Черная Луна - Александр Изотов

Бедный телохранитель явно растерялся, но, подняв лошадь на дыбы, тут же пустил её в галоп вслед за нами.

— Что происходит, Громов, твою недолунную мать?! — заорал он, поравнявшись, — Какого хрена ты сюда поскакал?! Идиот!

— Не видишь, они стреляли в гвардейца! — я ткнул пальцем назад, в лежащего на земле оракула, — В Стража Душ! Гвардия не бросает своих…

Влад даже вывернул голову назад, пытаясь сообразить, что подразумевается под «своих не бросает». Оракул, лёжа в пыли, даже не двигался.

В этот момент я переглянулся с Василием… О-о-о, родная черепная коробка!

* * *

— Так, забираем влево, уходим переулком! — я сразу же стегнул коня пятками, — Мягонький, всё, отступаем!!! — заорал я рядовому, когда проскакали мимо него.

Тот послушно бросил винтовку на спину и развернул лошадь за нами.

Истомин, который секунду назад таращился на Громова, удивлённо уставился уже на меня. И его можно было понять — поведение и Фёдора Громова, и царевича за последние несколько минут нельзя было назвать нормальным.

Когда мы завернули в тот самый переулок, где я припечатал в штакетник Стража Душ, в воздухе свистело уже гораздо больше пуль, и некоторые даже ещё подстригли забор. Да что за грёбанный Дикий Запад!

Но нас быстро скрыл силуэт дома.

— Всё, теперь уходим к долине, — я похлопал коня по боку, успокаивая, — Гнать больше смысла нет.

Как приятно себя чувствовать снова в теле Василия. Вернулась былая уверенность, резко обострилась чувствительность к витающей в воздухе псионике.

Пирусные пули, свистящие на соседней улице, говорили мне о том, что опасности уже нет. Большинство заговорщиков, оставшихся в гостинице, ведут слепой огонь из окон. Судя по панике, которую они так активно транслируют в эфир, их здорово перепугало то, что вокруг творилось.

А что для них творилось? Я быстренько попробовал набросать черновик событий с точки зрения противника.

Ждали себе заговорщики спокойно царевича, который утром прибудет в Ночёвку в составе очень слабой группы. Наверняка у них и сообщники где-нибудь по дороге в долину спрятались, для особой надёжности.

Может, они все были знакомы в таверне, а может, и нет. Но почему-то в таверне вдруг вскакивает Страж Душ, почуяв неладное и бросив шепоток «про Иного», выбегает на улицу.

Затем Страж возвращается, шепчет что-то про Царя и Гвардию, и что надо уходить. Потом оказалось, что «уходить» не так-то просто, и что «уходящие» перед кем-то отчитываются на крыльце, причём своими жизнями.

Кто-то решил прорываться с боем, с улицы ответили, в окнах проскакал гвардеец…

Что они делают сейчас, я гадать не стал. Может, часть из них тоже курмышами уходят из деревни, а может, набрали заложников и забаррикадировались.

Странно, что новости об Ином эти толчковые псы даже не так испугались, как Царя с гвардией. Сдаётся мне, кто-то либо нашего государя нагрел, заявив, что его Гвардия прикроет царевича, либо государь нагрел меня…

Но если они испугались Царя, значит, это оказалось неожиданностью. Игорь Олегович опять оконфузился со своими планами. Да как он усидел-то столько лет на троне с такой способностью к планированию?

Очень скоро эфир заполнился переживаниями перепуганных жителей. Стрельба и крики в маленькой деревне посреди бела дня навряд ли останутся незамеченными.

* * *

Остались позади последние дворы Ночёвки, и мы выскочили, что называется, на «оперативный простор».

— Куда так чешем-то? — не унимался Истомин.

— Ты же сам сказал, что надо в долину. Зачем нам гостиница?

Да, мозги бедного Влада пытались переварить услышанное.

— Кто-нибудь объяснит, что вообще творится?

— Импровизация, — весело бросил я.

Мой взгляд скользил по каменистым холмам вдоль дороги. Если бы я хотел убить наследника, то спрятался бы там. Но, как оказалось, наш концерт в Ночёвке произвёл нужный эффект — наверняка через «вещуны» сообщникам уже доложено, что все планы пошли кувырком, и творится что-то неведомое.

— Громов! — Влад чуть не толкнул лошадь Фёдора своей, — Какого хрена там было?!

— Я-то тут причём?! — искренне удивился тот, чем вызвал у Истомина ещё больший разнос мозгов.

— В смысле ты причём?! Ты же Стража в переулок повёл!

— А, ну да, точненько… — тот вспомнил и пожал плечами, — Ну, показалось.

— Влад, да всё нормально, — попытался я успокоить Истомина.

Фёдор переглянулся со мной, кивнул:

— Мне и вправду показалось, что я видел Иного. А потом я понял, что… это… не видел. А пока шёл с этим Стражем, он мне… ну, тоже показался… это… очень подозрительным…

— А мне сдаётся, что ты хорошо знал этого Стража! Почему бросил его?! Он же почти допрыгнул до тебя.

— В последний момент я взглянул ему в эти… как их… холодные глаза, и понял, что он предатель! — Громов закончил свою версию с явным облегчением.

Я подумал, что, попади мы в застенки Стражей Душ, с нашей способностью придумывать легенды не продержались бы там и получаса. Версия скрипела по швам.

Истомин от злости крепко стискивал вожжи, чуть не перекручивая их в пальцах. Красный, как рак, он только и мог, что орать.

— Ты думаешь, я идиот?!

Фёдор, усмехнувшись уголком рта, хотел уже ответить что-то в своём духе, но вмешался я:

— Влад, прекращай. Приказ капитана!

Тот зарычал, снова окатив нас всех гневным взглядом.

— Лучше приготовь артефакты. Наверняка здесь должны были нас ждать, — я показал на холмы вокруг, — И я не знаю, насколько хорошо мы их спугнули.

Услышав об этом, Истомин резко вернул себе самообладание. И действительно вытащил из-за пазухи браслет с серым камушком, стал всматриваться в его «показания».

Чуть приструнив лошадей, мы поехали вдоль каменистых холмов уже более спокойной рысью. И в этот момент Истомин, чуть удивившись, достал из кармана формы маленький зелёный «вещун». Камешек мерцал и вибрировал, чуть не выпрыгивая из руки телохранителя.

Влад прижал камешек к уху и около минуты внимательно слушал чей-то доклад. Судя по степени округления его глаз, что-то явно пошло не так.

— Ваше лунное величие, — взволнованным тоном сказал Влад, — И всё же, вы были правы…

— В чём? — настала моя очередь удивляться.

Истомин положил «вещун» обратно, в карман.

— Я не увидел нашей Гвардии ни в Ночёвке, ни здесь, — Влад покачал головой, — Когда служба инструктировала меня, там