В его власти - Айрин Бонд

Ева

Эльвира почему-то молчит, измеряя эту крикливую девицу странным взглядом.

- Где Марат? Вы меня к нему пустите или нет? – Продолжает истерить та, недовольно смотря то на директора клиники, то на Эльвиру.

- Нет, Анжелика, тебя к нему не пустят. – С холодным спокойствием отвечает ей сестра Марата. – Посторонним к нему нельзя!

На этой последней фразе делает особый акцент, но это никак не действует на неприятную девицу, которая почему-то назвала Марата своим женихом.

У меня начинает нестерпимо стучать в висках от всего, что происходит вокруг, а девица между тем продолжает предпринимать попытки командовать, уже в открытую измеряя Эльвиру злым взглядом:

- Я требую, чтобы меня к нему впустили!

- А я сказала, что к нему нельзя. – Чуть не по слогам произносит сестра Марата. – И, Ажелика, тебе тут не рады! Поэтому лучше уходи!

- Что? – Взвизгивает та, аж задыхаясь от злости. – Да вы… вы… Марат… да он… Я требую, чтобы меня впустили к моему жениху!

Последнюю фразу она верещит. А я еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть уши руками. Нет, я не хочу это слышать! Не хочу…

Сестра Марата опять молча сверлит эту истеричку холодным взглядом.

Я стою как будто между двух огней. Физически становится плохо от этого тяжелого напряжения, повисшего в воздухе. Голова идет кругом от неприятной перепалки и от этих безумных новостей.

Мне становится тошно. Если я еще хоть на минуту здесь задержусь, то просто не выдержу.

Делаю неприметные шаги в сторону выхода. На меня в этот момент никто не обращает внимания, поэтому я разворачиваюсь и незаметно на ватных ногах иду к выходу.

Меня догоняют обрывки разговора, хотя я совсем не хочу его слышать. Эльвира, наконец, нарушает молчание:

- Ты шутишь, Анжелика? – Говорит это с каким-то холодным недоумением.

- Почему я должна шутить? – Тут же шипит неприятная девица.

- Если ты думаешь, что я ничего не знаю, то глубоко заблуждаешься. – Чеканит каждое слово сестра Марата.

Как в отдалении слышу, что в перепалку уже вмешивается Матвей:

- Анжелика, успокойся. Не ломай комедию. – Предостерегающе рычит он. – Лучше уходи по-хорошему.

От слов Матвея девица зависает на мгновение, даже перестает возмущаться. В помещении воцаряется неприятная, давящая тишина.

В этот момент я уже скрываюсь за поворотом коридора и быстрым шагом ухожу, даже местами бегу…

Не хочу здесь находиться. Я увидела Марата. Это единственное, чего я хотела. А вот слушать все эти разборки – нет, не хочу. И не буду…

Я его помню таким, каким он был со мной в последнее время. Не хочу узнавать о нем какую-то информацию, которая сделает мне больно.

Кто эта девица, которая так нагло ворвалась и начала выдвигать свои требования? Понятия не имею. Наверняка какая-то близкая знакомая Марата, о которой я не знала. Очень близкая знакомая, судя по тому, что она представилась его невестой…

Невестой!..

Как такое вообще может быть?!

Он признавался мне в любви, решил жить со мной, так радовался тому, что у нас будет ребенок! И что, одновременно с этим уже был помолвлен?

Нет, я в это не верю! Просто не может такого быть! Тут какая-то ошибка! Да и по реакции всех – Эльвиры, Матвея, Никиты Сергеевича – они явно не питали к ней добрых чувств и вели себя с ней не как с его невестой…

Мысленно приказываю себе прекратить об этом думать! Не знаю, кто это такая, и не хочу знать… Я абсолютно ничего не хочу знать!

Пока Марат не придет в себя и не сможет сам мне все рассказать и объяснить, я буду оберегать наши с ним совместные воспоминания о счастье, и не впущу никого топтаться в них…

Спустившись в холл, я ухожу и даже не решаюсь зайти к папе, а ведь он лежит в этой же клинике.

Не могу сейчас. Просто нет сил. Хочется убежать отсюда как можно быстрее!

Поэтому я поспешно удаляюсь, не прощаясь ни с кем, в том числе с Мариной и Матвеем. Но, думаю, они не обидятся…

Выхожу из здания клиники. Несколько раз вдыхаю морозный воздух, пытаясь успокоить свою нервную систему. Стою так пару минут…

Не хочу сейчас оставаться самой в квартире. Это так сложно после всего, что я сегодня узнала… Поэтому я звоню маме, уточняю дома она или нет, и отправляюсь к ней.

- Евочка, хорошо, что ты приехала… – Участливо смотрит на меня мама и тут же притягивает к себе, заключая в свои теплые, такие родные объятия.

– Как ты? – Шепчет мне. – Марат обязательно поправится! Вот увидишь!

- Спасибо, мама… - Шепчу я в ответ, еле сдерживая слезы, которые опять наворачиваются на глазах. – Я пойду, полежу немного…

- Конечно, конечно… Но сначала поешь. – И настойчиво ведет меня на кухню.

- Я не голодна… – Вяло отзываюсь.

- Доченька, у тебя сложный период сейчас. Тебе нужны силы. Поэтому садись…

Передо мной сразу появляется первое, второе и чай с пирогом…

Мамочка, мамочка… Я даже впервые за весь день еле заметно улыбаюсь. Забота мамы действует на мою измученную нервную систему, как бальзам.

- Спасибо, мамочка… - Шепчу ей, смотря на нее с благодарностью и любовью.

Ем через силу. Понимаю, что она права. Вот только она даже не знает, что я беременна. Но я-то это знаю, поэтому обязана беречь себя ради малыша…

После этого иду в свою бывшую комнату и ложусь, сразу забываясь сном. Просыпаюсь поздно вечером или ночью. По крайней мере, за окном темно. Пытаюсь посмотреть время на мобильном и понимаю, что он разрядился и выключился.

После включения приходят сообщения о пропущенных звонках от Марины и Матвея…

Даже на мгновение зависаю. Стоит ли сейчас перезванивать? А потом обращаю внимание на время и понимаю, что сейчас уже час ночи!

Нет, однозначно, не стоит их тревожить так поздно… Да и нет у меня никакого желания сейчас с ними разговаривать. Слишком я устала от новостей, которые то и дело сыплются на меня за последние сутки. Мне нужна небольшая передышка…