Дорога Патриарха - Роберт Сальваторе

– Да, - со смехом ответил Джарлакс.

Глава 16

УМА НА СОТНЮ

Идя к двери своего тронного зала в Бладстоун-Виллидже, король Гарет понял, что допрос Артемиса Энтрери уже начался. Он покосился на шествующую рядом жену, но ее холодный, стальной взгляд, так хорошо ему знакомый, был устремлен вперед. Очевидно, у нее, в отличие от него, следствие над самозванцем не вызывало никакой внутренней борьбы.

– Значит, ты утверждаешь, что тебе ничего не известно ни о шпалерах, ни о свитке, найденном на троне? - донесся до Гарета голос Селедона.- Прояви же благоразумие. Это в некоторой степени облегчит твою участь.

– Выберете мне смерть поприятней? - спросил Энтрери с такой желчью, что Гарет поежился.

Король решительно вошел в зал и увидел Энтрери, стоящего на ковре перед тронным возвышением. Брат Дугальд и Риордан сидели на ступеньке, Кейн стоял рядом, а Селедон кружил вокруг пленника. По сторонам ковра выстроились стражи.

При появлении короля и королевы Дугальд и Риордан вскочили и все склонили головы.

Гарет едва ли удостоил их взглядом. Он не отрываясь смотрел на Энтрери и читал в его взоре такую ненависть и презрение, что воспоминание о Женги возникло само собой. Король уселся на троне, так ни разу не отведя взгляда от пленника.

– Он показал, что драпировки были повешены без его ведома, - сообщил брат Дугальд.

– И о пергаменте он ничего не знал, - добавил Риордан.

– Он говорит правду? - уточнил Гарет.

– Я не нашел в его словах лжи, - ответил жрец.

– А зачем бы мне лгать? - усмехнулся Энтрери. - Вы бы все равно это узнали и сочли себя вправе действовать бесчестно.

Селедон хотел было ударить дерзкого пленника, но король жестом остановил его.

– Ты так хорошо осведомлен о моих действиях и намерениях, - сказал он.

– Я за свою жизнь видел слишком много таких вот королей гаретов…

– Что-то не верится, - заметил Риордан, но Энтрери его не слушал, не сводя тяжелого взгляда с короля Дамары.

– …это такие люди, которые притворяются, что по праву берут то, что им не принадлежит, - невозмутимо продолжал убийца.

– Выбирай слова! - гневно воскликнула Кристина. - Гарет Драконобор - законный правитель Дамары!

– Так, знаете ли, утверждают все правители.

– Убить этого упрямца, и дело с концом! - раздался от дверей голос Ольвена.

Войдя в зал, следопыт поклонился и направился к трону, пройдя всего в шаге от пленника. При этом он что-то шепнул ему с усмешкой.

– Если тебе так больно сознавать, что кто-то одержал над тобой победу, может, стоит немного потренироваться? - бросил ему в спину Энтрери, и лицо Ольвена перекосилось от злости.

– Ольвен, угомонись! - приказал Гарет.

Но Ольвен развернулся так резко, что Селедон невольно отскочил, решив, видимо, что он сейчас набросится на пленника.

Энтрери, ухмыляясь, смотрел на него.

– Все мы здесь - здравомыслящие люди, но мы живем в трудное время,- проговорил Гарет, когда следопыт отступил, все же совладав с собой. - Хотелось бы побольше узнать о…

– Что же, ты сомневаешься, что мой супруг имеет право на престол? - вдруг вмешалась Кристина.

Гарет положил руку ей на колено.

– Как можно, ведь даже ваш бог подтвердит, что он законный король, - процедил Энтрери, - поскольку обычно правители выбирают бога себе по вкусу.

– Его родословная… - начала Кристина.

– Совершенно не важна! - рявкнул убийца. - Право по крови - не мерило справедливости, а средство управления!

– Ах ты, дерзкий негодяй! - взвизгнула Кристина и, встав во весь рост, сделала шаг к нему. - Гарет - законный король, и по крови, и по деяниям!

– А я, значит, посягнул на его законные земли?

– Да!

– На земли короля Дамары или короля Ваасы?

– Он владеет обеими! - уверенно бросила Кристина.

– Какая интересная у тебя родословная, Гарет,- насмешливо протянул пленник.

– Король Гарет, - хлестнув его по щеке, поправил Селедон.

– Что же, унаследованные тобой земли простираются до самого Палишука? - спросил Энтрери короля, словно Селедона вообще не было в зале. - Ты владеешь Ваасой по праву крови?

– По деяниям, - спокойно сказал Кейн, выступая вперед.

– Значит, право владеть получает сильнейший, - заключил Энтрери. - Мы вернулись к тому, с чего начали. Много я видел за свою жизнь королей гаретов.

– Кто-нибудь, принесите мой меч! - вне себя от злости прошипела королева.

– Сударыня, сядьте, прошу! - властно сказал Гарет и снова обратился к Энтрери: - Ты провозгласил себя владетелем Ваасы, король Артемис.

Пленник устало закатил глаза, косвенно подтверждая подозрение Гарета, что зачинщиком всего был Джарлакс.

– Я провозгласил свое право на то, что было мною завоевано,- ответил Энтрери.- Именно я победил драколичи, и потому… - Не договорив, он поглядел на Кристину и с ухмылкой закончил: - Да, сударыня, я занял этот трон по праву, по деяниям. - И, снова обернувшись к Гарету, добавил: - Или мое право на замок и его окрестности ценится меньше, чем твое?

– Ну, он по-прежнему король, а ты в оковах,- подал голос Риордан.

– Вот это и называется право сильного, - ответил Энтрери, - а ты дурак.

– Ох, дайте мне его убить, и покончим с этим! - взмолился Ольвен.

Но Гарет никого из них словно не слышал.

– Ты отправился в замок под знаменем Бладстоуна, - напомнил пленнику Селедон.

– А также с соглядатаями Цитадели Убийц! - огрызнулся Энтрери.

– И с командиром Армии Блад…

– Да ведь именно она наняла людей Тимоско! - вскричал пленник, не дав Селедону даже договорить. - И уже в замке предала нас в самый решительный момент. - Расправив плечи, он повернулся к Гарету. - Твоя племянница погибла от моей руки, - заявил он, и по залу пронесся вздох. - Я не хотел ее смерти, но убил, потому что она без всякой причины напала на Джарлакса, точнее, причина была, но интересы короны тут ни при чем, это было сделано во имя интересов Цитадели.

– Что за нелепые обвинения? - взревел Ольвен.

– Ты что, там был? - осадил его Энтрери.

– А как же Мариабронн? - подхватил следопыт. - Может, он тоже был в сговоре с врагами? Ты это хочешь сказать?

– О нем я ничего не хочу сказать. Его убили демоны, когда он один ушел вперед.

– Тем не менее, его нашли в пещере драколичи, - заметил Риордан.

– Нам нужна была помощь, какая только возможно.

– Значит, ты утверждаешь, что его воскресили и он снова пал в битве? - спросил бард.

– Точнее, оживили тело, - вмешался брат Дугальд. - А известно ли тебе, что оживление трупа благочестивого человека - преступление против чести и блага, преступление против Убиенного Бога?

Энтрери с прищуром поглядел на священника и сплюнул.