Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Головы, — провоксировал я остальным. — Руны подражают третьему глазу.
Мои братья тут же изменили тактику, вместо расчленения и ударов по головам они принялись крушить черепа. Тела отлетали от нас, объятые священным огнем, после чего рассеивались. По нашим доспехам хлестал пепел, царапая поверхность, словно песком.
Мы прокладывали путь друг к другу, хотя и не без труда. К тому времени, как мы встали единым кольцом, Сотис прихрамывал, задняя часть его коленного сочленения издавала мягкое шипение выходящего воздуха. Думенидон, единственный, кто сражался в абсолютном молчании, шептал молитву, уберегающую от боли.
Я начал уставать. Все мы устали — я ощущал усилия своих братьев так же четко, как собственные, и использование столь большого количества психической силы требовало от нас значительных затрат. Существовала причина, по которой мы обычно направляли свою мощь через юстикара. Его обучали ценить ее как драгоценную роскошь, и тратил он ее с предельной тщательностью.
Физическая усталость была не такой уж большой проблемой. Благодаря генетическим усовершенствованиям мы могли сражаться, пока не остынет сама звезда системы, — однажды я боролся с Малхадиилом сто двадцать два часа подряд, прежде чем нанес победный удар, но даже после этого он считал, что просто оступился, а не устал.
— Это все равно, что сдерживать океан, стоя на берегу и приказывая ему остановиться, — провоксировал Малхадиил.
Удар по шлему оборвал его жалобу. Я не рискнул оглянуться, чтобы увидеть, что произошло.
— Мы побеждаем, — возразил Сотис. — Это главное.
Беззвучно орущее лицо ударилось в мой наплечник, умоляющие губы прижались к заиндевевшему керамиту и быстро присосались к нему. Из-за внутреннего напряжения моя рука скорчилась в спазмах, мышцы отказывались подчиняться. Я не мог поднять посох.
Свободной рукой я стиснул лицо демона, вонзив пальцы в невозможно прекрасную плоть. Его череп задрожал, затем треснул, из него хлынула пузырящаяся жидкость. Психическим толчком я сбил нерожденного с руки в тот самый миг, когда еще один коснулся моего локтя. Существо вцепилось как минога, сосущим поцелуем вытягивая тепло из моих доспехов. Я выпустил заряд психического огня, пытаясь сбросить его с себя.
Ничего не произошло. Мои веки потяжелели, сердца похолодели, рефлексы замедлились. Я сосредоточился для еще одного пси-толчка, но сфокусироваться не удавалось. Я не мог думать ни о чем, кроме слабеющих конечностей.
Слабость и беспомощность казались болезненно знакомыми. Это — или нечто похожее — случалось со мной прежде. Почему я не мог вспомнить, что именно? Это произошло со мной до прибытия на Титан? Тень из жизни до того, как я проснулся в холодной камере?
Да. Я почти мог увидеть это: холодные, такие холодные коридоры покинутого корабля. Имя ускользало от меня — имя короля, восседавшего на черном троне.
Я…
+ Брат. +
Я открыл глаза, только сейчас осознав, что они были закрыты. Когда перед глазами прояснилось, настойчиво замерцали прицельные перекрестья и биосводки.
— Брат, — сказал Сотис, теперь уже обычным голосом. — Ты ушел в дрейф.
Схватив в охапку серебристые волосы ангела, он рванул его голову назад и обнажил гладкое горло. Там, где его рот коснулся моих доспехов, на керамите красовалось выбеленное пятно, а само существо глядело на меня с безграничной злобой. Сотис перерезал ему глотку, поводив мечом туда-сюда, словно пилой.
Еще парочка нерожденных врезалась в него сзади, и он стремительно развернулся, сжимая в обеих руках клинки. Освободившийся ангел снова потянулся ко мне, но получил удар посохом по наполовину отрубленной голове. Громкий треск довершил работу Сотиса, и я оттолкнул горящего варпожителя импульсом психической силы. Он отлетел, обращаясь в пепел.
— Слишком все просто, — выдохнул я в вокс. — Что-то здесь не так.
— Просто? — хмыкнул Сотис. На миг я смог разделить его ощущения, проникнув в разум сквозь бушующие в нем эмоции. Трещина в колене беспокоила его больше, чем ему хотелось бы признавать. Он выдернул фальчионы из груди врага и обезглавил тело, скрестив клинки на его шее. Из обрубка посыпались сияющие алые бриллианты, а затем серафим взорвался бездымным пламенем. От удара в грудную клетку труп, кувыркаясь, полетел вдаль.
— Мы ведь пока живы, не так ли? — провоксировал я в ответ.
— Тебе оставалось недолго, — уточнил Малхадиил.
Я молча отправил Сотису благодарность — психические чувство уважения и признательности.
+ Гиперион прав, + мысли Галео немного успокоились, когда количество противников уменьшилось. Его движения из резких и яростных превратились в хирургически точные. + Мы столкнулись с меньшей скверной. Эти демоны лишь жалкие отбросы, вызванные из варпа отчаявшимся врагом. +
Сотиса это не убедило.
— Но ты ведь изгнал…
+ Оно сбежало, + упрек в ауре Галео защипал мою кожу, поскольку я был ее мишенью. + Оно убежало прежде, чем я нанес последний удар. +
— Сбежало куда? — провоксировал Думенидон. Мой брат умолк, когда палуба под нашими ногами зарокотала. Я узнал это чувство. Любой, кому приходилось побывать на космическом корабле, знал его. Пульсация двигателя. «Морозорожденный» опять дышал.
— Но это невозможно, — прошептал Малхадиил. — Корабль ведь мертв. Невозможно.
В полуразрушенный зал хлынул слабый свет, возобновилась подача электроэнергии. Вдоль потолка янтарем замигали сирены аварийной тревоги, их вой по-прежнему не был слышен в вакууме. По всему кораблю пробуждались машины, приступая к прерванной работе. Я ощутил, как с лязгом оживают краны, заставляя дрожать палубу, пока они медленно вращались в гнездах, загружая гигантские боеголовки в приемники турелей. Корабль готовился к бою, в котором никогда не примет участия, готовился открыть огонь по врагу, которого не существовало.
Ангелы истончились, будто туман, и ослабли, их осталось так мало, что они более не представляли опасности.
— Прикройте меня, — вновь сказал я.
— Ты всегда так говоришь, — провоксировал Сотис, — когда собираешься сделать какую-то…
Я не расслышал окончания его фразы.
Я покинул тело.
Ниспослание было лишено элегантности, оно было лихорадочным действом, порожденным яростью и необходимостью. В то время как физическое тело стояло, напевая, в покоях навигатора, мои ощущения с ревом проносились по запутанным коридорам, оставляя за собой тонкую изморозь на стенах. Корабль снова жил, освещенный слабо мерцающими люмосферами. Некоторые из них разлетались вдребезги, когда я проносился мимо.
Я с ревом вонзился в ядро корабля, мои чувства облупились до единственного обоняния жизни.
+ Ты зашел слишком далеко и слишком быстро. Вернись, брат. +
Я не останавливался. Это была моя вина. Прегрешение лежало на мне. Моя ошибка привела к бегству демона из тела навигатора, поэтому мне предстояло искупить совершенное во имя долга.
+ Гиперион, + предупредил Галео. + Вернись к нам. +
Словно не я выдержал десятилетия ломающих душу испытаний, чтобы получить доспехи, которые сейчас ношу. Словно не я умел распоряжаться силами по своему усмотрению.
+ Я знаю пределы собственной силы, юстикар. +
+ Не путай приказ с просьбой, Гиперион. +
Я был близок к ответу. Инжинариум освещался так же, как остальной корабль, и здесь доказательства работы были неопровержимыми. Мое чутье натыкалось на пульты, внюхиваясь в запах притаившегося в зале сознания, пытаясь выйти на психический след. Что-то, что-то…
+ Вернись немедленно, + Галео давил на меня, и я едва не подчинился психическому принуждению, скрытому в его словах. Он хорошо нас обучил.
+ Погодите, юстикар. Я вижу, + и вот оно появилось, настолько очевидное и лишенное источника, как запах крови на нёбе.
Я сфокусировался. Вдохнул. Обернулся. Чувство заскребло во мне с горькой нежностью, рожденной скоплением вторичных генераторов, издевательски присосавшихся к холодному плазменному двигателю. Пока прочие силовые станции не подавали признаков жизни, этот единственный генератор содрогался, будто воскрешая самого себя.
Ядро двигателя расширилось, серая плазма всколыхнулась. Я увидел, как рука, или что-то похожее на нее, прижалась к грязному стеклу. Когда она снова растворилась в плотной тине, к стенке прижался оскалившийся фрагмент человеческого лица. Он тоже испарился, поглощенный слизью двигателя.
Другие вторичные генераторы также задрожали.
+ Демон здесь, юстикар. Он плавает в двигательном ядре, в костях машинного духа, оживляя корабль. +