Семья Корлеоне - Эд Фалько

Пройдя на склад, он направился к себе в кабинет, по пути крикнув Клеменцу. Эта фамилия гулким эхом отразилась от высокого потолка. Закрыв за собой дверь в кабинет, Вито уселся за письменный стол. Достав из ящика бутылку граппы, он налил себе стаканчик. Кабинет был голым: тонкие деревянные перегородки, выкрашенные в приглушенный зеленый цвет, письменный стол с полированной столешницей под красное дерево, заваленный бумагами и карандашами, несколько стульев вдоль стен, металлическая вешалка рядом со столом, дешевое бюро рядом с вешалкой. Всей настоящей работой Вито занимался дома, у себя в кабинете, а здесь практически не появлялся. Окинув взглядом убогую обстановку, он с отвращением поморщился. Когда в дверях появился Клеменца, Вито спросил, не давая ему возможность сесть:

— Кто надул в штаны?

— Э… — начал было Клеменца, пододвигая к столу стул.

— Не надо садиться, — остановил его Вито.

Клеменца послушно поставил стул на место.

— Никто не надул в штаны, Вито, — сказал он. — Все они крепкие ребята.

— Хорошо, — одобрительно заметил Вито, — это уже хоть что-то.

Поднеся стаканчик с граппой к губам, он задержал его там на мгновение, словно забыв, что делает. Его взгляд был устремлен мимо стаканчика, мимо Клеменцы, в пустоту.

— Вито… — начал Клеменца, и по его тону стало ясно, что он собирается утешить Вито, поговорить с ним о сыне.

Вито поднял руку, останавливая его.

— Подыщи какую-нибудь работу для всех, за исключением ирландцев, — сказал он. — Пусть Тессио возьмет братьев Ромеро, а ты бери Нико и Сонни.

— А ирландцы? — спросил Клеменца.

— Пусть идут прямой дорогой и становятся полицейскими, политиками и профсоюзными шишками, и вот за это мы будем им платить, — сказал Вито. Он оттолкнул стаканчик от себя, пролив желтую граппу на лист бумаги.

— Ладно, — согласился Клеменца, — я им все объясню.

— Хорошо, — сказал Вито. Помолчав, он добавил уже совершенно другим тоном: — Питер, не спускай с Сонни глаз. Обучи его всему, что он должен знать. Посвяти его во все стороны нашего ремесла, чтобы он разбирался в том, что делает, — но не спускай с него глаз. Ни на минуту не спускай с него глаз.

— Вито… — начал Клеменца, и снова показалось, что он попытается утешить своего друга. — Я понимаю, ты намечал для него совсем другое.

Вито опять взял стаканчик и на этот раз не забыл отпить глоток.

— Сонни слишком вспыльчив, — сказал он. — Для него это может окончиться плохо. — Дважды постучав по столу, он добавил: — Это может окончиться плохо и для нас.

— Я ему втолкую, что к чему, — заверил его Клеменца. — У него доброе сердце, он сильный, и в нем течет твоя кровь.

Указав на дверь, Вито попросил Клеменцу прислать к нему сына. Выходя из кабинета, Клеменца положил руку на сердце:

— Я не спущу с Сонни глаз. Обучу его всем премудростям.

— Главное — его характер, — напомнил Вито.

— Я с этим разберусь, — пообещал Клеменца.

Сонни вошел в кабинет, потирая запястья, на которых остались глубокие следы от врезавшихся веревок. Мельком посмотрев на отца, он тотчас же отвел взгляд в сторону.

Выйдя из-за стола, Вито взял от стены два стула и пододвинул их сыну.

— Садись, — сказал он. Как только Сонни сел, он уселся напротив. — Молчи и слушай меня. Я хочу кое-что тебе сказать. — Сложив руки на коленях, Вито собрался с мыслями. — Я мечтал о другом для тебя, — продолжал он, — но я не вижу, как тебя от этого удержать. И лучшее, что мне остается, это удержать тебя от глупостей, не допустить, чтобы тебя и твоих друзей прикончил из-за нескольких долларов такой жестокий зверь, как Джузеппе Марипоза.

— Да у нас ни у кого даже ни царапинки… — начал было Сонни и осекся, увидев выражение лица отца.

— Мы поговорим об этом один раз, — сказал Вито, поднимая палец, — и больше не будем к этому возвращаться. — Он потянул жилет вниз, сложил руки на животе и, кашлянув, продолжил: — Я сожалею о том, что ты увидел то, что увидел. Отец Тома был дегенератом, пьяницей и картежником. В то время я еще не был тем, кем стал сейчас. Генри Хаген оскорбил нас так, что если бы я удержал Клеменцу и Тессио, то потерял бы их уважение. В нашем ремесле, как и в жизни, уважение — это все. В этой жизни, Сонни, уважение нельзя просить, его нужно требовать. Ты меня слушаешь? — Сонни кивнул, и Вито добавил: — Но я не из тех, кто получает наслаждение от подобного. И я не из тех, кто этого хочет. Однако я мужчина и делаю то, что нужно сделать для своей семьи. Для своей семьи, Сонни. — Вито посмотрел на стаканчик с граппой на столе, словно размышляя, не выпить ли еще, затем снова повернулся к Сонни: — У меня к тебе один вопрос, и я хочу получить на него простой ответ. Когда ты много лет назад привел Тома к нам домой, когда ты посадил его передо мной, ты знал, что это из-за меня он остался сиротой, и обвинял меня в этом, так?

— Нет, пап, — сказал Сонни. Он потянулся было к отцу, но вовремя отдернул руку. — Я был еще маленький, — добавил он. — Признаю, — он покрутил пальцем у виска, — после увиденного у меня в голове бродили самые разные мысли, но… я только помню, что я тогда ждал от тебя решения проблемы. Хотел, чтобы ты уладил все неприятности Тома.

— Значит, вот так? — спросил Вито. — Ты хотел, чтобы я решил все проблемы Тома?

— Я только помню, что думал так, — признался Сонни. — Это было так давно.

Вито всмотрелся в лицо сына. Затем положил руку ему на колено.

— Том никогда не должен узнать то, что знаешь ты, — сказал он. — Никогда.

— Даю тебе слово, — сказал Сонни, накрывая отцовскую руку своей. — Это тайна, которую я унесу с собой в могилу.

Похлопав его по руке, Вито отодвинул стул.

— Слушай меня внимательно, Сонни. В нашем деле, если ты не научишься сдерживаться, тебе придется отправиться в могилу гораздо раньше, чем ты думаешь.

— Я все понимаю, пап, — сказал Сонни. — Я буду работать над собой. И обязательно научусь сдерживаться.

— Повторю еще раз, — продолжал Вито, — не этого я хотел для тебя. — Он сложил руки перед собой, словно взывая с молитвой. — В мире законного бизнеса гораздо больше денег и гораздо больше могущества, и никто не пытается тебя убить, как это всю жизнь было со мною. Когда я был совсем маленьким, к нам в дом ворвались люди и убили отца. Брат поклялся отомстить, и тогда убили и его. Мать умоляла пощадить меня, но и ее тоже убили. А потом стали искать меня. Я бежал и сделал свою жизнь здесь, в Америке. Но в этом ремесле всегда есть те, кто хочет тебя убить. Так что от этого мне так и не удалось бежать. — Увидев потрясение сына, Вито добавил: — Да, я никогда тебе об этом не рассказывал. А зачем? Я надеялся избавить тебя от всего этого. — Он снова посмотрел на Сонни, и в его взгляде мелькнула последняя отчаянная надежда на то, что сын все-таки передумает. — Я хочу для тебя другой жизни, Сонни, — закончил он.

— Пап, — сказал Сонни, глухой к отцовским пожеланиям, — я стану тем, на кого ты сможешь положиться. Твоей правой рукой.

Вито какое-то мгновение смотрел на сына, затем едва заметно покачал головой, словно неохотно признавая свое поражение.

— Если ты будешь моей правой рукой, — печально усмехнулся он, вставая и отодвигая стул, — твоя мать станет вдовой, а ты сам — сиротой.

Сонни задумался над словами отца, но прежде чем он успел что-либо ответить, Вито вернулся к столу.

— Клеменца обучит тебя нашему ремеслу, — сказал он, когда стол отделил сына от него. — Ты начнешь с самого низа, как и все остальные.

— Хорошо, пап. Конечно, — сказал Сонни, и хотя он несомненно пытался сдержать свое возбуждение и показаться профессионалом, ему это не удалось.

Вито только нахмурился, видя восторг сына.

— Что насчет Майкла и Фредо? — спросил он. — И Тома? Они все тоже считают меня гангстером?

— Том знает о тотализаторе и профсоюзах, — сказал Сонни. — Но, пап, как ты сам говорил, это никакая не тайна.

— Но я спросил тебя не это, — настаивал Вито, теребя себя за мочку уха. — Учись слушать! Я спросил, считает ли он меня гангстером.

— Пап, — сказал Сонни, — я знаю, что ты не такой, как Марипоза. Я так никогда не думал. Я знаю, что ты не сумасшедший вроде Аль Капоне.

Вито кивнул, признательный хотя бы за это.

— А что насчет Фредо и Майкла? — спросил он.

— Нет, — заверил его Сонни, — для них ты идеал. Они ни о чем не догадываются.

— Но они обязательно узнают правду, — печально промолвил Вито, — как ты и Том. — Он сел за письменный стол. — Клеменца и Тессио позаботятся о твоих ребятах. Ты будешь работать у Клеменцы.

Улыбнувшись, Сонни сказал:

— Они думают, что ты их сейчас накормишь свинцом.

— Ну а ты? — спросил Вито. — Ты тоже думал, что я тебя убью?