Дары силы - Виктор Безмага

       Федор посмотрел на потерявшую сознание воительницу, хмыкнул, сочтя, что они в расчете, поклонился, как его учили, лежащей на ковре сопернице и через воротца вышел с площадки. Как только он переступил порог, перед ним выросла вторая амазонка, и звонким голосом произнесла:

       - Я, Алия Кэр вызываю тебя на поединок магик, любым оружием здесь и сейчас!

       - Извините - сказал Федор, - я конечно еще не знаю местных обычаев, но вынужден отказаться от вашего предложения.

       - По местным обычаям, вы не можете отказаться барон - сказал стоящий рядом Ива. Или будете драться вы, или придется это делать мне, но я не владею магическим оружием, и вероятнее всего она меня убьет.

       - Ах вот оно как, - сказал Федор - и в чем тут фишка? Вопрос был адресован Иву, - Я буду обязан назвать свое имя?

       - Только в том случае если убьешь меня, заявила девушка.

       - Но я не убиваю детей - возмутился Федор.

       - Вызов произнесен и засвидетельствован! - прокричала девчонка и выхватив меч ринулась на Федора.

       Извернувшись, чтобы она не насадила его на свой шампур, Федор неожиданно пришел в состояние, которое испытывал только однажды когда получил в одном из боев легкую контузию, тогда это спасло ему жизнь. Движения окружающих замедлились, стали тягучими и плавными, но девчонка, все равно работала своей железякой достаточно быстро. Кроме того, ее меч засветился непонятным голубым сиянием. Поняв, что без магии тут не обошлось, Федор призвал свой меч, и ощутив в ладони тяжесть рукояти подставил его под первый удар.

       Белая вспышка хлопок и у девчонки в руках осталась только рукоятка и гарда, а лезвие ее меча просто пропало, растворилось, исчезло. Окружающие опешили, а до Федора, вдруг дошло одномоментное озарение, почему девчонка кинулась на него с мечем. Продолжая начатую игру, он приставил острее меча к ее горлу и сказал:

       - Я не убиваю детей, помоги лучше своей подруге, она придет в себя, через четверть стражи, или раньше. И еще посоветуй ей, больше так не шутить со студентами темного отделения, может плохо кончиться.

       С этими словами он развернулся к девчонке спиной и кивнув Иве, пошел за ним следом. Никто из присутствующих не произнес ни слова, Федор шагал через двор в абсолютной тишине.

       Ива провел его на второй этаж, по широкому коридору с полукруглым сводом, шагая в гулком эхе отштукатуренных стен, Федор понял, что по окончании учебного заведения, он будет либо любить, либо ненавидеть этот крепостной стиль. Скорее всего, ненавидеть решил Федор, но произошедшее далее, только усилило его стойкий оптимистический пессимизм.

       Комната, в которую его привел защитник, оказалась очень просторной, и заставленной шикарной мебелью. Но Федору прежде всего бросились в глаза три детали обстановки. Во первых: огромная скрытая балдахином кровать, явно не на одно спальное место, во вторых шикарный рабочий стол, заваленный сухими чернильницами и какими-то магическими инструментами, явно оставшимися от прошлого хозяина. Все это располагалось в одной половине комнаты, в другой стояла одна одноместная кровать и одни двухэтажные армейские нары. От южной половины комнаты эти постели отделялись несколькими рабочими столами, служащими, то ли для лабораторных, то ли непонятно для каких целей. И последнее, посередине комнаты, по турецки, сидели две рыжие девицы, явно двойняшки, одетые в те самые спортивные бриджи, как девушки на спортплощадке, но что называется топлес. Обе были заняты какой-то занимательной игрой, состоящей из нескольких десятков лежащих на ковре разноцветных палочек.

       Немую сцену прервал Ива:

      -- Вот ваши рабыни магик, обе, Ларта и Ирта, громко, словно предупреждая девушек, сказал он.

       Но девушки не отреагировали, ни как, вообще ни как. Федор понял, что если Ива увидав происходившее на додзе уважением уже проникся, то объяснять остальному личному составу, кто есть кто, придется здесь и сейчас. Это не вызвало у него большой радости, не вызвало настолько, что он почувствовал как по его жилам потекла вновь обретенная энергия, и как вибрирует в ножнах меч. Нужно было начинать знакомство.

       - Ну, начнем с того, что для меня вы не рабыни а помощницы, - глубокомысленно начал беседу Федр. После его слов обе девушки покатились со смеху. То есть покатились в натуральном смысле, одна даже легла грудью на стол. Вторая низко присела, держась за живот, словно ей рассказали очень смешной анекдот. Но, отсмеявшись, они серьезно посмотрели друг на друга и одна сказала второй

       - Слушай, а он не того, - и одна из них многозначительно провела указательным пальцем в горизонтальной плоскости, он же нас заморозит, май на дворе.

       Федор быстро прикинул, что для южного полушария май, то же что для северного сентябрь. Но пока еще, ничего не понимая, смотрел на девушек.

       - Ирта дубина, а вдруг правда, - сказала другая.

       - Ща, проверим, - многозначительно кивнула Ларта, и притащив из угла большую шкуру, какого-то местного зверя вытащила ее на середину комнаты. Затем томно потянулась сбросила бриджи, под которыми оказались легкие кожаные трусики, ровным счетом ничего не скрывавшие, на манер стрингов, и посмотрев на сестру сказала:

       - Иди сюда проверим.

       Та несколько не стесняясь присутствия Федора выскочила на середину комнаты и повернувшись к замершему у выхода Иве процедила сквозь зубы:

       - А тебя добрый вой за светильником послали, так лишнее это, чай день на дворе. - Ответом ей был громкий хлопок двери.

       Девушки, оставшись в этих тряпочках, сначала сели на шкуру, лицом друг к другу, а затем стали подниматься, медленно изгибаясь в танце столь эротичном, что Федору пришло на ум, что женщин в этом мире он еще не знал. Эти мысли, при его-то женоненавистнических взглядах.

       Неясно откуда, может только в его голове, зазвучала тихая спокойная соответствующая моменту, странно знакомая музыка. Танец продолжался, он был красив и развратен, явно эти девицы не имели ни представления о христианстве, ни комплексов, ни вообще понятия о стыде. Тем не менее, танец завораживал. Федор смотрел, любовался этими извивающимися, демонстрирующими свою красоту телами, Он как мужчина, был не в силах остановить это сумасшествие. Он мог только смотреть, нет не только. Организм ясно, без сомнений продемонстрировал, что он мужской. А девушки уже оказались рядом, обе. Несмотря на то, что он был по сезону одет, Федор даже не пытался сопротивляться, он безумно делал то, что его, как он понял, понуждали, его вели. Вели толи в рай, толи в ад, но думать о том куда, он и не стал...