Дверь в сказочный ад - Андрей Попов

Стрелки на часах неустанно скользили по циферблату, все настойчивей напоминая мне, что день — лишь светлый призрак следующей за ним суровой ночи. Меня снова начинало трясти и прошибать в пот. Я готов был выть и рвать на себе одежду, не понимая главного: что мне делать? Куда бежать? Я уже начал всерьез мечтать о спокойной, тихой могиле — вот, пожалуй, самое надежное убежище из всех сущих в мире и вне мира.

Могила… покой… бесстрастие… Эти три слова я шептал сейчас с тем же наслаждением, как раньше произносил: «любовь, жизнь, счастье». Перевернулось абсолютно все: в душе, в голове, в оценке окружающих вещей. Я вдруг подумал (причем, без малейшей тени иронии!), а может, я уже давно умер и нахожусь в аду?.. Неплохая версия. Но хоть убей, как ни тужился, не мог вспомнить ни одной религии, где бы ад представлялся в таком странном виде.

Нет уж, лучше оставить традиционную версию: сумасшествие. Она и звучит приятней и выглядит проще.

Раздался голос дворецкого:

– Сэр, подойдите, пожалуйста, сюда.

– В чем дело, Голбинс? — я нехотя приблизился.

– Взгляните, сэр, — он указал рукою на камин.

Скажу прямо: чудеса уже давно потеряли способность меня удивлять, но иногда хоть развлекали. Дело в том, что книга, которую я бросил сюда полчаса назад, не горела… То есть, вообще не горела. Она валялась совершенно невредимой в самом пеклище камина, а распаленные языки пламени обвивали ее со всех сторон, но не в силах были переварить ни единой страницы.

Странно…

И странным мне показался не тот факт, что книга не горит. Мистика уже стала такой же обыденностью в моей жизни, как вода, еда, воздух и все остальное. Непонятно было другое: почему эта глупая сказка (раз он ее так оберегает) для Маклина является ценностью еще большей, чем портреты его возлюбленных зверей? Что в ней такого? Может, все-таки стоит набраться терпения и дочитать ее до конца? Ведь должен же быть какой-то ответ!

Я взял щипцы и осторожно, впервые боясь нарушить ненавистное мне колдовство, извлек фолиант из пламени камина. На нем даже не было ни единого опаленного места. Говорят, в первые века христианства Евангелие вот также пытались уничтожить огнем, но оно оставалось невредимым. Но чтобы назвать только что прочитанный бред неким религиозным писанием… сперва надо было б уж откровенно свихнуться.

Я с трудом отыскал ту страницу, где закончил чтение. Опять замельтешили перед глазами мувры, стувры, саувры, злые и добрые драконы, заяц, который постоянно ходил на день рожденья к кролику — примерно раз в два-три листа, а также лешие, гномы, тролли, эльфы, живущие в «далеких лесах». Одни были «глупыми», другие «умными», третьи «хитрыми». Они то ссорились, то мирились, то ходили друг к другу в гости. Каждые десять страниц случался какой-нибудь праздник, по поводу чего пекли великолепный торт, а из-за последнего куска вечно дрались. И так бесконечная околесица, лишенная смысла, содержания и вразумительного сюжета. Сам черт сочинял эту чертову фабулу, причем, в то же время другой рукой мутил воду в каком-то прорубе.

Но погодите разочарованно зевать. Чем больше я приближался к последней странице, тем больше чувствовал, что, кажется, начинаю что-то соображать. А в завершении сказки я уже вцепился в книгу мертвой хваткой, с жадностью проглатывая каждое слово. Нет, это пока еще не было полным осмыслением происходящего, но…

Впрочем, судите сами. Вот как заканчивается сказка:

«Лектувр сказал:

— За горой опять живет дракон, пойдемте, сразимся с ним…»

Вставлю слово: я уже не помню, какой это по счету дракон — пятнадцатый или семнадцатый. Их все время уничтожают, но они нарождаются как грибы.

«— А он хочет сражаться? — сказал Мувр.

— Да, он хочет сражаться, — сказал Лектувр.

— Тогда пойдем, мы его одолеем, — сказал Мувр.

Они взяли длинные мечи в одну руку, а в другой руке каждый из них держал кинжал, чтобы им легче было одолеть дракона. По пути они встретили кусты с ягодой и всю съели. Это придало им сил и решимости. Они пришли за гору.

— Выходи, дракон, — сказал Кхнувр.

— Выхожу, — сказал дракон и вышел.

Он вышел из пещеры, в которой жил, и начал пускать в них огонь. Бой шел несколько часов, и каждый бился отважно. Дракон начал сильно уставать, а головы его опускались все ниже и ниже. Лектувр отрубил одну голову. Она со звоном покатилась по земле и высунула язык. Саувр отрубил еще одну голову. А Кхнувр был молодец, он взмахнул мечом и отрубил сразу четыре головы. И у дракона остались всего двадцать две головы. Дракон испугался и сказал:

— Я заключу с вами мир, только не рубите у меня больше головы. Потому что они больше не отрастут.

— А ты не будешь больше драться? — сказал Грувр.

— Нет, не буду, — сказал дракон.

— Тогда иди спи, — сказал Грувр.

Дракон пошел спать, а они вернулись домой целые и невредимые. Сегодня у них был праздник, так как они вышли победителями в большом бою. Грувр испек пироги с капустой, которые все любили. И они сели пить чай. Каждый рассказывал, как он доблестно сражался.

— Но ведь мы его не до конца победили, — сказал Саувр.

— Не до конца, — сказал Стувр, — но в следующий раз мы отрубим ему все головы, и он умрет.

Потом Стувр сел читать книгу, а все остальные сели играть в карты. Было еще десять часов вечера, и через два часа время должно было остановиться. Они злились на волшебника Маклина за то, что он каждую ночь останавливал время, но сделать ничего не могли. Они играли в карты.

— Интересная книга? — сказал Лектувр.

— Интересная, — сказал Стувр, — я ее почти дочитал.

— А что ты там вычитал интересного? — сказал Лектувр и вытянул шею в сторону книги.

— Одно очень важное слово, — сказал Стувр.

Они бросили играть в карты и все вместе начали кричать:

— Скажи! Скажи! Какое слово?

— «Господа», — сказал Стувр.

— А что оно означает? — сказал Мувр.

Стувр сказал:

— Это когда один дворянин уважительно обращается к другому, он называет его «господин». Жадного кролика нельзя называть «господином», потому что он жадный!

— А давайте тоже будем называть друг друга господами! — сказал Кхнувр.

— Давайте, — сказал Стувр, — я согласен. Только жадного кролика нельзя так называть, и глупого зайца тоже.

— Господа, у меня возникла отличная идея! — сказал Лектувр. — А почему бы нам не сразиться с этим волшебником Маклиным?