Индийский мечтатель - Евгений Штейнберг

Но то, что происходило теперь, казалось просто чудовищным.

В январе был снят урожай зимнего риса. Он был очень скудным; в конце лета рисовые поля были затоплены ливнями, затем пронеслось несколько свирепых ураганов. Земиндары знали об этом, и тем не менее они требуют суммы превосходящей плату всех предыдущих лет! И райоты решили отказаться. Выбора у райотов не было.

Может быть, они не пришли бы к такому решению, если бы каждый думал сам по себе. В таких случаях кто-то должен объединить людей и высказать то, что думают все. Такой человек нашелся — это был Буксу. На многое у него теперь открылись глаза. Прежде он был медлителен, теперь стал проворен, из робкого превратился в смельчака, из молчаливого — в говоруна. Причиной же этой перемены, удивительной для всех, кто знал райота Буксу, было то, что с некоторых пор он усвоил две непреложные истины. Первая гласила: если человек хочет избавиться от насилия и грабежа, он должен этого добиваться; избавление не приходит само. Вторая истина заключалась в том, что добиваться этого нужно не поодиночке, а всем вместе.

Недавно у Буксу поселился гость — его старший брат Нанда, который отсутствовал много лет. Мало кто из жителей деревни знал пришельца, только старики помнили его мальчишкой. Нанда служил в сипаях, побывал за это время в Барракпуре, Калькутте, Патне, священном Бенаресе, повидал многих людей. Крестьяне с интересом слушали его рассказы, расспрашивали.

Больше всего дивились они тому, что Нанда ушел с военной службы, где сытно кормят и хорошо платят.

Когда Нанда говорил, что ему надоело тянуть солдатскую лямку, райоты недоверчиво качали головами. От рождения до смерти, изо дня в день они делали одно и то же. Лишь очень немногие бывали дальше соседней деревни, а города не видел никто.

Он, Нанда, родился в этой деревне; с детства обрабатывал землю, сажал рис, ухаживал за посевами, снимал жатву, когда она поспевала. Для этого он был рожден, так ему и надлежало жить.

Но жизнь города и казармы, среди чужих людей была несвойственна ему, оттого она и опротивела. Кроме того, здоровье его ухудшилось от солдатской службы. Вот Нанда и решил вернуться домой.

— Отпустили тебя сахибы? — интересовались слушатели.

Ну разумеется! А как же иначе мог бы он вернуться?

Да, его отпустили: у сахибов сколько угодно охотников помоложе и поздоровее.

— Ты, должно быть, богат, Нанда? — допрашивали любопытные. — Много денег скопил?

Не так уж много. Он не жалел денег на еду и всякие развлечения, которых так много в больших городах. Однако кое-что прикопил… Он хочет выстроить здесь дом, арендовать хорошее поле и взять себе жену, чтобы остаток жизни провести в кругу семьи, как подобает порядочному человеку.

Буксу не очень-то обрадовался приходу Нанды. Он отвык от брата и досадовал, что тот за все время ни разу не помог семье деньгами. Но постепенно он смягчился, а когда Нанда отдал брату свои сбережения, остатки отчужденности исчезли.

Прошло несколько дней после отъезда управляющего. Однажды деревня узнала, что в усадьбу прибыли братья-земиндары Рагхунат и Руплал и с ними целая свита слуг и стражников…

Посовещавшись, райоты решили отправить в земиндарскую усадьбу депутацию, чтобы ходатайствовать о снисхождении.

Были избраны: Буксу, восьмидесятилетний Гаридур и местный падхан — сельский староста. Райоты опасались, чтоб Буксу излишней резкостью не испортил дела, и потому послали с ним людей мирных и осторожных.

Когда они явились в усадьбу, солнце уже стояло высоко в небе. Начинался жаркий весенний день. К ним вышел слуга и велел ждать во дворе. Райоты уселись прямо на земле, под палящими лучами солнца. Хозяева не послали им, как это было принято, ни пальмового сока, ни даже обыкновенной воды. Пришлось просидеть около трех часов, но они терпеливо ждали. Наконец райотов впустили в сад. На балконе появились Рагхунат и Руплал, окруженные челядью.

— Чего вы хотите? — спросил Рагхунат.

— Милости! — ответил падхан.

— Справедливости! — одновременно послышался голос Буксу.

Рагхунат подозрительно покосился на смельчака.

— Справедливость вам будет оказана, — сказал он грозно, — милости же вы недостойны! Нарушаете закон, отказываетесь платить то, что положено. Хотите задаром обрабатывать чужую землю…

— Нет, высокочтимый раджа, — поклонился падхан, награждая Рагхуната не принадлежавшим ему княжеским титулом, — мы не хотим нарушать закон! Но ты требуешь непосильной платы. Урожай, который мы собрали, слишком мал…

— Вздор! — оборвал его Рагхунат. — Английский говернор-сахиб требует с меня тоже во много раз больше, чем я платил прежде. Он не станет слушать мои отговорки и просьбы. Вините сами себя за то, что ленились работать и грехами своими разгневали Павану 64, который наслал на вас жестокие ураганы… Итак, знайте: если не уплатите, прогоню вас с моей земли и отдам ее другим райотам.

— Милостивый раджа! — взмолился старик Гаридур. — Приди с братом своим к нам в селение. Увидите сами, как мы нищи.

— Что же, вам хочется, чтобы и я стал таким же нищим? — усмехнулся Рагхунат.

— Пойдемте, братья! — не выдержал Буксу. — Какая польза просить о милости человека, у которого в груди сердце тигра!

— Прочь отсюда, пыль! — загремел земиндар и сделал знак слугам.

Те набросились на райотов и, колотя их палками, вытолкали за изгородь.

Рагхунат озабоченно сказал брату:

— Боюсь, что на этот раз они не внесут платы.

— Возьмем силой! — возразил Руплал.

— Ты только и знаешь, что болтать пустые слова! — презрительно усмехнулся старший брат. — Откуда нам взять эту силу? Ведь теперь нам не разрешают держать собственную стражу. Британский радж мало интересуется, какими способами мы собираем подати.

Руплал молчал; он побаивался старшего брата.

Рагхунат погрузился в размышления. Должно быть, какая-то удачная мысль пришла ему в голову, потому что вдруг лицо его прояснилось:

— Без помощи инглисов не обойтись, но они не хотят вмешиваться в наши дела.

— Что же делать?

— Бывают такие положения, когда власти все-таки обязаны вмешаться и помочь земиндару…

— Какое же это положение? — Руплал ничего не мог понять.

— Когда райоты бунтуют.

— Но ведь они не бунтуют, — возразил Руплал.

— Пока еще нет! — загадочно произнес Рагхунат.

Он позвал управляющего и приказал тому немедленно отправиться в деревню со всеми слугами и искать во всех хижинах и дворах припрятанные запасы.

…Амир Ходжа в сопровождении десятка слуг рыскал по хижинам и дворам. Райоты вели себя по-разному: одни падали ниц, обнимали ноги управляющего, умоляя о пощаде; другие стояли, словно окаменев, и безучастно глядели, как растаскивают и топчут их скудные запасы пищи и убогий скарб.