Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945 - Эрл Зимке

8 августа генерал-фельдмаршал Георг фон Кюхлер, который заменил фон Лееба на посту командующего группой армий, представил план «Нордлихт» ставке Гитлера. Он указал, что в данный момент русские имеют над группой армий «Север» двойное численное превосходство, и попросил у ОКХ подкреплений. Гитлер ответил, что нельзя дать дивизий, которых нет, и что подобного скопления артиллерии не было со времен битвы под Верденом, состоявшейся во время Первой мировой войны[44]. На вопрос о том, сколько времени ему понадобится, Кюхлер ответил, что он надеется завершить операцию «Нордлихт» к концу октября. Йодль, который также присутствовал при этом, вставил, что операцию нужно завершить раньше, поскольку она является вовсе не концом, а началом операции «Лахсфанг». После этого Гитлер решил, что «Нордлихт» начнется самое позднее 10 сентября.

То, что итоги обсуждения не удовлетворили никого, стало ясно сразу же. Во время совещания Йодль предложил передать командование операцией генерал-фельдмаршалу Фрицу Эриху фон Манштейну, командующему 11-й армией, которая добилась блестящего успеха при осаде Севастополя. Хотя в тот момент казалось, что его идея не произвела на Гитлера впечатления, однако через две недели фюрер выразил намерение передать командование операцией «Нордлихт» Манштейну и штабу 11-й армии. Группа армий «Север» возражала, указывая, что план составлен 18-й армией и что смена командования за три недели до начала операции не вызовет ничего, кроме сумятицы, однако Гитлер уже принял решение и настоял на своем.

Если фюрер ждал, что все отнесутся к операции «Нордлихт» с ликованием, то он ошибался. Во время первой встречи с Кюхлером, состоявшейся 28 августа, Манштейн сказал, что он не верит в возможность сломить сопротивление русских с помощью массированных артобстрелов и воздушных налетов. Он напомнил, что Севастополь продемонстрировал относительную нечувствительность русских к устрашающему эффекту тяжелых бомбардировок. По его мнению, операция предстояла трудная, и лично он предпочел бы атаковать с позиций финнов на Карельском перешейке. Однако наступление придется вести на обоих фронтах одновременно.

Тем временем возникла новая трудность. Группа армий «Север» должна была отпустить 5-ю горнострелковую дивизию до 15 августа, чтобы та смогла вовремя принять участие в операции «Лахсфанг». Кюхлер заявил, что это невозможно, потому что у него нет резервов; заменить дивизию некем, а ее отвод существенно ослабит Волховский фронт. Проблему предоставили решать Гитлеру; он мусолил ее целую неделю и в последнюю минуту (15 августа) решил оставить 5-ю горнострелковую дивизию в составе группы армий «Север», а вместо нее перевести в Финляндию из Норвегии 3-ю горнострелковую дивизию.

29 августа случилось именно то, чего боялся Кюхлер: русские продемонстрировали, что у них на руках козырей больше. Они начали наступление с востока, южнее Ладожского озера, и нанесли удар по так называемому «бутылочному горлышку» — выступу на крайнем левом фланге группы армий «Север», где ее Восточный и Ленинградский фронты стояли спиной к спине и разделялись несколькими километрами. Это наступление грозило (по крайней мере, потенциально) восстановить сухопутную связь с Ленинградом. В течение одного-двух дней русским удалось организовать местные прорывы, и Гитлер с бессильным гневом следил за тем, как испарялись его собственные наступательные планы.

В последний день месяца ОКВ пришлось сменить маршрут следования 3-й горнострелковой дивизии, некоторые части которой уже находились в море, с Финляндии на Ленинград. Тогда же 18-я армия доложила, что на отражение русского наступления уйдет несколько недель, а потому план «Нордлихт» превращается в настоящую аферу. Днем позже ОКВ и ОКХ дружно пришли к неизбежным выводам. Они отменили операцию «Лахсфанг» в 1942 г., а проведение операции «Нордлихт» поставили в зависимость от ситуации в «бутылочном горлышке», от погоды и от того, удастся ли собрать силы, нужные для штурма. ОКВ поставило Маннергейма в известность об этом решении и попросило его участия в операции «Нордлихт». В ответе Маннергейма от 4 сентября сообщалось, что штаб-квартира финской армии не отказывается «в принципе» принять участие в операции, но считает свои возможности «очень ограниченными».

Перспективы у операции «Нордлихт» были не блестящие. Восстановить левый фланг группе армий «Север» удалось только к середине октября, а немецкое высшее командование, получившее нагоняй от Гитлера, опасалось русской зимы больше, чем год назад. 1 октября ОКХ из-за нескончаемых осенних дождей отодвинуло начало операции до наступления морозов, а через три недели вообще отложило ее на неопределенный срок, приказав использовать собранную артиллерию для постепенного смыкания кольца вокруг Ленинграда без отправки в бой большого количества частей. В конце месяца 11-я армия была передана под прямое командование ОКХ и заняла сектор между группой армий «Север» и группой армий «Центр». Хотя номинально план «Нордлихт» с повестки дня снят не был, однако никаких шансов на его реализацию уже не существовало.

Когда стало ясно, что операция «Нордлихт» не состоится, ОКВ сообщило Дитлю, что условия, необходимые для проведения операции «Лахсфанг» в конце зимы 1942/43 г., создать невозможно, поэтому она отменяется. ОКВ собирается вернуть дивизию 20-й горнострелковой армии следующей весной; если это удастся, то операцию можно будет провести летом 1943 г. Направлением главного удара армии на ближайшее время является сектор горнострелкового корпуса «Норвегия» (в ноябре переименованного в XIX горнострелковый корпус); однако это не значит, что никаких новых инициатив в зоне армии проявлять не следует. В декабре фюрер приказал усилить 20-ю горнострелковую армию (в которой тогда насчитывалось 172 200 штыков) воздушным полком и полком военной полиции.

Операции против арктических конвоев

Хотя британцы отправляли маленькие конвои и отдельные суда в Мурманск и Архангельск еще с лета 1941 г., а вскоре после миссии Бивербрука — Гарримана в октябре 1941 г. начали посылать большие конвои, однако немцы с ответными действиями не торопились. Возможно, потому, что в это время (особенно в начале зимы 1941/42 г.) у Гитлера были другие заботы, куда более важные. В феврале 1942 г. германский ВМФ имел в норвежских водах 12 подводных лодок — 6 для охраны побережья и 6 для операций против конвоев. «Тирпиц», «Шеер» и поврежденный «Принц Евгений» тоже были там; одного их присутствия было достаточно, чтобы повлиять на действия союзников, однако у германского ВМФ не было намерения направлять силы непосредственно против конвоев — частично из-за нехватки топлива для продолжительных рейдов больших кораблей. В это время 5-й воздушный флот имел 60 двухмоторных бомбардировщиков, 30 пикирующих бомбардировщиков, 30 одномоторных истребителей и 15 гидросамолетов-торпедоносцев. Генерал-полковник Ганс Юрген Штумпф, командующий 5-м воздушным флотом, осенью 1941 г. перенес свою штаб-квартиру в финский город Кеми. Он оставался там всю зиму, командуя направлением главного воздушного удара, которым в то время были Мурманск и Мурманская железная дорога. Темнота, царящая в Арктике зимой из-за бесконечной полярной ночи, делала воздушные операции против судов, находящихся в море, бесполезными[45].

В начале марта штаб ВМФ, решив, что одного присутствия «Тирпица» в Тронхейме недостаточно, чтобы сковать действия кораблей противника, решил послать линкор против конвоя PQ-12, находившегося в море к северо-востоку от Исландии[46]. «Тирпиц» и пять эсминцев вышли в море 6 марта. Не сумев найти конвой за три дня, 9-го они получили приказ вернуться обратно. Вылазка была робкой с самого начала, потому что штаб боялся рисковать линкором. Редер считал, что операции против конвоев слишком опасны для тяжелых кораблей без сопровождения авианосцев, и сомневался в том, что имеет смысл отвлекать линкоры от их главной задачи — предупреждения возможности высадки десанта. Единственным результатом операции «Тирпица» было решение ускорить строительство авианосца «Граф Цеппелин», которое могло быть завершено в лучшем случае к концу 1943 г.

В середине марта, после того как дюжина конвоев относительно благополучно добралась до Мурманска, Гитлер издал первый приказ об усилении антиконвойных операций. Решив, что конвои могут быть использованы как для поддержания обороноспособности русских, так и для высадки десанта на принадлежащем немцам арктическом побережье, он приказал прервать маршрут морского судоходства, «до сих пор практически нетронутый». ВМФ должен был увеличить количество подводных лодок, а ВВС — усилить подразделения дальней разведки, бомбардировщиков и торпедоносцев. 5-й воздушный флот должен был постоянно бомбить Мурманск, совершать разведочные полеты между островом Медвежий и мурманским побережьем и действовать против конвоев и военных кораблей противника.