История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

— Скажи-ка мне, сдарий Иосиф, — вздохнул наконец старик, и Сиф чуть не подпрыгнул, услышав его голос, — много ли денег, с твоей точки зрения, государство платит, обеспечивая жизнь человеку… психически неуравновешенному, каким признан Анатоль?

— Всего лишь деньги?! — Сиф заморгал, отказываясь верить своим ушам.

— А большую ли государство выплачивает пенсию отставному офицеру? — продолжал тем временем Ивельский. — Ответ тот же: да почти никакую!

— И что, Хамелеон вам… Ради денег вы… рискуете жизнью Тиля? — охнул Сиф. Уважение к Ивельскому стремительно растворилось в полумраке комнаты, оставляя привкус горечи, обиды и непонмиания.

— Ради Анатоля я сообщил вашему полковнику, где вас искать, что спасло и вам жизнь тоже, если не ошибаюсь.

Сиф коснулся груди и тут же отдёрнул руку, скривившись. Да, что-то не везёт ему…

— А ради денег вы теперь не хотите дать информацию, позарез нужную всем? — всё же возмутился он, отказываясь понимать, что бывают такие люди.

— Нужную России, сдарий офицер, — спокойно поправил Ивельский. — Быть может, Выринея действительно хочет мира.

Юный фельдфебель почувствовал, как волна гнева и искреннего возмущения подхватывает его, и больше всего на свете захотелось расслабиться и позволить ей командовать действиями. Наорать на Ивельского, полезть с кулаками! Но страстное желание придушить старика… отрезвило мальчика. Какое дело Ивельскому до его чувств?..

— Я понял, сдарий Ивельский, — осипшим голосом сказал Сиф, будто кто-то другой говорил за него. Злость звучала неприкрыто, но была ледяной и спокойной. Сиф слышал свой голос — и его самого пробрал озноб от узнавания.

Кондрат…

— В таком случае, сдарий Ивельский, — говорил Кондрат его губами, — спокойной ночи. И… забудьте про Тиля. Я лучше вас в данной ситуации сумею о нём позаботиться.

Старик собрался было что-то возразить, но взглянул в глаза Сифу, сморгнул… и передумал, поднялся и вышел, твёрдо и спокойно, как положено офицеру.

— Вот… навкин сын, — не сдержался и прошипел вслед Сиф.

— Глупость не удалась? — печально спросила Алёна.

— Похоже на то, — подросток рухнул на диван, как раз на то место, где сидел до этого Ивельский, коротко охнул, но сдержался.

— Жа-аль, — вздохнула Алёна. — А я-то уж надеялась…

Сиф вместо ответа задрал голову к потолку и поинтересовался у люстры:

— А как меня Леон вычислил? У меня, вроде, на роже не написано, что я — это я…

Алёна с сомнением покосилась на друга и осторожно заметила:

— Знаешь, а мне кажется, что написано…

Сиф мрачно вздохнул:

— А я говорю, не написано было! Я же знаю, какой я хиппи бываю!

— А сейчас точно написано! — возмутилась девушка, которая терпеть не могла проигрывать споры. — Может и тогда было, а ты не заметил.

— Ага, чернила не смыл.

На этом спор закончился, и оба мрачно уставились в окно.

Где-то за стеной, они знали, Заболотин расспрашивал сейчас Тиля. Сиф поглядел в ту сторону, встал и сделал вид, что собирается постучать прямо в стену.

— Может пойти и прервать их, а? — спросил он у Алёны.

— Тебя же полковник прямым приказом выдворил за дверь, — напомнила девушка.

— А тебя не выдворял… Ну, Алёнушка! — Сиф сделал жалобное лицо и пошире распахнул совершенно невинные серые глаза. Каждый школьник обязан уметь делать такое лицо святой невинности. — Ну… ну, хочешь, я на колени встану? Польку спляшу? Ну… хочешь, — лицо мальчика пошло пятнами краски, — поцелую?

— Знаешь, что?! — возмутилась Алёна.

— Что? — осторожно спросил Сиф, вполне обоснованно опасаясь горячего цыганского характера девушки.

— Вот сам и иди, — Алёна скрестила руки на груди и уселась на диван. — Ишь, начал строить щенячьи глазки.

Сиф глубоко обиделся, вскочил и ушёл к окну. Там он демонстративно повернулся спиной к Алёне и принялся бормотать под нос:

— Ну почему? Как тут догадаешься? Мои фотографии он, что ли, разглядывал?.. Нет, я бы понял, если б он догадался о нашем прошлом. В конце концов, какие ещё друзья могут у Тиля объявиться… Но то, что я — Иосиф Бородин… — он вопросительно взглянул на свой силуэт, отражённый в стекле окна. Силуэт, зараза, промолчал. Впрочем, у него даже рта не было.

Алёна сидела на диване и молча дулась на Сифа, вполуха прислушиваясь к его бормотанию. Нахал! Что он вообще думает… Ляпнуть такое!.. Девушка с досадой побарабанила пальцами по диванной подушке и задумалась о причинах и поводах.

Долгое время в комнате слышалось только бормотание и раздосадованные вздохи. Полковник всё никак не шёл, и Сиф уже начал удивляться, о чём так долго можно беседовать с Тилем. Ещё, если честно, мальчик опасался ссоры с командиром, которая не замедлила бы произойти, явись сейчас Сиф в номер к Великому князю с вопросом: «Ну вы ещё долго?» — и потому-то и не шёл…

Тут Алёна издала завершающую барабанную дробь пальцами всё по той же диванной подушке и перестала дуться:

— Ну что, умник по части авантюр и глупостей, надумал что-нибудь новенькое?

Сиф повернул к ней голову и буркнул:

— Да толком ничего. Тупик. Разве что… — он уставился куда-то в пространство, переплетая пальцы. — Разве только Ивельский мог сказать Хамелеону, что к Тилю приходил друг, русский офицер… Я придурок!

— Самокритично, — оценила Алёна, скрывая любопытство.

— Ивельский знал, что Леон меня разоблачит! Знал, поэтому, волнуясь за Тиля, и сообщил командиру, где нас искать! Навкина бабушка!

— А не дедушка? — усомнилась Алёна.

— Это экспрессивное выражение, — сделав лицо «ботана», заявил Сиф, не зная, радоваться ли ему тому, что объяснение найдено, или идти убивать Ивельского на месте. Всё больше он склонялся ко второму.

Долго, правда, строить планы мести не удалось, потому что Алёна подёргала погрузившегося в раздумья друга за рукав и спросила:

— А с Тилем что делать собираешься?

— Я?.. — Сиф опешил. Сказать-то Ивельскому было просто, а вот исполнить сказанное… — Может, будет лучше, если он поживёт с нами? К Ивельскому я его точно не отпущу!

— А твой полковник как к этому отнесётся?

— Не знаю, — буркнул мальчик и откинул волосы ото лба, припоминая, где уже видел такой жест. Ах, у Алёны… И у Кондрата. Какие разные люди, а жест так похож!..

И тут — что за банальное слово «тут»! — с порога раздалось:

— Так-так…

Алёна стала свидетелем довольно обыденной сцены: Сиф втянул голову в плечи и чуть повернул голову в сторону двери, тихонько скульнув из-за боли в спине.

— Я что-то не то делаю? — прозвучал его испуганный голос.

— Ну, прежде всего, объясни, что ты делаешь, а потом уже я сделаю вывод, то это или не то, — ответил Заболотин, покачивая головой. Войдя, полковник прислонился спиной к столу и скрестил руки на груди: — Ну?