Пятый постулат - Кира Измайлова

Что тут ответить? Весь был прав. Но почему же приходится выбирать — личное счастье или благо народа? Разве она не заслужила простого женского счастья — любящего мужа и здоровеньких детей?

— И вообще, как ты можешь бросить меня одного? Я же теперь совершенно беспомощен и без тебя не обойдусь, — продолжал добивать ее аристократ.

Чувство долга не было чуждо Маше, и она невольно задумалась: в самом деле, как будет без нее Весь, когда он и на ногах-то стоит с трудом? Вон какой маленький и слабый, похудел еще сильнее, осунулся, синяки под глазами… Жалко бедолагу. А она… она сильная. Как иначе?

Не найдя слов для ответа, Маша отвернулась и молча вышла из дома.

Как ни крути, а без разговора с Яныком не обойтись.

Кузнец сидел на ступеньках у входа, грустно разглядывая собственные натруженные руки.

Услышав шаги, он встрепенулся и подскочил с места.

— Машенька, как хорошо, что ты пришла! — обрадовался кузнец. _ Мне с тобой переговорить надобно.

— Да, надо, — эхом отозвалась Маша, опуская глаза и комкая ткань платья.

Но ни один из них не решался заговорить о том, что действительно волновало.

Наконец, кузнец собрался с духом и выпалил:

— Оставайся со мной! Свадьбу справим, как положено, заживем припеваючи.

— Я не могу, — тихо ответила Маша.

— Значит, не мил я тебе? — как-то сразу вдруг съежился Янык и отвернулся.

Конечно, Маша не выдержала:

— Что ты такое говоришь? Ты очень хороший! — она сделала шаг к кузнецу и коснулась его щеки. — Но у меня есть долг. Весь… Народ…

Толком объяснить она не могла, да кузнец и не слушал:

— Какое тебе дело до них? — горячо спросил он, прижимая к себе девичью руку. — Ты о себе думай, о счастье своем! А ты все о чужих радеешь, а они тебе и слова доброго не скажут! Вот за тобой кто бы в огонь прыгнул? Весь этот твой, к примеру? Да нет, еще бы и вслед плюнул, туда, мол, и дорога! И разве для тебя такая жизнь — по дорогам колесить, да полюбовницей этого Веся быть? Выходи лучше за меня, всю жизнь будешь, как вареник в сметане кататься!

— Я подумаю, — тихо ответила Маша, и сама находясь во власти мучительных сомнений. Конечно, все, что говорил кузнец о народе — неправда. Просто он ничего не знает об общевизме, ведь Маша, памятуя наказ Веся, опасалась хоть с кем-то заговаривать об этом. Да и их отношения с Весем Янык совершенно неправильно понял. Впрочем, тут виной всему могла быть банальная ревность.

Они тихонько стояли, обнявшись, когда из избы послышался требовательный голос Веся, зовущего Машу.

Вздохнув, девушка выбралась из ласковых объятий кузнеца и вернулась в дом, к Весю, которому вдруг припекло напиться, а вода в кувшине у постели закончилась.

Эту ночь Маша провела практически без сна, не в силах решить, что ей делать дальше.

Пару раз Янык пытался тихонько заговорить с ней, но Весь был бдителен — стоило только кузнецу обратиться к девушке, как Весь тут же звал ее на помощь. А уж о любовных подвигах в такой ситуации и вовсе не приходилось даже мечтать.

Так что поспать толком не пришлось никому из троицы.

Наутро Маша встала с больной головой и полнейшим разбродом в мыслях. Она бездумно собирала на стол, ухаживала за Весем (не замечая даже, что он вполне уже может обходиться без посторонней помощи) и кормила кур.

Весь заявил, что они отправятся после полудня, когда солнце пойдет на убыль.

Грустный кузнец удалился в свою кузницу — работы невпроворот, да и любимые инструменты охотно выслушают все вздохи расстроенного хозяина, не ропща за его невнимательность.

Наконец, все домашние дела были переделаны, и Маша оказалась совершенно свободна. Но она так ничего и не смогла решить, разрываясь между совершенно разными стремлениями. Да еще и мужчины — Весь и Янык — перетягивали ее каждый в свою сторону, отчего определиться становилось еще труднее.

Следовало попробовать уйти от них и поразмышлять наедине. Может, сердце и разум перестанут спорить? С собой девушка захватила Книгу Вождя — свой извечный талисман. По сторонам она не глядела, не то заметила бы, каким взглядом проводил ее Весь…

В отчаянии Маша брела по улицам, прижимая к груди драгоценную Книгу. Что же делать? Кто может подсказать ответ на этот вопрос? Как поступить в этой ситуации? Дома она бы обсудила это с подружками, да еще б с парторгом поговорила, ведь никто лучше него не знает учение Вождя! Ну, кроме, конечно, самого Вождя и Секретарей…

Впрочем… Маше внезапно вспомнилось, что Книга может не только служить чем-то вроде талисмана (и бесценным источником мудрости, конечно), она может в самом деле подсказать запутавшейся девушке выход из нелегкой ситуации!

Ведь раньше Книга говорила правду, пусть Маша по скудоумию и не понимала ее подсказок! Может, и теперь получится?

Как известно, утопающий хватается даже за соломинку, так что Маша решительно остановилась, зачем-то крепко зажмурилась и загадала: «Что мне делать — остаться ли с Яныком или ехать дальше?»

Она наугад распахнула книгу и прочитала: «Весенние постулаты. Первый постулат: общественные интересы всегда выше мелких личных потребностей».

На этот раз предсказание было совершенно ясным и не подразумевало никакого двоякого толкования. Общественные интересы — то есть общевистская революция — много важнее, чем простое желание выйти замуж и рожать любимому мужу детишек.

Маше вдруг стало стыдно, да так, что щеки запылали тяжелым румянцем. Как она, общевистка, могла вообще думать о том, чтоб остаться в этом поселке, забыв об учении Вождя, и предаваться каким-то мелким мещанским радостям?!

В этом мире вообще мало кто задумывался о судьбах общества и о справедливости — все считали, что своя рубашка ближе к телу, и заботились только о своем хозяйстве и собственном благополучии.

Маша вдруг с ужасом осознала, что постепенно это перестало казаться ей таким диким и неправильным, этот мир будто заставлял ее потихоньку забывать о настоящих общевистских ценностях, об истинно общевистском восприятии действительности. Она привыкла к деньгам, к тому, что все можно купить и продать, что без материальных ценностей ты очень мало значишь. «С волками жить — по-волчьи выть», — вспомнилось ей.

Неужели пройдет еще какое-то время, и она вовсе забудет заветы Вождя?!

«Нет, такого просто не может быть!» — решительно подумала Маша.

Она развернулась и пошла обратно, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. По правде говоря, было чему удивляться: статная девушка шагала, будто солдат на параде, крепко прижимая к груди книгу и с таким выражением лица, как будто направлялась кого-то убивать или по меньшей мере, бить морду.

Маша и вправду была настроена решительно. Да что ж это такое, разве могла она, истая общевистка, забыть заветы Вождя?! Нет, надо любой ценой поскорее вернуться в родной мир и забыть это путешествие, как страшный сон.

Маша вдруг вспомнила, что им говорили на уроках о лживых учениях. Что в большинстве религий существовало понятие о враге человечества (то бишь враге народа!), который всячески искушал людей, чтобы те сошли с правильного пути. Видимо, ее тоже искусил какой-то бес, чтобы она задумалась о мелкобуржуазных радостях вместо борьбы за свободу, равенство и братство, чтобы запамятовала об истинных ценностях и настоящей вере!

Но разве можно позабыть прекрасный мир, где все равны и свободны, где никто никогда не будет голодным и не останется без крыши над головой? Разве можно забыть друзей, и родное производство, и величественного Вождя на портретах?!

Нет, ни за что!

Маша шла домой, четко понимая, что ответит отказом на предложение Яныка. Как бы он ей ни нравился, но это все равно должно значить для нее намного меньше, чем общественные интересы!

Книга правильно ее пристыдила, в этом Маша теперь не сомневалась.

Она почти бегом устремилась к дому кузнеца. Нечестно оставлять ему напрасные надежды, лучше сразу сказать, что ничего у них не выйдет.

Но в доме никого не оказалось — он был заперт. Конечно, Маша уже знала, где кузнец прячет ключ, но ей нужен был сам Янык.

Видимо, тот обретался в кузнице, и Маша решительно направилась туда.

Войдя в кузницу, она собралась было окликнуть Яныка, но тут услыхала голос Веся. И как это он тут оказался, если на ногах не стоит, его, извините, до ночного горшка провожать нужно? Но не это потрясло девушку.

Весь говорил такое, что Маша разом замерла на месте, не веря своим ушам.

— Тебе же никто не мешает на ней жениться! — увещевал аристократ. — Отпусти ее сейчас со мной, а потом она к тебе вернется. Да я еще и денег дам на обустройство, приданое, так сказать. Хоть халупу свою перестроишь, в ней же жить нельзя, сущий клоповник!

— Деньги — это славно… — задумчиво согласился Янык. — Опять же лошадку бы купил, а там детки пойдут, тоже много чего нужно…