Двойной эскорт. Экзамен для героев - Алекс Орлов

Ян приступил к еде, ему это дается нелегко. Вдруг он распрямляется, в глазах – вопрос.

Успокойся, напарник, это секьюрити с пистолетом охотничьего калибра в кобуре под левой рукой. Остановился в трех шагах от Яна, вот он его и почувствовал. Секьюрити собран, он на работе. В кармане пачка презервативов.

Здесь все помешаны на сексе!

Двое молодых людей поднимаются со своих мест и, последний раз перебрав глазами всех красоток, через весь зал направляются к выходу.

Оружие! Есть сигнал!

– Приятного вам аппетита, мне пора.

Ян кивает, он услышал поднятую тревогу. У этих двоих пистолеты. Официант из-за угла наблюдает за тем, как я возьму сумочку. Нужно сделать это легко, изящно.

Эти двое выходят, один очень высок, но в его движениях нет той неуверенности, что присуща большинству высоких людей. Он цепок, хорошо координирует тело в движении. Его спутник выглядит задумчивым, однако эти двое готовы к действию, даже возвращаясь с завтрака, они будто заступают на пост. Зачем им пистолеты?

Нельзя, чтобы они о чем-то заподозрили, нужно остановиться и покопаться в сумочке, так все поступают.

Мимо проходит пара – муж и жена, она так громко говорит о свиньях, что нет никакой нужды пытаться «вскрыть» ее. Нет, эта информация пустая, затрудняющий работу балласт.

Ага, ребята с пистолетами уже далеко, нужно спешить, чтобы узнать номер их апартаментов.

Ох уже этот фонетический код, все фразы, даже для внутренней обработки, – только в фонетическом коде языковой среды. Это требование резидента, а с ним не поспоришь. Он не разговаривает, он только отдает распоряжения. Дескать, есть информация, что двум важным для нас «плюсам» угрожает нивелировка. Нужно вмешаться. Срочно грузитесь на скоростной борт, и вот вам номер их апартаментов.

А с чего резидент взял, что им что-то угрожает? Он сидит на информационном узле главной местной спецслужбы, и все, что знают ее агенты, знает и наш резидент. Это очень хорошее место, он постоянно в курсе очень многих событий. Вот только агентов у него маловато и приходится работать за десятерых.

Ага, вот они остановились, огляделись. Замедляться нельзя, если снова сунуть нос в сумочку, это будет выглядеть подозрительно. Что, так и будете стоять в коридоре?

Нет, вошли. Итак, через десять метров станет известен номер их апартаментов. Вот он – двадцать шесть дробь четыре. Вот так фокус, это наши «плюсы»! А где же «минусы»?

– Я могу вам чем-то помочь, мисс?

Ой, прямо над ухом! Как же он незаметно приблизился, такой здоровый? Это он, один из той троицы. Широкие скулы, светло-карие глаза, короткая стрижка.

Итак, из положенных на ответ трех секунд прошли две.

Он открылся, он немного открылся до 6 элби. С такого расстояния можно что-то выудить. Итак, время вышло, улыбка и ответ:

– Кажется, я немного заблудилась, этот корабль такой большой.

Ага, параграфы! Он мыслит инструкциями! Оп! Закрылся, да еще с таким «грохотом»! Неужели почувствовал?

– Вам нужно взглянуть на план этажа, мисс, он там, на стене.

– Большое спасибо.

– Не за что.

Поворот и легкой, насколько это возможно с такой тяжестью, походкой – прочь от подозрительного объекта. Нужно срочно посоветоваться с Яном, может, этот здоровяк «минус»?

59

Тщательно заперев дверь номера, Джим положил пистолет на стол и, развалившись в кресле, включил один из развлекательных каналов ТВ-бокса.

– Ну и как тебе общество? – спросил его Тони, заглядывая в бар.

– Девчонки попадаются вполне ничего. А одна за нами даже следила.

– Да ладно тебе, следила. Обычная тупая баба, в этажах заблудилась, женщины в планах зданий или там судов совершенно не петрят.

– Что значит «не петрят»?

– Петрить – значит иметь достаточно полное представление о чем-либо… Ты как насчет пива?

– Это после кофе-то?

– Ну, как хочешь, тогда я один.

– Ладно, давай. Никто ведь не говорит, что это вредно для здоровья.

Они взяли по бутылке, и Джим стал переключать каналы.

– Как думаешь, док напишет на нас телегу? – спросил Тони, садясь с пивом в кресло.

– Напишет как пить дать. Видел я, как он кнопочками щелкал, нервно так. И чего он там увидел?

– Наверно, ничего хорошего. – Тони сделал большой глоток и вздохнул. – Может, мы чем-то таким заразились, а? Ты не думал об этом?

– Думал, – признался Джим. – Но ни к каким выводам не пришел, я же не ученый какой-нибудь.

– Когда «дядя» получит телегу, что он сделает?

– Затаится, – уверенно сказал Джим. – Дядя резких движений не любит. Начнет досье собирать и перестанет посылать нас на настоящие операции, ерунду какую-нибудь подсовывать начнет, чтобы информацию потихоньку собирать. А с другой стороны, был же этот временной рекорд, тогда…

– Да, я понял.

– Вопросов после него задавали совсем немного, хотя вопросы возникнуть должны были, согласен?

– Согласен. Как нам это тогда удалось, я даже себе объяснить не могу.

– А может, действительно зараза какая-нибудь, сначала ты заразился, потом я.

– Почему это я сначала заразился? – вскинулся Тони. – Это ты еще на Ниланде от дикарки своей подцепил не пойми что!

Джим неодобрительно покачал головой.

– Я знал, что ты на это переведешь. Но это же давно было, и потом, доктора нам объяснили – гормональная зависимость и все дела. Вот ты не злись, а давай разложим все по полочкам.

– Знаю я твои полочки, у тебя всегда я остаюсь виноватым.

Тони допил пиво и поставил бутылку на стол.

– Даже если мы заразились какой-то редкой болезнью, которая помогает нам выживать, это только на пользу. Ты вон три пули в спину получил, а потом их просто выплюнул.

– Да я их не выплевывал! – возмутился Джим. – Я их выхаркивал вместе с кусками легких, если хочешь знать!

– Ну, допустим. Но ты жив, и легкие при тебе, вон как ты дышишь, даже харя красная…

Джим отмахнулся и, вернувшись в кресло, с подчеркнутым равнодушием стал переключать каналы. Тони делал вид, что ему это тоже интересно, и смотрел на мигающий экран ТВ-бокса.

– На обед пойдем? – спросил он через какое-то время.

– Можно. Мне кажется, та баба за нами следила. Нужно за ней еще понаблюдать, нам главное не притащить за собой «хвост» в Галлиополис.

60

В номере карателей было тихо. Курц и Ленц, как всегда, перебирали оружие и боеприпасы, однако теперь это уже был не ежедневный осмотр арсеналов, а подготовка к действиям. Приближался торжественный момент, ради которого они привыкали к миру людей, претерпевая мучительные трансформации.