Красавчик (ЛП) - Каллихен Кристен

— Хочешь поужинать? — спрашиваю я.

— Я съел чизбургер и немного картошки по дороге домой. — Он направляется прямиком к кровати.

— Не будешь отмокать в ванной?

— Я уже принял ледяную ванну, а потом горячий душ после игры. — Финн скидывает кроссовки. – Достаточно насиделся в воде.

Затем осторожно стягивает рубашку, и я помогаю. Мы поднимаем ткань до рёбер, и у меня перехватывает дыхание.

— Господи, Финн.

Его бока и спина покраснели и покрыты множеством ужасных синяков.

— Отвратительная игра, — говорит парень ровным голосом. — Меня завалили несколько раз.

Едва касаясь, кладу ладонь ему на поясницу, и он вздрагивает. Но когда пытаюсь отдернуть руку, он останавливает, накрывая мою ладонь своей.

— Нет, — говорит он. — Мне приятно, когда ты прикасаешься.

— Финн… — сердце сжимается, когда я прижимаюсь губами к лопатке, скользя другой рукой по его груди, чтобы погладить живот. Мы стоим в тишине, Финн дышит медленно и глубоко, прислонившись ко мне, а я покрываю нежными поцелуями его плечи.

Я держу его в объятиях, словно он невероятно хрупкий.

В этот момент так и есть. И я возмущена каждым ударом, который он получил.

Парень снова вздрагивает, очень медленно отстраняется, поворачивается и садится на край кровати.

— Иди сюда, — шепчет он, взяв меня за руку.

— Разве ты не хочешь прилечь? — спрашиваю я, когда Финн сажает меня к себе на колени.

— Надо делать это поэтапно, — говорит он с ворчанием и устраивает меня как ему нравится.

— Малыш… — обнимаю его за шею и прижимаюсь своим лбом к его. — Ты меня убиваешь.

Финн касается щеки, изучая меня голубыми глазами.

— Беспокоишься за меня, Честер?

Провожу пальцем по его подбородку.

— Мне больно за тебя, Финнеган.

Он скользит рукой в мои волосы и притягивает ближе. Наш поцелуй сладкий, неторопливый и глубокий. В нём невысказанные слова: моя, твой, навсегда. Он прижимает рот к моему, мягко посасывая нижнюю губу, прежде чем отстраниться и встретиться взглядом.

— Мне не нравится, что тебе больно. Особенно из-за меня.

— Не говори так, — отвечаю я, целуя его в висок.

Он издает звук, наполовину смешок, наполовину протест, и его рука путешествует вниз от моей щеки к ключице.

Мы молчим. Я играю с короткими прядями волос, целую щеку, подбородок — везде, где могу дотянуться. Финн ласкает мою шею, наблюдая, как его пальцы скользят по коже, словно это зрелище его успокаивает. Я уже привыкла видеть, как он приползает домой после игры. Но сейчас все иначе. Парень кажется морально измученным.

Ледяной страх и обжигающее раскаяние пронзают меня при мысли, что я могу быть виновна в этом.

— Что произошло? — спрашиваю я, в то время как он находит верхнюю пуговицу моей рубашки из мягкого хлопка.

 Щелчком расстёгивает её.

— Декс сегодня совсем потерял голову. Он весь сезон то в ударе, то витает где-то. Какой-то тупица лайнмен попытался вывести его из игры, и Декс попался на удочку. — Финн склоняет голову и целует меня в шею. Горячее дыхание опаляет кожу. — Не стоит его винить, но после всё полетело к чёрту.

Кладу руку ему на макушку.

— А почему он попался?

Еще одна пуговица выскальзывает из петельки. Пальцы Финна следуют ниже.

— Пресса заполучила компрометирующие снимки его девушки. Придурок начал отпускать комментарии о её сиськах… груди.

— Это сработало.

Финн морщится.

— И всё пошло прахом.

— Мне очень жаль. — Рассеянно провожу рукой по голове Финна.

— Всё из-за меня, Чесс. Не важно, кто облажался. Если мы не справились с работой, виноват я.

Своей щекой он касается моей. Мы так близко, что я чувствую взмах его ресниц, когда парень моргает.

— Временами я ощущаю давление, — продолжает он. — Говорю себе, что это только в моей голове. Игнорируй это. Но некоторые дни тяжелее, чем другие.

— Может, ты не игнорируешь свои опасения, а смотришь им в лицо, — тихо говорю я. – Позволь себе проиграть их голове, а потом отпусти.

Финн вздыхает.

— Знаю, что не буду играть вечно. Но одно дело закончить карьеру и уйти с высоко поднятой головой. А если тебя вышвырнут? И ты не найдешь новую команду? Как тогда смотреть людям в глаза?

— С высоко поднятой головой, потому что ты — Финн Мэннус, и ты чертовски хорош с футболом или без него.

— Чесс…

— Это сложный период, Финн. Но я верю в тебя. Как в человека, а не только футболиста. Ты не потерпишь неудачу, потому что никогда не сдаешься. Это просто испытание в жизни.

Изгиб его ресниц отбрасывает тени на щеки.

— Все хорошо, когда я с тобой…

Голос парня звучит так несчастно, что я целую его закрытые глаза.

— Теперь ты здесь. Позволь мне позаботиться о тебе.

— Не мог дождаться, когда вернусь домой к тебе. — Он медленно расстегивает мою рубашку, оставляя мягкие, благоговейные поцелуи на шее. Это так приятно, что кожу стягивает от жара и удовольствия.

У него перехватывает дыхание, когда он обнаруживает, что на мне нет лифчика, но не распахивает рубашку, а просто целует шею и маленькую впадинку между ключицами. Его нежная забота убаюкивает, и я склоняю голову ему на плечо.

— Иногда… — он прижимается губами к моей коже, — я ненавижу, что ты видела моих парней голыми.

Моя рука лежит на его бицепсе, пальцы очерчивают твердый изгиб.

— Будешь строить из себя пещерного человека, Мэннус?

— Да. — Проводит костяшками пальцев по центру моей груди к животу. Я вздрагиваю в ответ, слегка выгибая спину. Грудь наполняет жар, соски напрягаются. Хочу, чтобы их обнажили. Хочу его руки на них. Но он оставляет рубашку на месте.

Накрывает ладонью маленькую выпуклость живота.

— Ненавижу, что ты видела их члены.

Я издаю смешок.

— Но мне нужен только твой.

— Ммм… — он медленно скользит к ребрам.

Мои веки трепещут от этого прикосновения, удивительно нежного, но настойчивого.

Кончик большого пальца касается чувствительного изгиба груди. Я молча замираю, желая, чтобы он поднялся выше. Но не прошу. Ещё нет. То, как он дразнит меня — слишком хорошо. Он задерживается, нежно поглаживая нижнюю часть груди.

Из меня вырывается звук, низкий, нуждающийся.

— Все равно ненавижу, — бормочет парень, целуя в шею. Нежно обхватывает грудь, слегка взвешивая её в ладони. Я ерзаю на его коленях, чувствуя, как твердый член прижимается к моей заднице.

— Забудь об этом, — бормочу я нерешительно. Палец находит мой сосок. Обводит его по кругу, и скользит по чувствительному кончику.

Прижавшись губами к шее, Финн смеется, посылая вибрации по моей коже.

— Полагаю, мне придется найти способ. – Затем прокладывает дорожку поцелуев вниз к моей груди, пока его палец, едва касаясь, продолжает свою медленную пытку.

Словно украдкой бросая недозволенный взгляд, он приподнимает и распахивает рубашку, обнажая грудь.

— Что тут у нас? — целует сосок, слегка посасывая.

Я извиваюсь, удерживая его за затылок, чтобы он не смог отстраниться. Он снова усмехается и облизывает от изгиба до кончика, в то время как его свободная рука блуждает в поисках второй груди. Теплые руки мнут, его рот горячий и влажный.

Похоть пронзает как лихорадка. Я нетерпеливо ёрзаю бедрами. Но Финн не обращает внимания. Обхватив грудь рукой, крепко удерживает и тянет ртом сосок.

— Финн, — взываю я, умоляю, не знаю точно о чём.

Он утыкается носом во впадинку на горле и щиплет ноющие кончики грудей.

 — Обожаю этот звук. Как ты хнычешь моё имя.

Делаю так снова, и он стягивает рубашку с моих плеч. Его губы находят мои. Он целует, истязает мои соски, пока я снова не начинаю хныкать, извиваясь от желания на его коленях. У нас с Финном могут быть личные опасения, но здесь, в этом плане, мы идеальны.

Поцеловав в последний раз, парень укладывает меня на спину на кровать, а затем хватает за пояс леггинсов и трусиков.

— Подними, — приказывает он. Я приподнимаю свою задницу, и он тянет. На мне остаются только розовые носки до колен с нелепыми рождественскими эльфами.