну Генриха Гордого, а преемник Конрада Фридрих Барбаросса отдал ему и Баварию. Генрих самостоятельно с оружием прошел от Эльбы до Балтики и отвоевал значительные территории у вендов, которые он считал своей собственной вотчиной. Теперь он властвовал на большей части Германии, и было очевидно, что он должен либо получить императорский титул, либо погибнуть. Своей гордыней и жестокостью он нажил множество врагов. Поскольку у него не было детей, кроме дочери, которая была замужем за кузеном императора, с его властью не особенно считались. Тем не менее в амбиции Генриха входило желание стать отцом героической расы, и, согласно обычаям того времени, он развелся со своей супругой и женился на дочери короля Англии Генриха II Матильде, от которой у него появилось четыре сына. Вследствие этого и других обстоятельств были утрачены все дружеские чувства между Генрихом и императором, которого тот тем не менее сопровождал в итальянском походе, завершившемся битвой при Леньяно. Однако внезапно Генрих отвел свои войска и покинул императорскую армию в ее походе. Фридрих же, приписывая неудачу, которую он потерпел, главным образом поступку герцога Саксонии, по возвращении в Германию пребывал в настроении, в котором любые обвинения в адрес Генриха находили в лице императора благодарного слушателя. И такие рассказчики не заставили себя долго ждать. В качестве главных жалобщиков предстало саксонское духовенство, у которых он отобрал право инвеституры. Их обвинения, которые частично были правдивыми, частично ложными, были охотно выслушаны Фридрихом и другими монархами империи, после чего низвержение Генриха было делом решенным. Его четыре раза призывали к ответу на выдвинутые против него обвинения, но безрезультатно. После этого в Вюрцбурге был вынесен приговор: «Изгнание». Он оспорил его законность и попытался воспротивиться исполнению. На его защиту встало несколько герцогов. Тем не менее ему пришлось подчиниться и подать в Эрфурте прошение о помиловании. Император простил его и разрешил сохранить унаследованное имущество на условии, что тот покинет на три года Германию. Он был лишен всех имперских владений, которые тут же были переданы другим монархам.

При разделе захваченного у Генриха Льва Саксония была разделена. Значительная ее часть отошла архиепископу Кельна, Бернар Анхальтский, сын Альбрехта Медведя, получил значительную часть от оставшегося. Прекратила существовать верховная власть Саксонии над Гольштейном, Мекленбургом и Померанией, а Любек стал свободным имперским городом. Ни Бернар, ни архиепископ Кельна были не в состоянии укрепить свою власть над вверенными им территориями, и повсеместно распространилось не сдерживаемое никакими законами насилие. «Не было короля в Израиле, и каждый делал то, что сам считал правильным», – сказано в летописи[110].

В данном случае мы вновь сталкиваемся с примером действия принципа естественного замещения. Именно период волнений и анархии, последовавший за изгнанием Генриха Льва, послужил импульсом к строительству и расширению городов на севере Германии. Вольные германцы, как их описывал Корнелий Тацит, считали ниже своего достоинства запираться за стенами и рвами, и, похоже, их потомки саксонцы унаследовали подобные представления, поскольку в этой стране не было городов до времен Генриха Птицелова. В качестве мер защиты от норманнов, славян и мадьяр этот монарх повелел участки земли огораживать земляными валами и рвами, за которыми концентрировалась одна треть обрабатываемых земель округи, на которых должен был поселиться каждый девятый житель. Чтобы придать этим местам значимость, в них должны были проводиться судебные заседания. Набирая силы вместе с ростом населения, эти города стали способны противостоять натиску врагов и предоставлять убежище и защиту жителям открытой местности. Прочие города, такие как Мюнстер, Оснабрюк (Оснабург), Падерборн и Минден, разрастались из-за желания людей селиться ближе к аббатствам, церквам и резиденциям епископов, где они могли найти поддержку во времена материальной или духовной нужды, а также получить защиту благодаря проявляемому к церквам почтительному отношению. Третий тип городов своим происхождением был обязан тому беспокойному периоду, который здесь описывается. Так, жители с открытой местности, жертвы притеснений и тирании, бежали туда, где в обмен на свою покорность они могли бы получить хоть какую-то защиту, и строили дома у подножия замков каких-нибудь влиятельных феодалов. Такие города постепенно наращивали свою силу, пользуясь расположением императоров, которые, как и другие монархи, видели в них союзников в противостоянии чрезмерному влиянию церкви и знати и охотно одаривали их значительными привилегиями. Так появился прославленный Ганзейский союз, к которому прямо или косвенно принадлежал практически каждый сколь-нибудь значимый город в Вестфалии.