Закон улитки - Андрей Курков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдем к голубятне! – крикнула Виктору Соня.
Возле голубятни крупный мужчина вигуливал немецкую овчарку. Как только Миша увидел собаку, он тут же заспешил к ней, смешно переваливаясь с боку на бок. Овчарка заметила пингвина и замерла, навострив уши. Когда он остановился перед ней, она отпрыгнула в сторону и снова уставилась на незнакомого зверя.
– Эй, уберите его отсюда! – закричал хозяин овчарки. – Что ж вы без поводка его вывели!
Соня подбежала к Мише, обняла его.
– А он не кусается! – заявила она хозяину овчарки.
После обеда Виктор поехал в Голосеево. Надо было взять у Паши телефоны журналистов, договориться об автобусе и вообще обрадовать старого и снова нового шефа Сергея Павловича выполненным заданием.
Но шефа дома не оказалось. Зато Паша был на месте. Сказал, что журналистов обзвонит сам. А главное – он передал Виктору от имени Сергея Павловича мобильный телефон и пачку визиток, на которых благородным шрифтом было напечатано: «Золотарев Виктор Алексеевич, помощник народного депутата» и тут же стоял номер его нового мобильника. Паша объяснил, как пользоваться телефоном, как его подзаряжать.
– Все, можешь сегодня гулять, – сказал Паша напоследок. – А утром завтра к семи будь здесь. Автобус я закажу. Отсюда и поедешь!
78
30 декабря.
Дорога до интерната оказалась длинной и неровной. Старый, видавший виды «ЛАЗ» ехал медленно, объезжая ямы и рытвины на асфальте, а если быть точнее – на остатках асфальта, положенного еще в советское время поверх обычной грунтовой дороги. Ехали в сторону Чернобыля, но, не доехав километров пятнадцать до закрытой зоны, свернули налево.
– Ну и дебри! – мотнул головой водитель, покосившись на знак, ограничивающий скорость до тридцати километров. – Тут и на танке тридцать километров в час не выжмешь – башню с пушкой оторвет!
Заехали в село Калиновка и сразу оказались на главной и единственной его улице. Остановились возле хаты с вывеской «Почта». Виктор зашел, спросил, где находится интернат.
– По Ленина до конца, а там слева побачытэ! Он такый двухэтажный! – объяснила женщина в платке, оторвавшись от разложенных перед ней пенсионных ведомостей.
Минут через пять Виктор уже осматривал одиноко стоящий чуть в стороне от остальных сельских домов двухэтажный дом-коробочку из красного кирпича. Похоже, что за последние лет двадцать в этом селе только этот дом и построили. Вокруг интерната рос молодой сад. Перед единственным подъездом была уложена квадратными плитами площадка, окаймленная деревянными скамейками. С площадки был тщательно выметен снег, да и от улицы до самого подъезда интерната была «прорезана» в снегу аккуратная тропинка.
– Вы нас нашли! – обрадовалась вышедшая на порог завуч по воспитательной работе Галина Михайловна. – А дети вас ждут. Они из окон автобус увидели, сразу ко мне прибежали.
Тут уже и Виктор увидел детей. Были они разного возраста – от шести и до тринадцати-четырнадцати лет. И на площадку из дома их высыпало много. Выбежали и замерли, глядя на автобус.
Виктор прикинул: детей было десятка три. А сколько Сергей Павлович просил? Двадцать?
– А назад вы нас тоже отвезете? – спросила Галина Михайловна. – А я повариху домой отпустила, сказала, что обедать сегодня никто не будет, а к ужину она еду на телеге привезет. У нее лошадь есть.
Виктор обернулся к завучу. Она стояла рядом. На голове – белый шерстяной платочек. Джинсы, заправленные в высокие сапоги на низком каблуке. Синяя «дутая» куртка.
– Да отвезут, конечно! – кивнул Виктор.
Достал мобильник. Набрал номер Паши.
– Слушай, тут их больше, чем двадцать. Я буду всех брать!
– А подарков же двадцать!
– Подожди! – попросил Виктор. Снова обернулся к завучу: – Сколько вас всего?
– Сорок два ребенка. И я поеду.
– Сорок два, – сказал Виктор Паше. – Поедь докупи. Тебе Палыч отдаст!
– А если не отдаст – ты отдашь!
– Хорошо!
* * *Улыбка на гладко выбритом лице Сергея Павловича плавно перетекла из кривоватой с признаками недоумения в нормальную и приветливую, когда он встречал детей, заходивших во двор через открытые ворота. Елка уже горела электрическими гирляндами. Возле нее на снегу лежал плотно набитый красный мешок. Чуть в сторонке курили Дед Мороз со Снегурочкой. Увидев детей, они бросили недокуренные сигареты под ноги, придавили их подошвами красных сапожек и заспешили к елке.
– Ну ты молодец! – прошептал Сергей Павлович на ухо Виктору. – Давай бери Пашу и езжайте. Привезешь свою малую и пингвина. Тут уже одним меньше, одним больше! Никакой разницы!
Сонька, услышав о неожиданном приглашении на новогоднюю елку, обрадовалась. Быстро собралась. Виктор подхватил на руки пингвина, и они побежали вниз по лестнице.
Во дворе у Сергея Павловича праздник был в разгаре. Дети под руководством Деда Мороза и Снегурочки водили хоровод вокруг елки. Играла музыка из вынесенного на порог музыкального центра.
Сергей Павлович оживленно разговаривал о чем-то с Галиной Михайловной. Заметив прибытие Виктора, Сони и пингвина, он отвлекся от разговора. Захлопал в ладоши. Махнул рукой мужчине, стоявшему возле музыкального центра. Тот выключил музыку.
– Дорогие дети, – Сергей Павлович сделал шаг вперед. – А сейчас похлопаем! У нас в гостях настоящий пингвин! Он приехал специально для вас!
Дети захлопали, хоровод разрушился, распался. И все побежали и столпились вокруг Миши.
– Только руками не трогать! – грозно крикнула Сонька, стоявшая рядом с пингвином и готовая в любой момент стать на его защиту.
Сергей Павлович махнул рукой «ди-джею», и вновь заиграла традиционная веселая новогодняя музыка.
Виктор увидел, как возле автобуса остановилась машина, украшенная логотипом Первого Национального телеканала. Вышли девушка и двое парней с камерой. Дальше все Виктору было понятно, и он зашел в дом. Поднялся наверх, в ту мансардную комнату, где жил во время предвыборной кампании. Присел на кровать, прикрытую тем же пледом. Новых жильцов в комнате, похоже, не появилось.
Вспомнил прошлый Новый год, который отмечали они на даче Сергея. Нины тогда еще не было. Зато подходил на своих ногах бородатый Леша. Тогда же он первый раз увидел Мишу. Неужели прошел всего лишь год?
Виктор покачал головой.
А с улицы долетел хор детских голосов: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…»
Виктор подошел к мансардному окошку. На него падали мелкие снежинки. Он смотрел на них и вспоминал Чечню. И воспоминания поглотили его полностью. «А ведь я мог бы встречать Новый год там, в бараке-крематории, – подумал он. – А то и в бочке с прахом…»
Вздохнул. Отошел от окна.
Внизу у елочки выстроилась очередь детей – Дед Мороз вручал им подарки. Виктор, выйдя на порог, посмотрел на часы. Начало второго. Вспомнил, что обеда у детей не будет. Подошел к Сергею Павловичу. Сообщил об этом.
– Витя, – усмехнулся шеф, – ты из меня ангела сделаешь!
Выдержал паузу. Достал двести гривен. Протянул Виктору.
– Поедешь с ними в «Макдональдс», наберешь им, чтоб до отвала наелись. Заплатишь и отправишь автобус назад. Понял?
Виктор кивнул.
– Да, и на праздники ты, конечно, свободен. Приходи второго января. Сюда. А если будет скучно – можешь и раньше!
Музыка стихла. Подарки были розданы. Водитель завел автобус, и дети заспешили к его открытым дверцам.
– Огромное спасибо! – сказала, подойдя к Виктору, Галина Михайловна. – Вы не представляете, что это для них значит! Они первый раз в Киев приехали!
– Это еще не все, – Виктор посмотрел на зажатые в руке две сотенные купюры. – Сейчас едем в «Макдональдс».
В глазах у женщины появились слезы. Она хотела что-то сказать, но не смогла.
– Пойдемте, пойдемте! – поторопил ее Виктор к автобусу.
– Дядь Витя! Мы тоже едем? – спросила Соня.
Виктор взял пингвина на руки.
– Давай, быстро! – крикнул Соне, показывая на передние двери автобуса.
Когда сам поднялся вслед за Соней, увидел, что свободных мест нет, да и на некоторых двойных сиденьях уже сидели по трое детей.
– Так, кто Мишу на руки возьмет? – спросил Виктор.
– Я! Я! Я! – донеслось отовсюду.
Виктор выбрал взглядом девочку с белокурыми кудряшками, торчащими из-под синей вязаной шапочки. Аккуратно опустил Мишу ей на колени.
Автобус тронулся.
79
Ночью Виктору не спалось. В квартире было удивительно тихо, тепло и уютно. А в окна бился снег. Никакая не метель, а просто крупный снег, подталкиваемый уставшим за предыдущий день ветром.
Нина спала, и дыхания ее слышно не было. Она лежала на самом краю двойной кровати, словно специально оставляя Виктору максимум простора, если вдруг захочет он протянуть руки в ее сторону и ее не найти. Слава Богу, навязчивой она не была.
