Джихад по-Русски - Лев Пучков

Исходя из принципов своего менталитета, нохчи уважают только силу и к любому проявлению милосердия со стороны врага относятся как к некоему необъяснимому недоразумению, свидетельствующему о его, врага, слабости.

Теперь представьте себе, что мы выступаем в роли нашего командования. Хорошо брать большой город — не в плане сокращения количества потерь, а сугубо в морально-этическом аспекте. Там население, ввиду урбанизации, разрозненности и жилищной оторванности от тейпов, не представляет собой единой нерушимой общности и достаточно легко поддается обработке. Посредством агитации и по большей части прямого нажима мы «вымываем» основную массу населения из квартир, пропускаем через фильтры и предупреждаем оставшихся через мегафоны в последний раз. Затем со спокойной совестью начинаем долбить оставшихся: «духов» и тех несчастных, кто не смог уйти по разным причинам, — пока не получим руины, по сравнению с которыми Колизей выглядит одной из химкинских новостроек. У нас в данном случае железные оправдания случайных жертв и необоснованных разрушений: время предоставили, агитацию оформили в полном объеме, обеспечили вывод жителей в безопасную зону, переговоры с «духами» провели. Кто не спрятался, я не виноват!

А вот перед нами большущее село типа Черноводска. Мы твердо знаем, что здесь живут несколько многочисленных тейпов, которые традиционно занимаются работорговлей и бандитизмом, и каждый тейп содержит свой хорошо вооруженный отряд. То есть «духи» сюда заскочили вовсе не случайно, обшибшись адресом или заплутав, — выгонять их нелицеприятно никто не станет. Они тут живут.

Мы вызываем старейшин на переговоры, даем время на выпроваживание боевиков. Село окружено тройным кольцом (наши СМИ всегда нас уверяют — обязательно тройным!), мы этих боевиков поймаем на околице, зажмем в огневые клещи и аннулируем. Просто все.

Старейшины нас внимательно слушают и кивают. Обещают — выпроводим.

Далее все происходит по той самой схеме, с которой мы с вами уже знакомы. По истечении указанного срока старейшины заявляют — «духов» нет, все ушли в горы. Давайте проведем совместно «мягкую зачистку» — сами убедитесь.

У нас тут есть два варианта развития событий: поверить старейшинам и согласиться на «мягкую зачистку» — совместную проверку паспортного режима по их плану или не поверить и настаивать на своем. С первым мы знакомы, поэтому опустим его. Переходим сразу ко второму: мы старейшинам не верим, объявляем их наглыми лгунами и даем время на вывод мирного населения. Как выведете — начнем долбить.

Можете мне поверить на слово — никто из села выходить не будет. Не оставят рачительные хозяева свое добро для артиллерийской забавы. Не бросят мирные жители своих мужей, сыновей и братьев на растерзание — как уже говорилось выше, это не случайно заскочивший в село отряд чужих «духов», от которых можно безболезненно отказаться, а родная кровинушка. А по истечении указанного срока к вам опять припрутся старейшины и будут клятвенно заверять, что «духов» в селе нет — ушли в горы. Мало ли что вы окружили село тройным кольцом и никаких перемещений не заметили! Да у вас просто со зрением не все в порядке! Или спите больше, чем положено…

Вот тут у вас опять есть два варианта. Обратили внимание? Никто пас в тупик не загоняет, всегда есть альтернатива. Вы можете объявить всех жителей села врагами и приступить к методичной артподготовке, а затем и штурмовать село по всем правилам военного искусства., Нов этом случае вы можете быть уверены на двести процентов, что каждый двор обратится в крепость, каждая семья станет боевой ячейкой и будет биться с вами до последней капли крови. Вы наложите кучу трупов, с которыми потом ни одна еврокомиссия не разберется, потеряете немерено своих бойцов, руки ваши будут по локоть в крови, и станете вы военным преступником. А село, вообще говоря, придется сносить к известной матери. Некоторые любители экзотики из штаба группировки называют это — «лунный ландшафт».

А теперь задумайтесь, не дрогнет ли у вас, цивилизованного дитяти своего гуманного общества, сердечко, когда вы будете отдавать такой приказ? Хотя тут и задумываться не стоит: обязательно дрогнет, я вас уверяю.

Нет, вы знаете, что все они гады, знаете! Но! Ваше Суперэго, взлелеянное на незыблемых постулатах гуманизма, чутко караулит самые искренние порывы вашего страстно желающего озвереть Ид. Проще говоря, в глубине своей ожесточившейся военной души вы, сами того не желая, продолжаете верить, что в селе подавляющее большинство — мирные люди, непричастные к преступлениям бандитов. И ничего такого вы не отдадите. Вы же не зверь какой, чтобы «мочить» мирных жителей!

Вот тут безотказно срабатывает наш менталитет. Менталитет, безусловно, постулирующий, что с любым врагом можно договориться и оставить этому врагу жизнь, не порабощая его, но принуждая жить по нашим законам. Вы просто вынуждены скрепя сердце согласиться на вариант, предложенный старейшинами.

А дальше — все по старому, накатанному сценарию. Совместная проверка паспортного режима. Поручительство старейшин за тех, кто вам показался подозрительным. Сдача какого-то там оружия. Преимущественно бердан и трехлинеек времен Первой мировой. Обещание железного порядка в районе. Ваше всемилостивейшее одобрение скоропалительно назначенной местной администрации. Скоропалительное же создание отряда самообороны. Торжественная выдача бойцам этого отряда оружия — из числа того, что изъяли при зачистках в других районах. Торжественный митинг, посвященный присоединению к Федерации новой вотчины, на время отошедшей было по недомыслию под сень тотального бандитизма.

— Хватит воевать! Устали уже воевать! Работать надо! Хлеб растить! Скот пасти! Учиться надо! — вот так вы вещаете. Искренность брызжет из ваших пылающих уст. Вы даже где-то чувствуете себя героем и вершителем судеб, вы испытываете эйфорию и эмоциональный подъем. Шутка ли — обратить аборигенов в свою веру!

— Ао-о-о-о! — податливо ревет толпа на площади. — Оа-а-а-а!

Они с вами согласны. Нет, не насчет воевать. Работать, безусловно, кому-то надо — скот пасти, хлеб растить. Вот вы уйдете, и будут у них работать русские рабы — как искони заведено. Те самые рабы, которых вы не заметили во время «мягкой зачистки» — нохчи умеют их прятать так же, как боевиков и оружие.

Что, не уходите? Остаетесь здесь навсегда, на постоянной основе? Да нет, уходите вы, уходите. Отводите войска, ставите, в трех километрах на трех направлениях свои заставы. Позже, разумеется, в селе будет создана комендатура — если все потечет по прежним избитым методикам прошлых локальных войн. В состав этой комендатуры войдут все те же бойцы так называемой «чеченской милиции» и уважаемые люди села.

А вы — не ближе трех километров. По совету все тех же старейшин. Солдаты у вас больно шебутные: могут водочки выпить, к девчонкам приставать, стрельбу учинить несанкционированную, в мечеть в грязных сапогах зайти… Да мало ли! Вам же спокойнее — если подальше. И вы соглашаетесь. Потому что вам в обмен на ваше отстранение клятвенно обещают железный порядок в районе: тишь, благодать, на колонны никто не нападает, фугасы на колонных путях не ставят, снайпера не балуют…

И будет у вас относительный порядок. В своем районе, сами понимаете, ни один дурак ставить фугасы и бомбить колонны не станет — для этого достаточно прокатиться за пару десятков километров в какой-нибудь ничейный сектор.

Таким образом вы приходите к неожиданному консенсусу. Опорные постулаты наших несопоставимых менталитетов каким-то странным образом и на какое-то время совпадают. Вы получаете иллюзию приручения покоренного народа и относительный порядок в отдельно взятом районе, ваши руки чисты — кровь проливать не пришлось, Старая площадь и Европа вам одобрительно кивают, а цивилизованные народы аплодируют, признавая ваш талант миротворца и мудрого стратега. Иными словами, вы довольны.

И нохчи довольны. Остались при своем: сохранили нажитое добро, прежний статус, своих «духов», несколько реорганизованных в иные структуры, заручились вашей поддержкой. Иными словами, перехитрили сильного врага, которого нельзя убить либо обратить в рабство. Заставили врага поступить так, как им этого хотелось…

…Итак, утащить из центра Черноводска Арзу и пару его людишек не представлялось возможным по чисто техническим причинам. Для этого пришлось бы организовать особым образом оснащенную и громоздкую операцию, на подготовку и проведение которой у наших санитаров не было ни времени, ни средств.

Решение проблемы неожиданно подсказал Ахмед. Желая организовать наблюдение за Черноводском, полковник поинтересовался, нет ли у пленника хороших знакомых, проживающих неподалеку от этого населенного пункта. Ахмед не без гордости сообщил, что в Чер-новодске и окрестностях его чуть ли не каждая кавказская овчарка знает. А помимо всего прочего, там есть Исрапи, у которого «Гарячий Ключь». Этот Исрапи еще за первую чеченскую Ахмеду по уши обязан — были, знаете ли, там кое-какие пикантные эпизоды. В былые времена Ахмед с хлопцами частенько заскакивал к этому Исрапи — простату попарить, почками попотеть.