Дети ржавчины - Михаил Тырин

- Ты была пилотом?

- Нет, техником. Но я умею управлять истребителем, этому учили всех. Истребитель - очень сложная машина, зато управление совсем простое. Даже ребенок справится, если немного поучится.

В это я поверил легко. Поскольку в те времена сам был таким же ребенком.

- Ты говорила про Сеть обороны. Что это?

- Это система наблюдательных постов и воздушных баз, которая перекрывала поверхность всех континентов и крупных островов. Стоило где-то появиться аэроидам, как об этом становилось известно на всех базах в округе. Истребители быстро поднимались в воздух и наносили удар. Сначала нам казалось, что это очень эффективная система. Мы научились использовать отвлекающие заряды, и люди стали гибнуть гораздо реже.

- Как научились, если вы их не изучали?

- Точно не знаю... Кажется, кто-то обратил внимание, что аэроиды часто появляются около импульсных станций, работающих на какой-то особой радиочастоте. Ученые все проверили и создали ракеты, которые излучают эту частоту.

- Ты так и не сказала, откуда появляются аэроиды. Что это за Пылающая прорва, про которую тут все толкуют?

- Прорва? Я не знаю никакой прорвы. Были очаги распространения, где рождались аэроиды. Туда никто не залетал, а на снимках рассмотреть ничего невозможно. Почти ничего. Там передвигались какие-то огромные машины, они взрывали землю, за ними оставались черные траншеи, очень глубокие. И шахты...

- Что значит "после них оставались"?

- Они перемещались, правда, очень медленно. Видимо, вырабатывали из земли ценные компоненты и двигались дальше. Делать анализы почвы после них никто не решался, их следы были так же опасны, как и сами аэроиды.

- Не могу поверить, - покачал головой я, - неужели вы не пытались получше изучить эти передвижные фабрики?

- Я же говорила, это очень опасно. Зато когда появились отвлекающие заряды, мы научились уничтожать эти фабрики.

- Как?

- Очень просто - мы их бомбили. И тактика была несложная - впереди шли истребители, которые рассеивали отвлекающие заряды, а дальше бомбардировщики. За семь-десять дней мы могли полностью уничтожить очаг распространения.

- Так что же помешало полностью разделаться с ними?

- Они изменились. Постепенно мы стали замечать, что аэроиды все чаще приходят со стороны океана. Эти очаги переместились под воду. Хотя скорее всего они всегда там были, просто меньше.

- И тогда вы начали проигрывать... - предположил я.

- Нет, мы научились уничтожать их и под водой. Но это давалось, конечно, куда труднее. Нужно было месяцами наблюдать за океаном, чтобы вычислить, где находится очаг. Большинство объектов Сети обороны перебазировались на побережья и острова. Мы сейчас как раз на одном из таких островов, где была создана большая база - несколько десятков станций и постов. Это очень крупный остров, почти континент. Я пришла на службу в то время, когда Сеть стала в очередной раз меняться...

- Но почему же тогда случилось это?! - воскликнул я. - Что помешало вам жить, если все так хорошо получалось?

- Я расскажу все, что знаю, - спокойно ответила Надежда. - У нас не так уж и хорошо получалось. Аэроидов не становилось меньше, хотя их уничтожали сотнями и тысячами. Сначала мы использовали истребители, потом бомбардировщики. Когда очаги спрятались на дно океана, снова понадобилось много истребителей - до тех пор, пока очаги не научились находить под водой. Как раз в это время я работала здесь, на острове. Ставка делалась снова на бомбардировщики, каждый день пригонялись все новые и новые, а истребители в таком количестве были не нужны. Мы ставили их на консервацию. Работы было очень много. А потом начался ураган...

- Ураган? - удивился я. - Ты хочешь сказать, что обычный ураган может унести в небытие целую цивилизацию?

- Не совсем ураган... - Надежда задумалась. - Сначала задул сильный ветер, и небо сделалось будто каменное. Происходило что-то странное. Нам передавали сообщения, что по Северному континенту идут одно за другим землетрясения. Вообще, там, на Северном, почти ничего не осталось - еще в старые времена аэроиды уничтожили все. Мы сначала подумали, что это снова они, только другие - они же все время менялись. А потом вдруг база на континенте перестала отвечать. Мы искали другие базы Сети через дальнюю связь, но ничего не получилось. Несколько раз выходили на незнакомые станции, нам кричали, что все кончено, все разрушено... Потом вообще отвечать перестали. Все произошло дня за два-три. Мы решили готовить бомбардировщики к полету на континент - надо же было разобраться, что происходит. А однажды утром просыпаемся - а горизонта нет! Какая-то стена - то ли дым, то ли волны - до самого неба. Здесь, на острове, сразу, конечно, паника, люди лезут в подвалы, шахты. Кто мог пытались убежать, улететь или уплыть. У нас почти всех ребят на охрану периметра поставили - люди рвались к технике, хотели улететь отсюда. Но куда лететь стена была со всех сторон. И такой шум, рев, свист... Очень страшно.

- И ты все это видела?

- Да, но потом убежала на нулевой уровень, спряталась. Там был еще один парень - он полез в контейнер. Сказал, что у него корпус сверхпрочный. Эти контейнеры для раненых хранились - если кто-то совсем тяжелый был, его замораживали и спокойно отправляли на континент для восстановления. Я послушала и тоже залезла. Вот и все. Не знаю, может, я случайно заморозку включила, а может, она как-то сама... Все, выходит, погибли, только я осталась.

- Да нет, похоже, что не все, - задумчиво проговорил я. - Здесь теперь полно людей - не от сырости же они завелись? Значит, кто-то выжил. Только нам с тобой теперь от этого никакого толку, потому что слишком много лет прошло.

- Да, но... Мы на острове, - проговорила Надежда, внимательно заглядывая мне в глаза. - А ведь есть еще и континенты.

- И что же? - спросил я.

- Может, там...

- Нет, - решительно оборвал я. - Там в лучшем случае то же самое. А в худшем - просто мертвая пустыня. Пойми, девочка, если бы где-то сохранились города, истребители, культура - нас и этот остров давно бы нашли. Две разные цивилизации не могут жить рядом и при этом не замечать друг друга.

Я сознавал, что этими словами убиваю ее последнюю надежду. Но иначе нельзя. Можно верить в лучшее, однако нельзя излишне обольщаться на этот счет. Возможно, на континентах сохранилось или появилось что-то лучшее, но тот мир, который знали я и Надежда, утрачен навсегда, и с этим можно только смириться.

- Ты рассказала мне столько странного... я хотел сказать, страшного. Сеть обороны, базы, станции... Я правильно понял, что Холодные башни ставились для защиты станций?

- Какие еще башни?

- Высокие, черные. Ты что, забыла?