Возвращение к звёздам (СИ) - Лопухов Константин Константинович

— И?

— Этот заряд вообще не взорвался! Там рядом с ним возник какой-то огонёк, из него ударил луч, мне прямо в забрало… Да вот! Смотрите! — она вывела изображение на мониторы, свой и установленный в отделении для гостей: — Видите, вот упал заряд… вот, рядом с ним что-то вспыхнуло… Рядом! А заряд отлетает в сторону!.. А вот из вспышки луч, прямо в стекло… Вот тут, видите, на стекле, на обоих, на внешнем и внутреннем, словно пятно такое…

— Огненное…

— Да! А вон на следующем кадре уже круглая дырка, на обоих стёклах одинаковая, и от неё идут трещины во все стороны.

— Значит, всё-таки ксеносы… — задумчиво сказал Влад. — Но зачем? Они же потом нам помогли!

— Кто их знает… — задумчиво произнёс Николай Иванович. — Ксеносы, они, оказывается, такие ксеносы… А твой дракон ничего об этом не рассказал?

— Сапфира? Она говорит, что узнала от них очень много, но рассказать не может. Не потому, что запрещают, а потому, что… ну… Это всё совсем другое по сравнению с тем, как живём мы.

— Понятно, — задумчиво произнёс КГБшник. — Значит и те, которые с Федерации, тоже…

— Да, — решительно заявила Лена. — Пусть, конечно, ещё специалисты посмотрят…

— Вы сами уже специалисты, дай бог всякому! — усмехнулся Николай Иванович. — Не знали, что уже к вам очередь выстраивается, за консультациями?

— Что?!!! — хором выдохнули юные космонавты.

— Это всё пока придерживают, пока вы не отдохнёте, а дальше, готовьтесь! Ну так что с тем метеоритом?

— А не было его! Если бы был, он бы входил в стену под острым углом, остался бы след. Такие на Луне есть. Да тот же пробой в Страбоне! А здесь ничего нет! Как будто что-то взорвалось в самой стене, где-то на глубине пол метра.

Начальник сводной оперативной группы задумался на минуту, после чего удовлетворённо кивнул и спросил Лену:

— Включаешь это в отчёт?

— Да, конечно!

— Ну и правильно! И, молодец, что сообщила об этом мне. Будем работать! А вы, спокойно отдыхайте!

---------

[1] Есть усилие на ручке управления — естественно, даже ручное управление идёт через компьютер, но и обратную связь никто не отменял.

[2] аэродинамический полёт — полёт с использованием аэродинамических сил, например, подъёмной силы, создаваемой крылом.

[3] кокон сбросили — космический корабль при входе в плотные слои атмосферы окутывается плазменным коконом, в этот момент связь с ним пропадает. Когда скорость падает, плазменный кокон пропадает и связь восстанавливается. Этот этап торможения традиционно считается самым опасным.

[4] как у нас давление? — давление воздуха в кабине во время полёта всегда постоянное и чуть меньше нормального атмосферного. Прежде чем открывать люки, надо выровнять давление внутри кабины с забортным.

Эпилог

Москва, кабинет председателя КГБ на Лубянке, 20 августа 2116 года, начало рабочего дня

В кабинете Безучастного собралось весьма высокое начальство: председатель Главкосмоса, нарком иностранных дел, председатель ВЦИК[1], сам Безучастный, ещё некоторое количество "шишек". Ник Никыч оглядел собрание. По всему выходило, что они с Шустрым и Колючим тут самые мелкие. Хотя… после всего случившегося, Ник Никыч уже не решался ставить себя на один уровень с психологом. Безучастный, тем временем, объявил:

— Ну что же, все в сборе, дети уехали отдыхать, можно наконец подвести кое-какие итоги. Николай Николаевич! Вы были ближе всех к центру событий, вам и карты в руки.

Ник Никыч вздохнул. Так и чесались руки начать с другого, но, всё же, прежде всего главный вывод, хотя не вставить шпильку он не мог:

— Основные цели экспедиции выполнены. Дети отработали на отлично и вернулись в полном составе. Хотя, если быть до конца честным, ни нашей, ни их заслуги в этом нет.

— Напрасно вы так, — Колючий даже обиделся, — все соображения Шварц по поводу роли ксеносов, как в её аварии, так и в судьбе космонавтов с Федерации полностью подтвердились.

— А вытащил её из пещеры ксеносов, кстати, командир, так что ты на экипаж не наговаривай! — подначил Шустрый.

— Так значит вывод? — спросил глава Главкосмоса.

— Дети их возраста, при прохождении соответствующей подготовки, могут самостоятельно работать в космосе, — резюмировал Ник Никыч. — Особенно, если не устраивать им столь экстремальных испытаний. Кстати, — он не удержался от того, чтобы высказать недовольство по поводу того, в какие условия поставили его и, по факту, экипаж: — то, что наша "песочница" превратилась в такой кошмар предполагалось заранее, или это на самом деле результат разгильдяйства?

Народец возмущённо зашумел, но Безучастный это проигнорировал и ответил предельно серьёзно:

— Как минимум разгильдяйство. Намеренный саботаж мы пока доказать не можем, но по целому комплексу признаков получается, что саботаж тоже был.

— Значит, моя группа пока под подозрением? — влез Колючий.

— Ну, Николай Иванович! Мы же с вами понимаем, какое-то количество вражеской агентуры всегда присутствует. Так что работайте и остальные подразделения тоже работают. Николай Николаевич, есть что-то ещё?

— Да. Но это больше любопытство: Зачем в состав экспедиции включили Джона Баруха?

На это оживился Шустрый:

— Сейчас у него активно формируется мировоззрение. И именно в этот момент мы дали ему Мечту, с большой буквы. С одной стороны, мечту о достижениях, о большом пути, по которому он тоже мог бы идти. А с другой, показали совершенно новый, необычный для него тип отношений. Отношений между людьми, отношений между человеком и социумом, между человеком и собственными целями. Тип отношений, гораздо более привлекательный, чем то, что практикуют в Америке. Особенно привлекательный для людей его типа. И вот когда он вырастет и станет влиятельным человеком в Америке, а он станет, независимо от того, оставит его дед главным Барухом или нет, эта мечта окажет влияние на все его решения. Не в конкретике, эссенциально, но это ещё важнее.

— Значит ему серьёзно подыграли при отборе? — не унимался Ник Никыч.

— Забавно, но старина Барух доставал нас тем же самым, — ухмыльнулся Безучастный. Шустрый же пояснил:

— Джон честно пробился в финальный этап отбора, когда надо было приступать к практическим тренировкам. Но дальше, все прошедшие на этот этап, дали самоотвод. Мы расследовали этот эпизод и результат получился забавный. Все кандидаты, в лице своих законных представителей, естественно, решили что достаточно подняли позиции своего резюме при будущем трудоустройстве и дальнейшее участие в практических испытаниях не окупает возможный рост этих позиций. А уж участие в полёте, тем более. В результате остался только Джон.

— В принципе, они все поступили очень по американски, — хмыкнул Стариков.

— Да, — подтвердил Шустрый, — когда всё рассматривается исключительно в разрезе "инвестиции — прибыль", само достижение обесценивается.

Москва, Шереметьево, 12 сентября 2116 года

Без проблем прошёл карантин, после которого юные космонавты отправились отдыхать на море. Оттуда Джон послал таки заявку в Книгу рекордов Гиннеса, но, увы, неудачно. После тщательного подсчёта выяснилось, что по числу сделанного в первый раз Гагарин их обогнал. Ну что же, проиграть такому сопернику не обидно. А ещё были и пионерские костры, и купание в море, и дискотеки, в общем всё, что делает пионерское лето (последнее пионерское у наших героев) пионерским и праздничным. Но всему приходит конец, закончилось и это лето, правда для наших героев закончилось оно в середине сентября. И сегодня они разлетались по домам. Правда, половина экипажа оставалась в Москве: Влад и Люся и так москвичи, а Лена стала москвичкой вынуждено, потому что за эволюцией её искусственной руки внимательно следили аж в трёх московских НИИ одновременно.

— Ну вот и закончилась наша экспедиция, уже совсем, — вздыхает Света.

— И экипаж наш разлетается, — в тон ей вздыхает Аскар.