Горький ветер свободы - Ольга Куно

Во время этого монолога голос кастеляна звучал мрачно. Иногда эмоции одерживали верх над самообладанием, и он почти переходил на крик. Затем снова брал себя в руки и говорил существенно тише, однако слова сочились злостью. Давно затаенной и только сейчас прорвавшейся наружу. Я слушала – и кровь стыла в жилах. Я даже не выдержала и осторожно выглянула из-за дерева. Никак не верилось, что исполнитель этой речи – Ренцо. Тот самый милый, обаятельный Ренцо, которого я и сама, как Данте, считала своим другом и с которым даже была готова попробовать перейти к более близким отношениям. Все-таки зрению мы доверяем гораздо больше, чем слуху. Недаром говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Что ж, выглянула и увидела. Только от этого, увы, ничего не изменилось.

– Понимаю. – Заодно я увидела обладателя баритона – темноволосого мужчину лет сорока, широкого в кости. – Что ж, десять процентов – это весьма внушительная компенсация за ваши страдания. В скором времени ваши проблемы решатся наилучшим образом. Однако, надеюсь, вы не обидитесь, если я попрошу вас сделать перед этим кое-что еще. Мне пригодится список людей из армона Эльванди, которые наименее лояльно отнесутся к грядущим переменам. Это существенно упростит мою задачу.

– Вам не грозит бунт, если вы это имеете в виду, – поморщился Ренцо. Потом нахмурился, будто о чем-то вспомнил, и спросил: – А что будет с северянкой? Учитывая ее… статус?

– А что ей сделается? – удивился сосед Данте. – Насколько мне известно, она – первоклассный специалист по магическим камням. Я не настолько глуп, чтобы терять такого специалиста. И мне совершенно безразлично, какие татуировки она носит на руке.

– Не думаю, что она согласится сотрудничать с вами, – предупредил Ренцо. – Она очень преданна Эльванди.

– Ничего, – ничуть не расстроился мужчина. По-моему, он даже улыбнулся. – Предоставьте мне самостоятельно решить этот вопрос. Я умею ценить преданных людей.

Мне показалось, или в этих словах звучала насмешка над собеседником?

– В любом случае, – сосед поднял глаза и посмотрел на быстро (слишком быстро!) перемещающееся по небу солнце, – пора действовать. Времени осталось мало. Вижу, вы уверены в том, что Эльванди проедет через нужный нам участок дороги. И все-таки я бы хотел, чтобы вы удостоверились в том, что все пройдет как надо.

– Я и сам собирался это сделать, – кивнул Ренцо. – Возможно, мне еще удастся его нагнать.

Понимая, что разговор заканчивается, я торопливо отступила подальше и спряталась под широкими листьями здешнего крупного папоротника. Из-за спешки действовать бесшумно не получилось, но дувший в моем направлении ветер благополучно унес звуки прежде, чем они достигли ушей заговорщиков. На его же работу можно было бы списать и легкое покачивание листьев папоротника, которое они могли заметить. Я ждала, затаившись в своем укрытии, но в поле моего зрения никто не появлялся. Вскоре я услышала приглушенный цокот копыт. Видимо, эти двое пришли в парк другой дорогой и теперь уехали, каждый в своем направлении.

Решившись вылезти из-под папоротника, я на цыпочках вернулась к месту своего наблюдения. Никого. Кусая губу от волнения, поспешила обратно – туда, где оставила собственную лошадь. Надо что-то делать. Данте вот-вот попадет в искусно расставленную ловушку. Это необходимо остановить, но как? Я понятия не имею, где именно он сейчас находится. Возможно, в городе, заканчивает свои дела. А может быть, уже едет к этому своему приятелю? Опять забыла имя, но это и неважно. Как бы то ни было, к мосту ведут две дороги. Одна чуть длиннее, но зато более удобна для путешествия. Вторая короче, но там много утомительных подъемов и спусков. Какую из них мог выбрать Данте? Да любую!

Я еще сильнее закусила губу и почувствовала во рту привкус крови. Думай, Сандра, думай! Много ли толку от мозгов, если можешь применить их только для написания диссертации? Все-таки вернее всего Данте, как человек благоразумный и никуда особенно не спешащий, выберет чуть более длинный путь. Ренцо спешит, но он наверняка захочет нагнать Данте до моста и, следовательно, поедет тем же путем. Я тоже хочу нагнать Данте, но, по всей видимости, мне лучше поехать более короткой дорогой. Во-первых, меньше шансов опоздать. Во-вторых, если я столкнусь по пути с Ренцо, он наверняка почувствует неладное. Да что там – я, в отличие от него, очень плохая актриса, так что раскусит он меня моментально. И в таком случае эта дорога окажется последней и для меня, и для Данте…

Меня передернуло при одной мысли о том, что Ренцо, тот самый Ренцо, может хладнокровно проткнуть меня мечом или ножом. Хотя, может, и не хладнокровно. Поинтересовался ведь он у этого соседа моей дальнейшей судьбой. Но, даже если он заколет меня с чувством глубокого огорчения, вряд ли мне будет от этого легче.

Сосредоточься, Сандра, сосредоточься! Пострадать всегда успеешь. Только сначала выживи и сделай так, чтобы выжил Данте. После этого можешь закрыться у себя в покоях, лечь на кровать, поставить рядом чашку горячего чая, взять в руки книжку и страдать сколько душе угодно.

Итак. Бежать за помощью точно некогда. Надо ехать короткой дорогой, так быстро, как никогда прежде не ездила, и молиться, чтобы в пути мне не повстречался Ренцо.

Я вскочила в седло. Если мне очень сильно повезет, то я не только доберусь до места первой, но и успею проехать назад по второй дороге, навстречу Данте, перехватить его раньше, чем это сделает Ренцо, и обо всем предупредить.

Я и сама понимала, насколько мизерны мои шансы. К тому же я могла что-нибудь просчитать неверно. К примеру, Ренцо мог тоже выбрать короткую дорогу. Но тут уж ничего не поделаешь, читать чужие мысли я не умею. В крайнем случае, если поговорить с Данте один на один не удастся, хоть успею крикнуть ему, что он в ловушке, – вдруг это хоть как-то повысит его шансы на спасение.

Я действительно никогда прежде не мчалась с такой скоростью. Лошадь, кажется, тоже. Впервые в жизни я пришпоривала ее, не зная жалости, а сама склонилась низко-низко, почти к самой гриве, предоставляя ветру беспрепятственно трепать мои безнадежно разметавшиеся волосы. Вверх – вниз, вверх – и снова вниз. Даже не знаю, как я не выпала из седла, пока мы неслись по этим холмам. Но я все равно почти не давала кобыле сбавить скорость, лишь изредка поглаживала ее шею, обещая, что скоро она сможет отдохнуть.

Тем не менее, конечно же, я не успела. Выехала к реке, вынужденно натянула поводья, замедляя бег лошади перед поворотом. Вот он, мост. А перед ним – четверо вооруженных мужчин. Нет, так, с первого взгляда, и не скажешь, что есть повод для беспокойства: носить при себе оружие – практика совершенно нормальная и вовсе не означает, что его обладатель – преступник. Наоборот, стоит себе у моста обычная веселая компания. Решили дать отдых лошадям и заодно потравить байки. Только глаза смотрят внимательно, сосредоточенно, даже муху пролетающую заметят, не то что путника.

А я запоздало понимаю, что мои светлые волосы не могут не привлечь к себе внимания. Стало быть, они поймут, кто я такая. И что имею отношение к Данте. Примут за случайное совпадение? Или нет?

Но отступать поздно, и я неспешно, с видом «Прекрасная погода, не правда ли?» приближаюсь к ним. А по другой дороге почти одновременно со мной к ним приближаются Данте и Ренцо. Данте явно ничего не подозревает. Видимо, Ренцо придумал какую-то легенду и напросился в попутчики. А может, еще раньше убедил Данте взять его с собой. В сущности, откуда мне это знать? Я слышала только об изначальном плане Данте ехать в одиночку. Но с тех пор много воды утекло.

Я поравнялась с убийцами чуть раньше, чем Данте с Ренцо. Я видела руки, с готовностью сжавшиеся на рукоятях. Видела арбалет, эдак ненавязчиво, словно случайно, оказавшийся в руках одного из мужчин. Вроде бы перекинут был неудобно, сейчас он только куртку поправит и снова вернет оружие на место…

Сердце застучало чаще в предчувствии беды, и одновременно внутри что-то оборвалось. Если бы Ренцо не был предателем, если бы все, что я услышала, было его тщательно спланированной игрой, сейчас он не приехал бы сюда с Данте. Данте остался бы в армоне, нарушив тем самым коварные планы своего соседа. Или прибыл бы сюда в сопровождении целого отряда, который перебил бы этих людей – всех, кроме одного, чтобы этот один мог впоследствии дать показания.

Но вот они здесь, Данте и Ренцо, вдвоем, и больше никого.

– Леди?

Я вздрогнула от этого обращения, прозвучавшего со стороны одного из преступников. Счет шел на секунды, но я успела удивиться. Если он хочет избавиться от меня, как от свидетельницы, зачем так вежливо обращаться? Можно подумать, что приличный человек просто интересуется, как проехать до ближайшего трактира. Что он может спросить таким тоном? Предпочитаете ли вы смерть от кинжала или от стрелы?