Академия демиургов - Александр Абердин

— Что это со мной случилось?

— Так, ничего особенного, — проворчал Митяй, — ты просто побывал в руках двух садюг, которые ни к своим, ни к чужим телам не имеют никакого снисхождения. Ладно, я думаю, что ты это как-нибудь переживёшь. Ну, что же, раз они решили не валандаться с тобой, то ничего не поделаешь. Вообще-то я думал, что они оставят для тебя хоть какой-то фронт работы, а тут уже ничего, кроме физиономии, делать не надо.

Лицо у Николая, от природы было довольно-таки симпатичным, а теперь, когда с него сошли скорбные складки, прорезавшие щёки, и морщины на лбу, сделалось и вовсе красивым. Да, ещё и молодым. Парень потёр чётко очерченный подбородок, покрутил головой и весело откликнулся:

— Нет, своим лицом я вполне доволен.

— Ну, раз так, тогда давай сядем за стол и поговорим. — Предложил Митяй — Такое тело, каким ты обзавёлся, нужно хорошо кормить, а то, не дай Бог, оно возьмёт и усохнет.

Широко улыбнувшись, Митяй в мгновение ока изменил интерьер комнаты и превратил её во вполне обжитую столовую, совмещённую с отличной, современной кухней. С такой же молниеносной быстротой он накрыл на стол, выставив на него чуть ли не добрую дюжину самых вкусных блюд, которые ему только доводилось когда-либо пробовать. На Николая это произвело неизгладимое впечатление и парень растерянно пробормотал:

— Нет, я точно сплю. Разве такое возможно?

— Запомни, Коля, для демиурга нет ничего невозможного. — С улыбкой сказал Митяй — Это тебе не какое-то там пошлое волшебство. Хотя мне ещё не приходилось этого делать, молод ещё, с точно такой же лёгкостью любой из нас сотворит на фронтире десяток, другой галактик. Правда, на это уйдёт немного больше времени, но время, Коля, для демиурга не имеет никакого значения, как, впрочем, и всякие там законы физики, ведь это мы их создаём для решения разного рода задач, а не они диктуют нам, что можно делать, а чего нельзя.

Глава 14

Главное в профессии демиурга — маскировка

Профессор Зеленский посмотрел на аспиранта Глушкова с иронией во взгляде и насмешливо спросил того:

— Батенька, неужели вы и в самом деле способны подумать, что я поверю в эти бредни? Какой парк ледникового периода? Какая мегафауна? Всё это, дружочек, кануло в Лету, так что не морочьте мне голову и давайте-ка лучше займёмся делом.

— Сергей Данилович, я вас умоляю! — Взвыл во весь голос Игорь Глушков, худощавый, двадцатисемилетний парень, которому до защиты кандидатской осталось всего пара месяцев — На кой чёрт изучать кости южного слона и гадать, чем тот питался, когда мы имеем реальную возможность посмотреть на него вживую? Поверьте, уж кому-кому, а Петьке я верю, как самому себе и тот снимок, который он сбросил мне эмэмэской, это никакой не фотошоп. Пойдёмте, Сергей Петрович, Пётр ведь даже послал за нами машину и ждёт нас в Апшеронске, а в этот город, между прочим, теперь так просто не попасть. Он закрыт для посещений.

Профессор Зеленский недовольно проворчал:

— Час от часу не легче. Ну, что же это за страна такая, какие-то проходимцы уже стали города закрывать. — И тут же возмущённо воскликнул — Игорь, да, поймите же вы, наконец, я не могу взять и так просто уехать куда-то. У меня студенты, кафедра, да, и других дел хватает. Ваш друг Пётр прекрасный учёный, но поймите, он просто стал жертвой какой-то мистификации.

Игорь Глушков замахал руками и снова завопил:

— Да, чёрт с ней, с этой кафедрой и студентами. Поверьте, раз Петька сказал, что теперь всю палеозоологию можно смело слить в унитаз, то так оно и есть. Он слов на ветер не бросает. Да, и все остальные науки уже очень скоро канут в небытие. Сергей Данилович, поймите, Пётр приглашает нас не просто работать в корпорации "Парк ледникового периода", он завёт вас в новую жизнь, а здесь вам нечего терять и не за что держаться. Пойдёмте. Да, вот ещё что, если вам что-то не понравится в Лагонаках, то вы сможете в любую минуту вернуться. За просмотр-то с вас денег никто брать не станет, только Петька говорит, что этого не будет. Все, кому удаётся добраться до этого плато, уже ни за что с ним не расстанутся, такая там теперь жизнь началась.

Профессор усмехнулся и сказал:

— Хорошо, Игорь, вы меня уговорили. Сегодня у меня нет срочных дней, но завтра я должен быть в Москве. Пойдёмте.

Через несколько минут пожилой уже профессор и его аспирант выходили из здания университета. Август выдался в этом году хотя и тёплый, но дождливый. На автостоянке профессора Зеленского и аспиранта Глушкова действительно ждал странного вида золотистый джип, в котором сидела очаровательная девушка лет восемнадцати, представившаяся Викой. Сергей Данилович невольно залюбовался этой высокой, светловолосой красавицей с типично славянскими чертами лица и на редкость доброй, милой и обаятельной улыбкой. Девушка усадила профессора, семидесятитрёхлетнего худого, сутуловатого мужчину с коротким ёжиком седых волос и аккуратной бородкой, одетого в видавший виды тёмно-синий, габардиновый костюм, на переднее сиденье и сразу же поинтересовалась строгим тоном:

— Так, господа, как у вас обстоят дела с нервами? Надеюсь вы не склонны к панике?

Сергей Данилович усмехнулся и успокоил её:

— Можете не волноваться на этот счёт, девушка.

— Вот и прекрасно, тогда мы сразу же отправимся к Антону на ферму. — Широко улыбаясь сказала Вика и пояснила — Понимаете, мне сегодня нужно доставить в Лагонаки ещё восемь клиентов, а до вашей Москвы добираться очень не просто. — Прекратившийся было дождь припустил с новой силой, но уже в следующее мгновенье ненастный московский пейзаж сменился яркой зеленью и Вика весело сказала — Всё, мы уже на месте. Быстро выходим, я объясню вам, куда идти и исчезаю.

Дверцы джипа открылись сами собой и вдобавок к этому сиденье вынесло профессора из салона, так что ему только и осталось, что встать с него. Сергей Данилович вскочил, как ошпаренный и испуганно воскликнул:

— Что это? Объясните, Бога ради!

Игорь, которого сиденье тоже вынесло из салона джипа, озадаченно почесал макушку и спросил:

— Это что, телепортация?

— Она самая, Игорь, — ответила ему Вика, — а теперь, господа, идите по этой тропинке к тому леску. Сразу за первыми же деревьями находится мамонтовая ферма, но вы не бойтесь, все мамонты находятся в глубине леса. Всё, я умчалась.

Дверцы джипа захлопнулись и машина тотчас исчезла из вида, а профессор и его аспирант обменялись недоумевающими взглядами. Игорь сглотнул слюну и воскликнул:

— Сергей Данилович, Петька мне ни о чём подобном не говорил. Он просто предложил мне перебраться в Лагонаки и посмотреть на то, что это такое, мегафауна в натуре, а не на картинках.

— Охотно верю, юноша, — сухо сказал профессор и уже более оживлённо добавил, — ну, что же пойдёмте по тропинке.

Вика переместила джип от стен МГУ в один из самых живописных уголков плато Лагонаки. Тропинка шла через высокий и сочный травостой от леса к большому озеру с песчаным пляжем у них за спиной. На его противоположном берегу виднелась большая, роскошная вилла, а точнее самая рядовая озёрная ферма, каких на берегах озера Чашка стояло семь штук. Самцы Стеллеровых коров кормились в зарослях водяного топинамбура, а самки приплыли на дойку, так что их Сергей Данилович и Игорь не увидели. Бросив беглый взгляд на озеро, они пошли в сторону леса с невероятно высокими буками и плотным подлеском, за которым тоже ничего не было видно. Обоих палеозоологов более всего поражала яркая, сочная зелень травы вокруг и странно светящееся небо над головой, плотно затянутое облаками. Вскоре они подошли к странного вида стальной изгороди какого-то то совершенно титанического размера. Слегка пригнувшись, они прошли под ней и прошли по тропинке, но уже через густой и высокий подлесок, ещё метров тридцать, пока не увидели за ним красивый дом, сложенный из тёмно-зелёного камня. Широкая, хорошо нахоженная тропинка упиралась в дорожку, мощёную светло-серыми гранитными плитами. Из-за дома, справа, до них донеслись голоса. Кто-то выговаривал кому-то сердитым басом:

— Аякс, горе ты моё, объясни мне, глупому, за каким чёртам ты пустил в лес кошаков? Их что, больше кормить нечем?

Послышался громкий смех и возглас, сделанный совсем уж громовым басом:

— Да, ладно, тебе, Антоха! Подумаешь беда, скормил котикам какой-то паршивый мамонтячий горб. Мелочи жизни.

Не зная уже, что и думать, Сергей Данилович первым дошел до угла дома повернул налево, вздрогнул от неожиданности и растерянно вскрикнул:

— Неандерталец!

Игорь, отставший на несколько шагов, метнулся к нему и тоже встал, как вкопанный. Метрах в сорока от них стоял на мощёной гранитом площадке здоровенный неандерталец, одетый в одни только ярко-красные бермуды, на мощной, волосатой груди которого сверкало два больших рубина. Неандерталец посмотрел на них, коротко хохотнул и попенял Сергею Даниловичу: