Самый лучший демон. Благословлённые Тьмой, проклятые Светом - Катерина Снежинская

Свет ударил по глазам наотмашь. Пришлось смаргивать слёзы, пытаясь при этом выглядеть гордо и независимо.

— Не трудись, — фыркнула Арруш, — это всего лишь бани. И мы тут одни.

Видимо, развесёлая сестрёнка Ирраша имела в виду «одни, не считая слуг». Банщицы сновали вокруг девушек, как деловитые пчёлы. Хотя насекомые вряд ли закрывали глаза повязками. Из абсолютно прозрачной кисеи. Такая же лента украшала и личико шаверки.

— Ты даже представить себе не можешь, как я рада тебя видеть! — абсолютно искренне выдохнула Арха.

— Почему не могу? Могу, — разулыбалась до ушей Арруш. — Мне бы тоже плохо на твоём месте стало. Говорила я Иррашу: расскажи ей всё. А то ведь даже не знает, чего ждать! Но братик упёрся, как баран в стену. Мол, не положено. Положено — не положено. А ты положи — и всех дел. Спасибо, хоть меня сюда пустил.

— Кстати да, — ведунья сама удивилась привычности, с которой она поворачивалась, помогая бесам себя раздеть. Словно с детства её к этому приучили. А ведь пробыла в гостях у шаверов всего-то неделю. — Меня же никому видеть не положено. Я ещё вроде как не родилась…

— Так у меня глаза завязаны, — девушка указала на свою повязку пальчиком. — Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не расскажу.

— Логично, — хмыкнула Арха, послушно идя вслед за служанками в парилку. — А точно ничего не скажешь?

— Не-а, тебе ничего. А вот этому зеркальцу вполне могу и рассказать. На это запрета не было, — Арруш растянулась на соседней каменной плите и аккуратно протёрла зеркало от испарины. — Значит, слушай, зеркальце. Сейчас нашу Арху вымоют и переоденут в ритуальные покровы. Жутко неудобные и кошмарно тяжёлые. К ней придёт жрец и даст наставления о добродетелях шаверских женщин.

— А самим шаверским женщинам такие наставления когда дают? — сонно поинтересовалась ведунья, мгновенно разомлевшая под руками банщиц.

— Слушай, зеркало, ты какое-то болтливое! Не перебивай! — огрызнулась шаверка. — При родах и дают. В смысле, когда девочка рождается, рядом жрец стоит.

— Класс! — умилилась лекарка.

— Ты слушать будешь или нет? — Арруш скорчила зеркалу мину. — Значит, после того, как наставления дадут, примет она кровавое омовение. В смысле, обольют её кровью жертвенной овцы. Так как ни одно рождение без неё не обходится.

— Без овцы? — брезгливо икнула ведунья.

Её опять начало мутить.

— Без крови, дура! В смысле, дурное зеркало. А поскольку появление на свет ещё и без боли не обходится, то рассекут тебе плечо крест на крест, — мстительно добавила Иррашевская сестрёнка. — Да не зеленей ты! Не глубоко рассекут. Для видимости только.

— Я боли боюсь, — проскулила Арха.

— Вот тебе и ведунья! — фыркнула шаверка, никакого сочувствия явно не испытывая. — Придётся потерпеть. Впрочем, в обморок можешь грохаться. Этого ритуал не запрещает. Потом Ирраш произнесёт формулу принятия в род. И даст тебе выпить молока, смешанного с его кровью.

— А без глотания крови никак? — заранее изнемогая, простонала лекарка.

— Никак, — категорично отрезала Арруш. — Как иначе в тебя попадёт кровь рода.

— Молоко-то хоть чьё?

— В смысле чьё? Шаверское. Возьмут у какой-нибудь кормящей, — лекарка застонала громче, ткнувшись лбом в горячий камень. — Вот. Дальше тебя представят Тьме и нарекут именем. Кстати, будут тебя отныне звать Арахша. Но это так, для галочки. Архой была, Архой и останешься.

— При рождении меня Арой назвали, — мрачно сообщила ведунья каменной плите. — Повезло мне. В третий раз переименовывают.

— Чего ты там бурчишь? — жизнерадостно переспросила шаверка. — В общем-то, на этом твои мучения закончатся. Хотя, думаю, в твоём-то положении и этого хватит.

— Н-да, положении ещё то… Ох, Тьма, зачем я на всё это согласилась?

— Послушай, сестрёнка, — как-то подозрительно осторожно спросила Арруш, — а ты того? Не в курсе?

— Не в курсе чего? — ведунья повернула голову в сторону вдруг посерьёзневшей девушки.

— Да-а… В общем-то… — шаверка мямлила, старательно отводя глаза в сторону. — У чужих-то сразу распознаешь, да и запах. А сама… Ещё и в первый раз…

— Чего ты там лепечешь? — вызверилась Арха, у которой терпение совсем-совсем кончилось.

— Так, сестрёнка! — Арруш села на своей плите, жестом отослав служанок прочь. — У тебя когда последний раз связь с Луной была? По утрам не тошнит? Грудь не тянет?

Ведунья усмехнулась, садясь. Открыла рот… И закрыла. Что-то посчитала на пальцах. Потом ещё раз.

И уставилась на сестрицу.

Оказывается, тяжелее всего кровь смывается с волос. То есть практически совсем не смывается, сколько не полощи в тёплой воде. А вот в холодной сходит моментально. Но только купать голову в жидком льду — это ещё то удовольствие. Зато мозги такая процедура прочистила мгновенно. И ведунья даже начала соображать, где находится и что с ней происходит. Зразу как орать после студёного душа закончила, так и начала.

Ритуал прошёл неплохо. Наверное. Собственно, Арха практически ничего не помнила. Всё в каком-то мареве, как будто кисеёй задёрнуто. Но три вещи лекарка теперь знала твёрдо: она ненавидит шаверские ритуалы, ведунью приняли в род Нашкас. И молоко с кровью из молельни девушка вынесла в собственном желудке. Правда, донесла недалеко.

Зато теперь, лёжа в чуть тёплом бассейне, с пряно пахнущей плёночкой масла на воде и слегка покачивающимися розовыми лепестками, ей было хорошо. Ну, тоже почти. Если бы голова так не болела и мысли не одолевали, жизнь вполне могла сойти за идеальную.

Мысли же весёлыми определённо не были. Дана она до сих пор так и не увидела. Соответственно, сообщить ему действительно сногсшибательную новость не успела. А с этим стоило и поторопиться.

— Эй, сестрёнка, она вообще-то к тебе обращается, — выдернула лекарку из страны грёз Арруш.

— Кто? — не поняла ведунья.

Шаверка мотнула подбородком за спину девушки. Арха подняла голову, уставившись на служанку, стоявшую на коленях рядом с краем бассейна. Беса поклонилась и промяукала что-то явно уважительно-подобострастное. Перед собой рабыня держала серебряный подносик со сложенным на нём конвертом. Лекарка хорошенечко подумала, но решила, что ей всё-таки предлагают взять бумажку.

Внутри обнаружилось письмо. Скорее, даже записка. Арха прочитала послание и со стоном страдалицы ушла под воду с головой.

— Что там такое? — новоиспечённая сестрёнка утопиться ей не дала, за плечи выволоча наружу.

— Это от Дана, — Арха обеими ладонями пыталась стереть с лица жирную плёнку масла. Снадобье быть стёртым не желало. — Он предлагает, не откладывая в долгий ящик, узаконить мой статус юридически.

— Это как? Подтвердить титула, прав и привилегии может только император или… — Арруш осеклась и медленно, хитренько так, улыбнулась.

— Вот именно, — мрачно закончила за неё Арха. — Или наследник. Если бумаги подпишет император, то он и будет считаться моим сюзереном. А если Адаш, то я стану его вассалом. Знаешь, чего понять не могу? С одной стороны юридические права у женщин есть. И даже, оказывается, собственность у меня теперь какая-то имеется. Вот, вассальную присягу принести должна. А с другой стороны: женская половина, право сильного и: «Ты принадлежишь мне!».

— Можно подумать, ты не в Хашране живёшь, — фыркнула шаверка, противоречиями в гражданских правах и статусах не озабоченная. — Демоны! Что с них взять. Вон мой титул никто не подтверждал и подтверждать не собирается. Хотя у нас с тобой права равные. Но я себе хаш-эда не нашла и дружбы с Его Высочеством не вожу. Ты вылезай тогда, хватить отмокать. Нам ещё надо тебе платье подобрать.

— Какое ещё платье? — в конец обессилела лекарка.

— Ну, уж точно не шаверское, раз тебя кронпринцу будут представлять! — заверила её Арруш. — У меня гардероб богатый. И, заметь, все наряды ни разу не надёванные. Правда, ты похудее будешь. Но эту проблему мы решим.

— Зачем тебе придворные платья, если ты отсюда никуда не выезжаешь? — тяжело поразилась ведунья, покорно позволяя служанкам себя обтереть.

— Но за модой-то мне никто следить не запрещает. Да и деньги куда-то тратить надо.

Лекарка хотела возразить, что выписывать модные журналы гораздо проще, чем собирать ненужный гардероб. Но решила, что это, в конце концов, не её дело. Действительно, надо же куда-то братишкины деньги девать?

Арха искренне полагала, будто прошлогоднее посещение магазинов с Тхия и Шаем станет самым кошмарным знакомством с миром моды. Хотя по удобству традиционное платье арифедов могло бы и поспорить с готовыми нарядами. Так или иначе, а по-настоящему пыточных туалетов ведунья и не примеряла. В «Серебряном городе» и на достопамятном турнире ей, по крайней мере, ходить не пришлось.