Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приготовление пищи расслабляло меня. Когда я была на кухне, мои проблемы исчезали. Были только я и блюдо, запахи, звуки и удовлетворение от создания чего-то питательного и вкусного, превосходящего все остальное. Убийств не было. Никаких потерянных близких. Никаких лжецов или хранителей секретов. Я ничего не знала о попытках убийства или браках, вызванных неудачным заклинанием. Я почувствовала радость, покой. И спокойствие было тем, в чем я отчаянно нуждался в данный момент.
Я срезала верхушку одной головки чеснока, обнажив все зубчики, сбрызнул их оливковым маслом, накрыла жестяной банкой и поставила в духовку. Затем обратила свое внимание на базилик, кедровые орехи, чеснок и оливковое масло.
Измельчая, смешивая, вливая всю свою любовь и энергию в соус, стирая остаток ночи из моих мыслей. Это было не отрицание, а всего лишь короткая передышка, которую я искала.
Я только что закончила готовить песто, когда почувствовала его присутствие. Я продолжала работать, ожидая, когда он заговорит. Я не знала, хотела ли, чтобы он нашел моего нападавшего, или мне вдруг захотелось притвориться, что той ночи вообще не было. Когда прошло несколько мгновений, я, наконец, подняла глаза.
— Есть что-то, что ты хочешь мне сказать?
Гнев прислонился к концу стола, за которым я работала, скрестив руки и ноги. Картина непринужденного спокойствия. Я заметила, что он переоделся в новую рубашку, а его волосы были слегка влажными.
— Мне мало что нужно. Но я многого хочу.
— Я не вернусь в ту комнату сегодня вечером.
— Я тебя об этом не просил. — Он выпрямился и подошел ко мне, кивая на буханку
хлеба.
— Могу я помочь? Я посмотрела на него краем глаза.
— Там не так много осталось сделать, но ты можешь налить нам немного вина.
Красное было бы хорошо.
— Значит красное.
Он ушел и вернулся через мгновение с бутылкой и бокалами в руках. Порылся в холодильнике и принес контейнер с ежевикой. Откупорив бутылку, он добавил несколько ягод в каждый бокал, затем поставил мой рядом с тем местом, где я нарезала хлеб.
Я положила ломтики хлеба на противень и сбрызнула сверху оливковым маслом. Поставила их в духовку и отрегулировала маленький таймер, прежде чем сделать глоток вина. Гнев чокнулся своим бокалом с моим, его взгляд был удовлетворенным.
— Пусть мы всегда будем пировать после того, как прольем кровь наших врагов.
Я улыбнулась ему поверх своего стакана.
— Варвар.
— Ты защищалась. Если гордыня делает меня варваром, так тому и быть.
— Ты думаешь, я убила его?
Он покрутил жидкость в своем стакане, его внимание было приковано к ней.
— Разве это имело бы значение, если бы
так и случилось?
— Конечно, это имеет значение. Я не хочу быть убийцей.
— Защищаться — это не то же самое, что нападать без причины или повода.
— Судя по твоему отказу отвечать, я предполагаю, означает, что я это сделала.
— Ты не несешь бремя смерти этого демона, Эмилия. — Гнев поставил свой бокал
и посмотрел на меня с жестким выражением лица.
— Я знаю. — Улыбка, приподнявшая уголки его рта, не была теплой или
дружелюбной. Это было холодно, расчетливо. Предназначено для того, чтобы пугать, вызывать страх и соблазнять.
— Вот он я, сама сущность зла и греха. Я тот монстр, которого ты боялась?
Я посмотрела на него — действительно, по-настоящему посмотрела. На его лице не было ничего явно выражающего его эмоции, но было что-то в том, как он задал вопрос, что заставило меня тщательно сформулировать свой ответ. Он не хотел, чтобы я думала, что он монстр.
И, будь я проклята богиней, я этого не сделала. Я встретилась с ним взглядом и выдержала его.
— Он страдал?
— Этого и близко недостаточно.
— Тебе удалось получить от него информацию?
Гнев покачал головой.
— Его язык был недавно отрезан. Похоже, это был его выбор, скорее всего, на
случай, если его поймают.
Я не знаю, какое безумие овладело мной, но я поставила свое вино и двинулся туда, где Гнев стоял неподвижно, ожидая суда. Медленно, словно приближаясь к животному, готовому броситься наутек, я обвила руками его талию и положила голову ему на грудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})В течение нескольких долгих мгновений он едва дышал. Затем он обнял меня и положил подбородок мне на макушку. Мы оставались там, обнимая друг друга, пока не зазвонили маленькие заводные часы. Даже тогда я не отпустил его сразу. Этот демон, это живое воплощение греха, был намного больше, чем чудовище, которым он должно был быть.
Я постепенно отстранилась и приподнялась на цыпочки, прижимаясь губами к его щеке в целомудренном поцелуе.
— Спасибо.
Не дав ему возможности ответить, я поспешила к духовке, чтобы достала тосты и жареный чеснок. Положила их на разделочную доску, затем добавил кусок козьего сыра и миску песто. Схватила две маленькие тарелки и воткнул нож для масла рядом с каждым предметом на доске. Я улыбнулась своей работе, безмерно довольная результатом.
— Тебе придется обслуживать себя самому, но это легко. — Я взяла ломтик тоста и
намазал на него несколько жареных зубчиков чеснока, как джем. — Потом намажь немного козьего сыра поверх чеснока. И, наконец, — я добавила щедрую ложку песто, — заверши песто.
Гнев посмотрел, как я делаю, затем взял кусочек тоста и сделал свой. Он откусил кусочек, и его внимание переключилось на меня.
— Я думаю, что мне это нравится даже больше, чем сладости, которые ты
приготовила.
— Это действительно высокая похвала, исходящая от короля канноли. — Я
ухмыльнулась ему. — Иногда я добавляю яйцо-пашот, если у меня есть какие-нибудь остатки от завтрака или обеда. Виттория любит…
Я резко замолчала и отложил свою закуску в сторону.
Гнев слегка коснулся моего локтя, возвращая меня в настоящее.
— Что?
— Я скучаю по ней.
— Твой близнец.
— Да, отчаянно. Иногда, на секунду, я забываю, что она ушла. Потом все это
возвращается. Часть меня чувствует себя ужасно из-за того, что забыла. А другая часть хочет наброситься. В последнее время мне кажется, что я нахожусь в состоянии войны с самой собой, и я не могу решить, какая часть победит.
— У меня нет личного опыта общения со смертью, но я знаю, что это нормально
для некоторых смертных.
— Хотя мне интересно. — Я посмотрела ему в глаза. — Я была охвачена яростью и
гневом после ее убийства. Интенсивность этих эмоций меня пугает, действительно пугает. Раньше я никогда не была такой. Тогда сегодня вечером… Сегодня вечером, когда этот демон пытался убить меня, я не испугалась. Я была в ярости. Я хотела причинить боль. Одной из моих первых мыслей после этого факта был не ужас, а гнев из-за того, что меня не учили темной магии.
— Твоя смертная семья должна была
научить тебя защищать себя.
Я глубоко вдохнула. С таким же успехом я могла бы выложить все свои страхи. После событий этого вечера мне нужно было очистить всю свою личность от мрачных чувств.
— Иногда я беспокоюсь, что проклят не дьявол. А я.
Гнев замер.
— Почему ты в это веришь?
— Мой близнец был убит. На бабушку напали. Мои родители были заложниками
Зависти. И все же, что со мной случилось? Я имею в виду, кроме сегодняшнего покушения на убийство. — Я вглядывалась в его лицо в поисках ответов. — Может быть, я проклята, и все, кого я люблю, в опасности. Что, если я злодейка? Та, кто так порочна, так ужасна, что меня наказали забыть? Что, если убитые ведьмы начнут вспоминать? Может быть, я и есть монстр, и я даже не знаю об этом.
Гнев молчал в течение неприятно долгого времени. Когда я начала чувствовать себя глупо из-за того, что поделился с ним столькими страхами, он тихо сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Или, может быть, они все занимались тем, чем не должны были заниматься. А
ты та, кто собирает осколки их ошибки.
***
Вино из демонической ягоды потекло по моему подбородку и пролилось на платье без рукавов, но я не перестала пить его из бутылки, чтобы вытереть грязь с лица. Магическое ощущение, державшее меня в плену, исчезло. Я поставила бутылку на стол, всерьез подумывая о том, чтобы швырнуть ее через него. Гнев одарил меня самодовольной ухмылкой.