Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945 - Эрл Зимке

5 мая 8-я лыжная бригада и полк 186-й стрелковой дивизии оказались в 3 километрах от дороги, ведущей от Кестеньги на запад, а их передовые части почти добрались до нее, но северо-западнее города русские увязли в болоте, и их атака захлебнулась. В следующие два дня немцы и финны сумели окружить обе русские части и практически уничтожить их. От 8-й лыжной бригады осталось 367 человек. 6 мая армия «Лапландия» и III корпус пришли к выводу, что кризис на северном фланге миновал. Оборона велась успешно — главным образом из-за неумения русских эффективно использовать свое громадное численное превосходство. Они тратили силы в некоординированных атаках отдельных дивизий, в результате чего от 186-й стрелковой и 23-й гвардейской дивизий осталось от 30 до 40 процентов численного состава, 80-я стрелковая бригада пострадала немногим меньше, а 8-я лыжная бригада была истреблена почти полностью. В конце политруки просто больше не могли гнать людей в бой. Когда 7-го стало ясно, что без пополнений русские новую атаку не начнут, Дитль решил контратаковать.

Карта 19

Бои на реке Лице ни разу не достигли такого ожесточения, как в секторе III корпуса, но ситуация там была потенциально более опасной, так как немцы боялись одновременной высадки англо-американского десанта на арктическом побережье. 9 мая Дитль и Шёрнер решили поставить на карту все ради быстрого решения. Всей 2-й горнострелковой дивизии, некоторые части которой уже находились в пути, было приказано отправиться на фронт, а для обороны побережья между Тана-фьордом и Печенгской бухтой оставить всего четыре батальона. Но еще до того как последние резервы сумели добраться до передовой, ситуация внезапно изменилась. 14 мая 12-я бригада морской пехоты, водные коммуникации которой постоянно бомбились, сочла свои позиции на западном берегу бухты Западная Лица невыгодными и отступила. Затем русские, получившие за последнюю неделю свежую дивизию, прекратили атаки на южном фланге, и 15 мая горнострелковый корпус «Норвегия» вернул свои прежние позиции по всему фронту.

Весенняя распутица к северу от Кестеньги заставила III корпус отложить контратаку до 15 мая. Тем временем русские, как обычно, быстро возвели сложные полевые укрепления. Когда фланговая атака трех финских батальонов увязла в немыслимой грязи, немцам пришлось провести несколько лобовых атак, в результате которых 21 мая русская оборона была прорвана. Сопротивление русских рухнуло, и III корпус уже практически вернул себе утраченные позиции, когда 23 мая Сииласвуо вопреки приказам армии «Лапландия» прекратил наступление.

За последние полторы недели операции к северу от Кестеньги отношения немецких и финских командиров вновь обострились. 23 мая в военном дневнике армии «Лапландия» появилась следующая запись: «В последние три недели у командования армии сложилось и окрепло впечатление, что командир III корпуса либо по собственной инициативе, либо по приказу высшего финского командования избегает всех решений, которые могут вовлечь финские части в серьезные бои». Германский офицер связи при III корпусе доложил, что с 15 мая все главные атаки проводили только немецкие части, а штаб армии «Лапландия» запротоколировал, что Сииласвуо постоянно отдавал собственные приказы, хотя знал, что командование армии их не одобрит; последним из них стал приказ остановить операцию.

Хотя в нескольких местах восстановить хорошие оборонительные позиции III корпусу не удалось, Дитль решил позволить Сииласвуо остановиться, так как боялся, что иначе финны отступят и оставят немцев одних. 23-го он издал приказ, ограничивавший право Сииласвуо отводить части с передовой. Однако на следующий день командир III корпуса проигнорировал этот приказ, велел всем финским батальонам покинуть германский сектор фронта и потребовал, чтобы немцы в трехдневный срок вернули всех лошадей и повозки, взятые у финнов. Такая мера лишила бы немцев провианта и боеприпасов, и Дитлю пришлось просить Сииласвуо во имя «братства по оружию» не оставлять германские части в безвыходном положении.

Хотя финский офицер связи при штабе армии «Лапландия» уверял, что финское высшее командование не оказывало давления на III корпус с целью сохранения финских частей или их быстрого вывода из боя, Дитль приказал, чтобы немецкие части по возможности перестали зависеть от финской поддержки, и обратился к ОКВ с просьбой ускорить присылку 7-й горнострелковой дивизии. Однако Гитлер уже решил, что части 7-й горнострелковой дивизии должны еще на какое-то время задержаться в группе армий «Север».

3 июня в расположение армии прибыл рабочий штаб XVIII горнострелкового корпуса, и Дитль предложил передать ему сектор Кестеньги в середине месяца, но Сииласвуо отказался сокращать свои командные функции до тех пор, пока большинство финских частей не будет выведено из сектора. 18-го Маннергейм согласился обменять части в конце месяца с условием, что 14-й полк и части 3-й дивизии вернутся к нему. Когда соглашение было достигнуто, 3 июля XVIII горнострелковый корпус под командованием генерала от горных стрелков Франца Бёме принял сектор Кестеньги. Один финский полк оставался в этом секторе до середины сентября, после чего его заменили последние части 7-й горнострелковой дивизии.

Оборонительные бои к востоку от Кестеньги и на реке Лице были несомненными победами немцев и финнов. III корпус утверждал, что насчитал 15 000 убитых русских только на передовой и что потери противника за линией фронта от артиллерийского огня и воздушных бомбежек не меньше. Например, 85-я отдельная бригада была уничтожена пикирующими бомбардировщиками, еще не успев достичь линии фронта. Норвежский горнострелковый корпус насчитал 8000 убитых русских. Общие немецкие и финские потери составили на реке Лице 3200, а в секторе III корпуса — 2500 человек. И все же внезапность, с которой русские прекратили свои операции, вызывает удивление, поскольку на реке Лице у них была свежая дивизия, 152-я Уральская, а в Лоухи прибыло 20-тысячное пополнение. С такими силами они могли сделать еще одну попытку. Несомненно, на решение о прекращении обоих наступлений повлияли тяжелые потери, понесенные вначале, но главную роль, скорее всего, сыграл срыв заранее рассчитанных сроков операции, поскольку весенняя распутица существенно снижала шансы наступавших на успех. Однако, по мнению армии «Норвегия», успех обороны перевешивал все остальные результаты данной кампании: угроза нового наступления русских в сочетании с высадкой англо-американских войск на Дальнем Севере на время исчезла.

В конце апреля, ровно за день до весеннего наступления русских, армия «Лапландия» сообщила ОКВ, что, поскольку обещанные пополнения поступят не раньше осени, вести летние наступательные операции не имеет смысла. Месяц спустя в своей директиве армии «Лапландия» ОКВ согласилось с этой оценкой и поставило перед армией лишь две особые задачи: восстановить ситуацию к востоку от Кестеньги, вернувшись на прежнюю линию укреплений, и передать все части, которые можно освободить от этого задания, горнострелковому корпусу «Норвегия». Отныне главную роль будет играть северный сектор; при этом основной задачей горнострелкового корпуса «Норвегия» будет защита от попыток англо-американского вторжения. ОКВ указало на огромное стратегическое значение полуострова Рыбачий и приказало продолжать приготовления к его взятию. Поскольку заранее сказать, когда улучшится ситуация с пополнениями и снабжением, трудно, вопрос о сроке операции остается открытым; возможно, она состоится в конце лета 1942 г. или в конце зимы 1942/43 г.

4 июня Гитлер и Кейтель прилетели в Имолу, чтобы поздравить Маннергейма с 75-летием. Этот визит финнов не обрадовал, поскольку он усилил напряжение в их и без того сложных отношениях с Соединенными Штатами и через две недели привел к разрыву консульских отношений. Во время этого визита Дитль сказал Гитлеру, что у армии «Лапландия» не хватает сил ни для взятия полуострова Рыбачий, ни для его удержания, если это все-таки удастся. Гитлер неохотно отменил операцию, но распорядился продолжать приготовления и приказал 5-му воздушному флоту готовить аэродромы и наземные службы для очень большого пополнения. Предлагавшееся наступление на Беломорск также повисло в воздухе; позже Кейтель доложил, что финны сожалеют, что не смогли провести эту операцию прошедшей зимой. Беломорск имеет для них очень большое значение, поскольку это не просто стратегическая цель, а послевоенный пограничный пункт. Они сомневаются, что данную операцию можно провести этим летом, но намечают ее на следующую зиму[41].

После отхода русских от Кестеньги на фронте наступило затишье. В июне армия «Лапландия» завершила перевод своих пяти «крепостных» батальонов на арктическое побережье, а в июле — августе занялась береговой артиллерией, разместив в зоне между Тана-фьордом и Печенгской бухтой 21 батарею. В конце лета командование «крепостными» батальонами и береговой артиллерией было поручено штаб-квартире 210-й пехотной дивизии. В конце июня армия «Лапландия» была переименована в 20-ю горнострелковую армию. В июле XVIII горнострелковый корпус провел небольшую атаку с целью занять господствующую высоту на левом фланге, которая осталась в руках русских, когда Сииласвуо прекратил операции III корпуса. Если не считать этого, русские и немцы ограничивались артиллерийскими дуэлями, после которых и у тех и у других начинались лесные пожары, так как белый фосфор легко поджигал вечнозеленые деревья. Время от времени пожары выжигали минные поля, угрожали военной технике и оборудованию и причиняли серьезные неудобства[42].