Вик Разрушитель #5 - Валерий Михайлович Гуминский

— Так это кто-то из Ушатых напал на меня и Веронику Елецкую?

— Нет. Уже выяснили с помощью ментального допроса, — поспешил с ответом цесаревич. — Это был другой человек, вероятно, связанный с Ушатыми дружескими отношениями. Его ищут. Но машину уже пробили по базе, тем более что она оказалась угнанной, а потом и брошенной. Известный трюк, когда готовятся к какой-нибудь акции.

— Если бы полиция нашла этого шустрого метателя магоформ, я бы с ним сам разобрался, — закидываю наживку и жду ответа.

— То есть ты откровенно говоришь нам, что готов наказать человека, причастного к нападению? — поинтересовался цесаревич, быстро обменявшись взглядом с отцом.

— Почему бы и нет? — я пожал плечами. — А иначе нападения продолжатся. Где гарантия, что обо мне не знают люди, поддерживающие Шуйских и Ушатых? Ведь погасить Источник Рода, запятнавшего себя предательством, вы наметили именно меня, Ваше Величество. Или я не прав?

— Прав. Это было осознанное мероприятие, подготовленной нами и осуществленное с помощью группы «Арбалет», — честно признался старший Мстиславский. — Я полагаю, ты должен об этом знать.

— Меня проверяли?

— Да. И ты проверку прошел достойно. «Арбалетчики» так и сказали.

— И вы думаете, Ваше Величество, что, действуя подобным образом, они надеются на мое сотрудничество с ними? — я решил быть чуточку понаглее, потому что прав. Меня использовали втемную до того момента, когда отец еще не договорился с воеводой Иртеньевым. По крайней мере, это серьезный прокол спецслужб и пятно на репутацию Мстиславских. Надеюсь, император понимает, во что вляпался.

— Согласен, Андрей Георгиевич, с твоей претензией, — он неожиданно перешел на уважительное обращение. — Получилось не слишком красиво. К тому же несколько человек пострадали от твоих… кхм, действий.

— Я действовал на рефлексах, — пожимаю плечами. — И так на нервах был, когда к чужому Источнику подошел. Любой новый опыт всегда опасен. А вдруг что-то пойдет не так? И потом беспокойство за своих друзей тоже сыграло свою роль. Вот и врезал от души.

— Нормально врезал, — усмехнулся цесаревич, выслушав мою сумбурную речь. — Но теперь ты знаешь свои возможности по укрощению чужих Источников. Это весьма серьезное открытие, о котором не должны были знать посторонние. Увы, в тайне удержать твои новые способности не удалось. Наш прокол. И мы хотели бы вместе с государем извиниться перед тобой и… — он на мгновение замолчал. — Какую награду ты хочешь?

Мстиславские извиняются передо мной? С трудом скрываю изумление. Ума хватает не комментировать вслух то, что сейчас произошло. Понятно же, император с наследником берут на себя ответственность за утечку информации, хотя ясно, чья здесь вина. Господин Иртеньев, наверное, сейчас стружку снимает с подчиненных, выискивая осведомителя.

И все же слова Юрия Ивановича стоят многого. Поэтому взял паузу и выжидающе смотрю на императора.

— Ну что? — Иван Андреевич, чувствуется, слегка раздражен моей «тупостью». — Чего хочешь попросить? Вижу, глаза опять хитрые. Дирижабль возьмешь? Ты же мечтал заиметь собственный воздушный транспорт.

— Не-а, — я мотнул головой. — Передумал. Хочу усадьбу Ушатых с правом продажи через год. Так, на всякий случай…

Мстиславские после этих слов онемели. Самым настоящим образом. Они смотрели на меня как на заговоривший шкаф, и я чувствовал их эмоции. Император готов был открутить мою головенку за подобную просьбу, а цесаревич с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Отец княжны Лидии всегда казался мне человеком более простым чем государь, и любую ситуацию старался воспринимать с небольшой долей юмора. Конечно, если она не касалась лично его самого или семьи.

— Наглец! — император пришел в себя и с искренним интересом разглядывал меня как ученый — редкий экспонат. — Ты посмотри, сын, на этого шестнадцатилетнего верзилу, с безмятежным видом заявляющего о своих правах на усадьбу опального Рода! Как мы вообще позволяем ему подобную выходку! Может, особым указом отправить его в кадетское училище, где мозги таким шустрым вправляют очень быстро и эффективно?

— Не получится, отец, — покачал головой цесаревич и зачем-то едва заметно подмигнул мне. — Его не исправить военной муштрой. Княжича Мамонова даже магия не берет. Скорее, ему действительно место в «Арбалете».

— Ну да, ну да, — хмыкнул старший Мстиславский, усиленно потирая подбородок. — Проверку он прошел, отзывы получил неплохие, но вот как будет с ним взаимодействовать группа Кондора, я не представляю. Воевода опасается неожиданных накладок в работе.

— Так припиши Андрея к волкодавам в качестве новика-кадета, проходящего военную практику по особому списку, — пожал плечами Юрий Иванович. — Пусть попробуют. Если любовь не получится взаимной, всегда можно прекратить эксперимент. Тем более, Георгий уже дал согласие.

Они говорили про моего отца. Ну да, я уже им предупрежден, чтобы не дергался как пойманный на крючок карась, а дал согласие. Потихоньку, с оглядкой попробую освоить методы работы особой группы ГСБ. В конце концов никто мне не мешает потом отказаться.

— Андрей, мы планировали отправить тебя вместе с Великой княжной Лидией в Венецию, где будет проходить один из этапов показательных соревнований, — император заполнил возникшую паузу. — Ты же не против?

— Княжна Лидия сама просила меня поехать с ней, — я особо не возражал. — Почему и не попробовать свои силы? Там соберутся почти все сильнейшие пилоты Европы.

— Раз уж мы заговорили о поездке, то хочу приоткрыть тебе небольшую тайну, — Иван Андреевич подобрался как зверь перед прыжком, голос его стал необычайно властным. — Тебе предстоит сыграть особую роль не на ристалище, а в политической игре. В Венеции есть влиятельный род Мочениго, Глава которого уже выходил на нас с предложением отдать Лидию замуж за его сына Пьетро. Года два назад такой вариант был приемлем, но произошли некоторые события, которые показали, что Мочениго как партнеры ведут себя несколько своеобразно. Проще говоря, пытаются сидеть на двух, а то и на трех стульях. Мы осознаем ситуацию, что по приезду Лидии в Венецию Пьетро попытается усилить давление на княжну, очаровать и охмурить ее со всей пылкостью итальянского темперамента. Твоя задача спровоцировать его на необдуманный поступок, который позволит нам официально заявить о расторжении всех ранних договоренностей.

— Но почему именно так, а не сразу объявить официальную линию Императорского Кабинета? — удивился я. — Зачем провокации?

— Потому что это политика высших сфер, — снисходительно пояснил старший Мстиславский. — Достаточно того, что ты услышал.

— То есть вы могли использовать меня вслепую? — уточнил я, сдерживаясь, чтобы не послать обоих самодержцев — нынешнего и будущего — куда-нибудь подальше. Но я же человек воспитанный, попозже что-нибудь придумаю.

— Могли, но не стали, — вмешался цесаревич. — Думаю, ты оценишь нашу позицию.

— Что вы от меня хотите, Ваше Величество? — все-таки я проявил невероятное нахальство, поняв, до какой степени