Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

исходили со всех сторон. Свистки точно рвали свои глотки. Спустя череду мгновений, к ним присоединились голоса битвы и надрывистые крики. Один из исполнителей, не веря собственным ушам, подлетел к двери, но того входа уже не было. Его обволокла покрытая гнойными выделениями мясная масса. Она дрожала. То растекалась, то затвердевала. Трещинки кракелюра тонкими ниточками расползались и вверх, и вниз, выводилибессмысленные каракули. Бургомистр приказал не останавливаться — следовать за ним, продолжать продвижение в глубины библиотеки, чтобы не терять драгоценное время. Промедления в сложившейся ситуации стали непозволительной роскошью.

Всё вокруг покрывалось многовековой трясиной, что погребла в своём чреве множество жизней. Дверные проёмы больше напоминали рваные раны на теле. Древний смрад с каждым вздохом всё сильнее жалил лёгкие, тем самым вышибал всякое желание продолжать проникновение. Все с трудом сдерживали рвотные позывы; когда усилий становилось недостаточно, начинали замечать на языках вкус успокоительного средства. Тут неволей вспоминались Рефлекты, места, запомнившие чудовищные издёвки планиды; такие повороты не забыть даже камню. Всё внутри библиотеки, точно — поле Кодулеж, где сама почва стала желудком павшего гиганта, не знающего сытости.

Микгриб замыкающим топтался в хвосте. На плече новое огневое оружие, а в ладони рукоять меча длинного простого, надёжного. Сын своего отца готов в любой момент обнажить его, применить против врагов. Чем больше таких падёт, тем ближе станет его цель. Так ему думалось, казалось весьма правдоподобным, ведь стоит отличиться, достигнуть, и награда не заставит себя ждать. Эта награда послужит следующей ступенью лестницы, где наверху сияет оно самое. Вот такой невидимый проводник помогал ему идти по внутренностям библиотеки. Услышав что-то схожее с кряхтением выпивохи и его потугами сдержать низвержение лишней алкашки, которая лезет через горло, пугливо провёл факелом. Пробегаясь по стене, его взор споткнулся об блеск. Из вертикальной торчало нечто бесценное — часть непростительно дорогой статуэтки. Недолго думая, ухватился и потащил на себя. Не поддавалась, крепко засела. Однако всё-таки сумел убедиться в том, что нашёл творение мастера Трегидафора. Лучшего сокровища ещё поискать — так думал он и уже тратил вырученные монеты. Желая получить подарённую судьбой находку, напрягся, потянул изо всех сил. Первый рывок, второй, третий и что-то дёрнуло уже его, затащило в стену.

Заплутав в непонятно откуда взявшихся коридорах, не встретили ни одного врага. Тьма, вонь, да и только. После следующего перехода наткнулись на бездыханное тело в красной маске. Алые лужицы и брызги повсюду. Аколита выжали как старые портки, а его посохом прибили к стене другого культиста с оторванными губами. Древко прошло через глазницу. Нечастое зрелище, особенно с учётом игр теней, которые, извиваясь, на миг оживляли неживое. Вермунды осмотрелимертвецов, дабы понять, кто с ними так любезно обошелся. Но не единой догадки. Их обескураженность не знала границ, как уходящая в небо яма. Неужели Астрологи начали убивать друг друга, или же объявился зверь покрупнее? Им этого не известно. Только Хидунг подпитывал свои подозрения.

Лица участников группы похмурнели ещё сильнее. Обнажили мечи, стянули с плеч мушкетоны. Так и продолжили, пока не вошли в главный зал бочкообразной постройки. Всюду уродливые статуи, вылепленные из ила болотных вод воображения безумца. Выгибаясь неестественным образом и изредка подёргиваясь, смотрели наверх, там висело на цепях громоздкое. Замок похожий на вывернутого человека не позволял сердцеподобному кокону упасть. Именно это рассмотрели вермунды во тьме.

Между изваяниями скользил отрешённый аколит, игнорировал городских защитников и тихо напевал непонятную песню, посматривая на верхние этажи. Ещё один масочник застыл возле стеллажей, точно книгочей-сноходец, выбирал новый мир для своих мыслей. Застыв напротив многоярусной книжной полки, пребывал в неком трансе. Рэмтор выставил ладонь, дал немой приказ: не шуметь, готовиться к бою, занять нужные позиции для открытия первого огня. А сам подкрался ближе, заглянул через плечо эскаписта. На полке вместо книг разложены зрительные яблоки с хвостом из сплетений волокон. Новорождённая разновидность испуга тянула свои кривые ручонки к горлу. Тут возле стены появилась женщина, нацепившая на себя всё содержимое своего гардеробного шкафа. «Луковичная» подняла с пола книгу и сразу же начала её пожирать как какой-нибудь деликатес, приготовленный лучшим из кулинаров. Страницу за страницей пропихивала в слюнявый рот, а насыщение, по всей видимости, так и не приходило. Развернувшись, вдарила лбом по твёрдой перегородке. Брызги крови растекались по стене, кусочки плоти смешиваются с костяными осколками. Кашица разрасталась живым потоком, обволакивала вторым слоем ту же самую стену. Жижа покрывалась мерзкой коркой, затвердевала — настоящая броня, да такую бы применить на сторожевых башнях, цены бы не было.

Сверху раздался взрыв, вернее его далёкое эхо, что превратилось в карканье стаи ворон. После чего крики ошеломляющего свойства ворвались в уши, вгрызлись зубами в само желание просыпаться по утрам, никто не захотел бы ничего такого услышать. Многие испытали ужас, подвесивший их над пропастью бездонного отчаяния; над такой пропастью только и оставалось, что немощно размахивать конечностями в попытках нащупать опору. Но вермундам удалось сохранить самообладание.

Шестипалый направил оружие на ту пожирательницу книг, пару раз осторожно шагнул. Она, наверняка, почувствовала его на недопустимо близком расстоянии, и потому повернулась одним резким рывком. На изуродованном лице расплылась широкая улыбка. Результат торжества неизвестной болезни — или же нечто иного — похромала навстречу. «Луковица» совершала свои действия как-то не совсем правдоподобно, словно от неё тянутся незримые нити-вены; через которые невообразимый кукловод управляет ей. Когда сорвалась с места с неожиданно большой скоростью, Бургомистр щёлкнул челюстью, отскочил назад, нажал на спусковой крючок. Впитав в себя пулю, цель пошатнулась, а следующий выстрел без всяких реверансов заставил её морду лопнуть подобно ягоде, попавшей под сапог.

Аколит пробудился и сразу махнул своим посохом. Рэмтор знал об опасности их приблуды — тут же нырнул за перегородку. Благодаря этому избежал попадания едких капель на свой плащ. После высунулся и прицелился, но не смог поразить маску Астролога. Тот запел, поганое хриплое песнопение в момент опустошило запас сил и ещё вызвало едва выносимую мигрень. Голова превратилась в коробку, заполненную битым стеклом и гвоздями, её трясли и трясли. Муки так и продолжались бы, если Хидунг не испытал новый мушкетон, поразив левую сторону груди культиста.

Те статуи громко вдохнули, посмотрели на вторженцов, без промедлений кинулись голодными извергами на тех, кто посмел потревожить их покой. Ещё в эту стаю влилось несколько Аколитов. Столкнувшись лицом к лицу с ранее не известным гибридным чувством отвращения и страха, мундиры выступили против закипевшего внутри библиотеки ужаса.

Началась резня в читальном зале.

Отовсюду — хлюпающий топот, удары, чавканья, выстрелы. Этот ансамбль