Ожерелье невесты - Кэт Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В этом не было необходимости, Виктория, – холодно сказал он, снова такой же ужасающе спокойный, как раньше. – Но я признаю, что прелюдия к расставанию вышла приятной.
Страх вернулся, ей стало нечем дышать.
– О чем вы говорите?
– Я говорю о конце этого притворства с женитьбой. Бумаги для начала процедуры о признании брака недействительным уже готовятся. Если все пойдет как надо, через несколько месяцев мы оба будем свободны.
– Вы… вы намерены расторгнуть наш брак?
– Вы должны радоваться, милая. Получив свободу, вы сможете заполучить вашего мистера Фокса.
Она сглотнула, стараясь хоть что-нибудь понять, борясь с подступившими горячими слезами.
– Мне не нужен Джулиан. И никогда не был нужен. Я говорила вам, мы только друзья.
Корд оправил куртку.
– Я желаю вам всего наилучшего, моя дорогая, искренне желаю, – отвернувшись от нее, он пошел к двери.
– Корд, подождите! – Тори прикрылась простыней и побежала за ним, схватила его за руку в безумной попытке остановить. – Пожалуйста, не делайте этого. Я знаю, что мне не следовало обманывать вас. Мне надо было доверять вам и говорить правду. Я… я люблю вас, Корд. Его ореховые с золотом глаза стали жесткими.
– Странно, что вы не подумали об этом раньше. Скорее всего титул графини значит для вас больше, чем я думал.
– Титул для меня ничего не значит! И никогда не значил!
Он осклабился.
– С чем и поздравляю мистера Фокса.
И закрыл дверь.
Тори упала на пол перед дверью. Рыдания вырывались из ее горла и сотрясали тело. Она проплакала несколько часов, пока не кончились слезы. Она слышала, как в соседней комнате расхаживал ее муж, как он что-то говорил камердинеру, а затем закрыл дверь. Он бросал ее, разрывал их брак.
Он мог сделать это. Он ведь граф и влиятельный человек.
А почему бы и нет? Она обманывала его с первой минуты их встречи. Обманывала снова и снова. Годы, проведенные с отчимом, сделали ее подозрительной, особенно по отношению к мужчинам.
Но ей надо было доверять своему мужу. Она любила его больше жизни. Она хотела заставить его ревновать, хотела, чтобы он полюбил ее. Теперь он думает, что она изменила ему с Джулианом Фоксом.
Ей нужно доказать свою невиновность, найти способ убедить его. Она попросит Джулиана помочь ей, объяснить Корду, что ничего не случилось. Корд, конечно же, поверит ему. Но Джулиана нет в Лондоне, он поехал в Йорк навестить родственника. Она представления не имеет, когда Фокс вернется, и не знает, что может произойти, если муж и Джулиан встретятся лицом к лицу.
Мысли беспорядочно роились в ее голове. Ей необходима ясность мыслей, нужно выработать какой-то план. Она безумно влюблена в своего мужа, она не может потерять его.
Корд планировал уехать из города и некоторое время провести в Ривервуде, забыть Викторию и свой провал в качестве мужа. В тот момент он просто хотел оказаться как можно дальше от дома, от жены, забыть ее поцелуи, ее мягкое тело, то, как сладко было держать ее в своих руках.
Схватив шляпу, он вышел из дома, сел в карету и приказал кучеру везти его в клуб. Следующие несколько часов он провел в одиночестве, старательно напиваясь.
Уже после полуночи, спотыкаясь, Корд поднялся наверх, в одну из гостевых комнат, где он мог оставаться, не вызывая разговоров, почему он не едет домой.
В среде аристократов, где браки заключались по соображениям, далеким от любви, супруги редко питали настоящую привязанность друг к другу. Они жили отдельно, так что каждый мог вести такую жизнь, которая была ему по нраву.
Удивительно, но у Корда не было желания вести такую жизнь. "Его сердце было разбито, после потери Виктории его не тянуло к женщинам.
Конечно, за исключением жены, но она была единственной женщиной, которой он не мог обладать. Он старался не думать об их последнем неистовом совокуплении, об отчаянии и печали, которые, казалось, окружали их обоих, когда тела соединились в последний раз. Он никак не думал, что такое может случиться.
Но его влекло к Виктории, как никогда не влекло ни к одной женщине, невозможно было устоять перед невинной искусительницей.
Он завидовал Фоксу.
При мысли о любовнике Виктории его руки сжимались в кулаки. Воображение подсовывало ему Джулиана, ласкающего ее прекрасную грудь, входящего в ее изумительное тело, и внутри все переворачивалось. Он закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения, постоял, подошел к буфету, вынул пробку из графина и налил себе бренди.
Он слишком много пил, но это его не заботило. Он осушил бокал, снова наполнил его и снова выпил залпом. Обжигающая жидкость немного смягчала боль, но не настолько, чтобы забыться.
Долгая неделя закончилась. Нужно было вернуться домой, собрать все необходимое и отправиться в Ривервуд. Он старался не думать о том, останется ли Виктория в доме или уйдет к любовнику.
К счастью для Фокса, он оказался далеко в тот первый ужасный момент, когда Корд узнал об измене жены. Макфи сообщил в своем отчете, что Фокс был на пути в принадлежавшее его семейству имение в Йорке. Если бы Джулиан оказался в Лондоне, ему бы пришлось драться на дуэли или по крайней мере он получил бы удар хлыстом.
Но в конце концов здравый смысл возобладал, и Корд смирился с неприятным фактом, что он сам не оправдал надежд Виктории. Он часто оставлял жену, она чувствовала себя одинокой, а он держал ее на расстоянии.
Если бы только можно было начать все сначала. Он бы рассказал ей о своих чувствах, признался бы, что любит ее. Он бы при каждом удобном случае всюду появлялся с ней. Он бы проводил с ней каждую свободную минуту, делал все, чтобы она была счастлива, и стер бы с ее лица печаль, которую так часто замечал.
Почему он повел себя по-другому? Почему так боялся позволить себе любить ее?
Но в глубине своего сердца он знал почему. Ему было тринадцать лет, когда умерла мать. Она умирала долго, мучительно, несколько недель, и это почти разрушило его. Ее страдания, невозможность помочь ей мучили его. Он ненавидел себя за слабость. Ему надлежало держать удар, а не разрываться от боли.
Это послужило ему уроком. В последующие годы он научился не давать воли чувствам, защищать себя от всего, что могло бы заставить страдать. Он нашел выход. Он потворствовал худшим сторонам своей натуры, погрузившись в удовольствия. Он так отгородился от жизни, что оставил отца одного, когда тот больше всего нуждался в помощи.
Теперь то же самое произошло с женой.
Корд спустился в комнату для карточной игры. Надо было ехать домой, покинуть прибежище, которое он нашел в клубе, и приготовить все для поездки в деревню.
Уже скоро, сказал он себе.
Но вместо того чтобы уйти, Корд направился к одному из массивных кожаных кресел у камина. Он уже собирался усесться в него, когда заметил идущего к нему герцога Шеффилда. Корд сам не понимал, рад ли он видеть друга или боится неизбежного разговора.