Сумеречное королевство - Евгения Олеговна Огнёва

— Мертвые должны покоиться в могилах. Ты — создание тьмы, богам противно твое естество. Ты убиваешь невинных людей, утоляя свою жажду. Продлеваешь жизнь, паразитируя на людях. Жанна Аделина де Стрейн. Да упокоится с миром твоя душа.

Он запустил факел в сухие ветки и огонь весело затрещал, люди благоговейно выдохнули. Духовник поднял с земли свой посох, описал им полукруг.

Пламя заиграло. Языки огня, быстро перекидываясь, начали лизать сапоги Жанны, жадно потянулись к ногам.

Девушка застонала, открыла глаза, заерзала всем телом, пытаясь освободиться. Нестерпимый жар обжигал тело, вонзался сотнями зубов.

— Неееет! — Закричала она, раздираемая болью и ужасом.

Огонь полыхал, люди молча смотрели на нее, завороженные ритуалом. Крики отчаянья и мольбы вспугнули стаю ворон. Громкое карканье, смешавшись с воплями Жанны, эхом разнеслось по лесной чаще.

— Умри, кровопийца! — Презрительно бросил один из дозорных, сплюнув в костер.

Люди заметили только красно-белую молнию, прыгнувшую к осужденной. В следующее мгновение Жанна оказалась на холодной земле, сорванная вместе со столбом, а дозорные, издавая вопли ярости, кинулись на неожиданного спасителя.

Во всем теле пульсировала боль, но девушка пыталась предупредить об опасности. Голос не слушался, получался только хрип.

— Опять ты… — прошептала девушка.

«Жрец» — Пульсировала мысль. — «Опасайся жреца».

Через мгновенье несколько дозорных, включая парня с детским лицом, оседали, схватившись за распоротое горло.

Вериец, не утруждая себя даже взять в руки свой меч, убивал людей одного за другим голыми руками. В нем кипела ярость и ненависть, сила бога. Дозорные едва улавливали его стремительные и точные движения. Бросок, взмах руки — труп, поворот, блок, выпад снизу… Танец смерти был прост и короток.

Гарет, оставшись один, ехидно улыбнулся.

— Богиня была права: ты явишся за ней!

Он вскинул посох, очертил уже знакомый Жанне знак. Воздух пронзили короткие белые вспышки.

Кейн запоздало кинулся вниз. Невидимая волна опутала его сетью, сковала сталью Дары, потянула силы.

Кажется, противник жаждал уравнять шансы. Вот почему Жанна была такой вялой: духовник выпил ее и без того скудную магию.

Но Кейн — не полукровка, даже не простой вериец или аристократ. Он гораздо опаснее.

— Это что-то новенькое. — Прошипел он.

Он покачнулся, выхватил меч и бросился на Гарета.

Духовник рассмеялся колючим смехом, и сам устремился к противнику, выставив посох вперед. Раздался звон стали. Жанна видела, как затанцевали человек и вериец. На каждый удар меча приходилось три удара посоха. Потом — снова вспышка. Еще и еще. Звонкие удары сотрясали воздух, создавали вибрации на земле, противники ожесточенно сражались, тяжело дыша.

Золотистые искры плясали по лезвию меча, с шипением гасли, встречая на своем пути лиловое свечение посоха. Снова и снова они врезались, не в силах преодолеть один другого, изматывая своих владельцев, наполняя воздух звонкими ударами, скрежетом, от которого сводило зубы.

Черные деревья, обожжённые магией дерущихся, покрылись копотью.

Кейн снова попытался атаковать Гарета своими Дарами и чуть не поплатился за глупость. Сокрушительная сила повернулась против него самого, точно отразилась от зеркала. Чем больше он вкладывал в свои удары, — тем жестче была отдача. В глазах потемнело. Лорин умела обманывать! А в чужом мире собственная магия вела себя непредсказуемо. А этот толстяк явно был не прост. Он ждал Кейна.

Тем временем, Жанна пришла в себя. Она сбросила с себя путы, раны начали затягиваться. Одного взгляда на дерущихся хватило, чтобы понять: Кейн одержит победу. И Гарет должен это понимать, так почему же он до сих пор не отступил? Здесь было что-то не так.

Ответ пришел сам собой: на помощь спешил еще один отряд дозорных в сопровождении нескольких жрецов Лорин. Эта мысль была чужой, Жанна лишь выхватила ее пульсирующую нить из головы Гарета.

Кейн, кажется, тоже все понимал. Он справился бы и с одним, и с десятью, и с сотней таких вот Гаретов, если бы не растерянная полукровка за спиной. Да и зачем ему это? Один в поле — не воин, об этом знает даже ребенок.

Между тем, духовник повеселел: дозорные были совсем близко, осталось продержаться чуть-чуть, тогда он… Больше ни о чем подумать Гарет не смог: в его висок вонзился кривой нож.

Кейн нахмурился.

— Я не просил мне мешать! — Зычно бросил он.

— Да не за что. — Надула губы Жанна. Она брезгливо вытерла руку о штаны. — Я не просила опять меня спасать.

— Кажется, ты больше не боишься убивать?

Жанна не ответила: она тряслась как осиновый лист, стараясь не смотреть на трупы. Ее позеленевшее лицо, перепачканное сажей, выглядело жалко.

— Ты сама позвала меня. — Король отвернулся.

Не смотря на высокомерный тон и презрительную усмешку, выглядел вериец не слишком хорошо: несколько глубоких ран на груди, сломанная рука, кровоподтек на лице.

Конечно, он оправится от этих ран. Его сила была безгранична.

Кейн почувствовал ее любопытный взгляд, нахмурился. Но ничего не успел сказать: послышалось лошадиное ржание, азартные крики людей. На прогалину выехал отряд.

Король помрачнел еще больше: голубые стяги с черным василиском гордо реяли на ветру, возглавлял отряд статный мужчина в сияющих доспехах.

— Ты опоздал, сын безумного Вереса! — Прозвенел его голос. — Теперь это, — он указал на Жанну, — моя добыча!

И воин пришпорил коня.

Ужас приковал полукровку, все что она могла — смотреть, как приближается воин и его отряд.

— Что ты застыла? Защищайся! — Кейн сунул ей в руки чей-то меч.

Удар был слишком сильным, конь рыцаря больно врезался в Жанну, она повалилась куда-то в сторону. Но Кейн не растерялся и наотмашь отсек животному голову!

Седок скатился на землю, моментально вскочил на ноги. Его отряд не заставил себя ждать, верийца окружили.

— У тебя был шанс. — Произнес рыцарь.

Кейн лишь презрительно сморщился.

— Кто ты? Очередной дядюшка или служишь Лорин?

— Тот,