Белорские хроники - Ольга Громыко

- М-да, безнадежный случай, - с огорчением признал Дар. - Но за идею спасибо. Ладно, Ринка, кидай ему нож.

- Ага, а вдруг он его обратно метнет? - Я опасливо прижала шкатулку к груди.

- Конечно, метну, - рыкнул одноглазый. - Я же не двуличная сволочь, как ты!

- Вот дурак, - не выдержал брат, - мы ж тебе только добра желаем! Специально нож притащили, чтоб ты назло врагам покончил с собой...

- А с чего ты взяла, что я собираюсь с собой кончать? - возмутился пленник.

- Видишь вон тут штучку? - Дар ткнул пальцем в железную гордость палача. - Мне она и для мизинца тесновата показалась.

- Вам не удастся меня запугать! - без особого воодушевления заявил одноглазый и демонстративно уставился в стену.

Я прикусила губу. Даже такой идиот не заслуживает смерти под пытками. Да и вообще смерти. Ну подумаешь, королеву хотел убить. Так что теперь, полстраны перевешать? Но если выпустить его из темницы, стражники мигом доложат об этом Висельту, и тогда нам всем конец. Побег тоже не организуешь: даже если нам удастся выкрасть у палача ключ, пройти мимо закованной в доспехи и вооруженной до зубов стражи невозможно. Кажется, Дар прав: единственный выход для узника - самоубийство. Но как передать этому упрямцу нож?!

И тут я заметила висящую на стене бухту пеньковой веревки.

Брат с интересом (узник тоже, но тщательно это скрывая) глядел, как я снимаю ее с гвоздя. К одному концу веревки я привязала нож, а второй пропустила в большую, для шеи, дырку в колодках, чтобы бухта именно разматывалась, а не подтягивалась целиком. Вытравила аршина три. Веревка свободно скользила через отверстие, нож мог застрять, но если немножко подергать, развернется и проскочит.

Полюбовавшись на свою придумку, я снисходительно бросила свободный конец в клетку. Теперь пленнику понадобится по меньшей мере десять секунд, чтобы добраться до оружия.

- Вот развлекайся.

Мужчина сделал вид, что оглох и ослеп.

- Молодец, - одобрил брат. - А теперь скорее уносим ноги: зуб даю, советник не замедлит проверить, чем мы тут занимались.

Стоило нам захлопнуть дверь пыточной, как за ней раздался быстрый-быстрый шелест веревки.

- Что теперь? - шепотом спросила я у брата, поднимаясь по ступенькам.

- Последуем злому совету: погребем в Белорию, - воодушевленно откликнулся Дар.

- Но...

- Ринка, на самом деле это огхыреть какая ценная идея! - Брат остановился на середине лестницы, подозрительно глянул на входную дверь и понизил голос: - Действительно, на кой нам сдалась их полоумная оппозиция? Давай сядем на корабль и вернемся в Камнедержец своим ходом. А там пусть Ковен голову ломает, как запихнуть нас обратно в наши тела... если они еще там, конечно.

- А где они еще могут быть?!

- Ну, их могло сжечь молнией. В лучшем случае.

- А...

- А в худшем - куда, по-твоему, девались настоящие Терилла со служанкой?

Эта мысль не давала мне покоя со вчерашнего дня, только я старательно ее отгоняла. Но теперь, когда брат подтвердил мои опасения...

- И что она, по-твоему, сделает, когда придет в себя в чужом теле? - продолжал Дар.

- Попытается вернуться домой, - нехотя признала я.

- Во-во. И лучше бы нас в этом доме уже не было!

За дверью послышался какой-то шум, и мы, осекшись, поспешили наверх. Стражники и доспехи стояли на прежних местах, палач куда-то исчез. В замковый двор одна за другой въезжали подводы, запряженные волами непривычной, темно-рыжей и длиннорогой породы. Волы мычали, подводы скрипели, выбежавшие навстречу слуги перекрикивались, пытаясь как-то упорядочить это безобразие. Молчали только возницы, угрюмо сгорбившиеся на передках. Даже когда возы остановились, никто из приезжих пальцем не шевельнул, чтобы помочь с разгрузкой. Не было ни приветственных возгласов, ни шуточек, какими обычно обмениваются гости и хозяева. Слуги сноровисто распутывали веревки и растаскивали привезенное по кладовым. Запахло навозом, дымком коптильни, свежей сдобой. По двору проехал Лайен на черном жеребце. Наклонился, цапнул из корзины булку. Разок укусил, выронил и поскакал к воротам. Возница поглядел ему вслед и сплюнул. Сидевший рядом с ним мальчишка дернулся подобрать брошенное, но мужчина удержал его за плечо.

Похоже, за все это добро Терилла не платила.

- Чего ему надо-то? - озадаченно спросил брат. Я оглянулась. Палач, выглядывающий из-за угла башни, подавал Дару какие-то знаки. Заметив королевское внимание, мужик смутился и спрятался.

- Может, хочет сообщить что-то важное? - с надеждой предположила я. - А меня боится?

- Если б у него хорошие вести были, небось не боялся бы, - проворчал брат, а у самого уже глаза заблестели от любопытства. - Знаешь, э-э-э... Ваше Величество, можно мне на минутку отлучиться?

- Иди, - позволила я. Покосилась на охрану и добавила: - Но только на минутку! А то я... поручить тебе кое-что хочу.

Дар понимающе ухмыльнулся - не трусь, сестричка, не бросятся же они на тебя, как только я скроюсь из виду! - и размашистой мужской походочкой, от которой у бабы энергично колыхалось спереди и сзади, двинулся к углу. Стражники зачарованно проводили его взглядами.

- Ваше Величество.

Я вздрогнула и от неожиданности, и от интонации. Материализовавшийся за спиной Висельт словно размышлял вслух: а наше ли оно? И насколько Величество?

И тут на меня накатила злость - как тогда, при Виткином женихе. Да гори оно все огнем, кто дал судьбе право так надо мной издеваться?!

Я резко развернулась и дрожащим от ярости голосом прошипела:

- Тебя что, не учили, как надлежит являться пред королевские очи? Или ты их уже от задницы не отличаешь?!

Советник попятился, от неизменно бесстрастного лица повеяло сомнением.

- Простите, Ваше Величество. Я немного не рассчитал точку выхода, - смиренно сказал он.

- Ты?! - Я презрительно фыркнула. - Совсем за идиотку меня держишь?

Висельт съежился еще больше, до почтительного полупоклона.

- Что вы, Ваше Величество, как можно! Но вы уже второй день пропускаете утренние совещания, и бумаги...

- Сам разберись. Как будто тебе впервой мою подпись подделывать!

- Клянусь, у меня...

- А у меня важные дела, - обрубила я. - До которых тебе никаких дел нет. Что, больше заняться нечем, как за мной шпионить? Темницу я от дармоедов уже освободила, так не проделать ли то же самое с замком?

- Ва-а-аше Величество...

- А ну пшел разгребать свои бумажки!

Кажется, я нашла нужный тон. Советник безропотно сгинул, источая разочарование и даже легкий испуг. Я покосилась на стражу. Та, похоже, все это время не дышала, а теперь еще и зажмурилась. Видать, у королевы был обычай срывать гнев на ком попало. Но тут к нам тяжелой трусцой вернулся запыхавшийся, раскрасневшийся Дар, и стражники облегченно выдохнули.

- И чего он от тебя хотел?

- Извращенец какой-то, - возмущенно выпалил брат, так яростно вытирая ладонь о передник, словно испачкался в коровьей лепешке. - Представляешь, он мне лилию подарил!

Я представила и гнусно захихикала:

- Ты ему хоть спасибо сказа... ла?

- Нет, послала на гхыр и треснула лилией - жалко, что это была не роза! - по похабной морде. А он заулыбался еще шире и заявил, что коней, узников и девчонок норов только красит!

Дар обернулся, вспыхнул и поспешил затесаться между мной и стражником. Палач снова выглядывал из-за угла. На лице у него было написано обожание.

Мы величественно прошествовали обратно к королевским покоям. Окинув меня критическим взором и зачем-то измерив пядью, брат велел раздеваться и куда-то удрал. Вернулся он довольно быстро, с охапкой тряпья такого же мышасто-дерюжного цвета, как и его платье.

- Вот, выйдешь из замка под видом служанки.

Я брезгливо пощупала жесткую, колючую ткань.

- А его никто не хватится?

- Нет, - уверенно отмахнулся брат. - Я его из грязного белья вытянул.

Пояснения были излишни: мой нос уже сообщил, что в этом наряде очень долго и усердно работали по жаре, разнося помои свиньям.

- Чего кривишься? - обиделся Дар. - Тело-то все равно не твое, даже если подхватишь какой-нибудь лишай, лечиться придется Терилле.

- То есть если я дам бабе затрещину, то ты на меня не рассердишься? - с надеждой предположила я.

- Конечно, нет. - Брат услужливо наклонил голову. - Только учти: она может дать сдачи. И я в этом буду совсем не виноват!

Я все-таки влепила ему щелбан и, стараясь не дышать, натянула платье. Оно опустилось ниже щиколоток, скрыв, что башмаки держатся на ногах только благодаря напиханной вокруг них ветоши.

- А с лицом что делать?

- Шаль повяжи, - посоветовал Дар, встряхивая что-то лохматое и бесформенное.

- В такую жару?!

- Ну и что? Может, у тебя уши болят.

- Ага, и заодно зубы, нос и горло, - проворчала я, закутываясь до самых глаз.

- Кольца сними, балда! - в последнюю секунду спохватился брат. - Сверкаешь, как алмазная жила.

Я поглядела на руки. Точно, на каждом пальце по одному-два, а на левом среднем целых три перстня. Подобраны совершенно безвкусно, как будто рыночная торговка дорвалась до сокровищницы и нацепила все подряд, лишь бы потолще да камни покрупнее. Но у Териллы даже платья развешаны по цветам, не говоря уж об обуви в тон...