Укротить мажорку - Вика Жукова

— Не понимаю, чего ты нервничаешь, — возмущалась блонди.

— Наверное потому, что волнуюсь. Очень страшно находиться в неведении, милая моя. И мало приятного видеть тебя с ним.

— Не строй из себя ревнивца, Макарка, — Я открыл дверь квартиры, пропуская Кристину вперед. Заметил на ее лице ухмылку.

— А ты перестань себя так вести! Если с тобой что-то случится….

— Нужно говорить с "вами", — поправляет меня та, опираясь на руку над столом.

— Вот именно. Ты явно забываешься, что не одна. В тебе мой ребенок, — надвигаюсь на нее, желая смять в охапку защищающих объятий. Даже подумать страшно, что может случится с ними.

— Вообще-то и мой. Точнее наши. Два чудесных малыша, — каждое слово она словно отделяет друг от друга короткой паузой, наблюдая за моей реакцией.

Я застыл, разинув рот. Новость прошла сквозь меня ударом тока, приводя в сознание каждую клеточку.

— Смысле двое?

— Ага. Мальчики. Обалдеть. А я думаю, че у меня такой живот огромный. — Было в ее улыбке что-то издевательское.

— Ты давно вкурсе?

— Нууу, да. — Задумчиво произнесла та.

Жадно прильнув к ее губам, приказал замолчать. Вот же стерва. Столько месяцев, хранила эту тайну.

Хочу ее задушить. в объятиях. И в любви.

Господи, у нас будет двойня. Это же уму не постижимо.

Одновременно страшно и будоражуще. Такой прилив сил, желания жить, желания любить эту светловолосую особу.

— Значит так. Теперь до самых родов ходишь только под моим присмотром.

— Так и знала, что ты это скажешь, — Крис попыталась высвободиться из моих крепких лап, но разве я позвоню. Бережливо обняв ее за плечи, спустил руку на футболку, обтянувшую ее живот.

Теперь я вспомнил, почему Кристина на приеме, несколько месяцев назад, попросила меня подождать за дверью. Я то думал это опять ее прихоть.

Любая внезапная новость через время становится привычным известием. Меня радовало, что малыш здоров. Устраивало и то, что я узнал пол. Старался не вникать в какие-то пустые фразы. Кристина светилась как медная монета, начищенная до блеска. Это казалось главным. Правильным.

А тут снова сюрприз.

А она знала. И молчала.

— Ты поэтому отговорила меня ходить с тобой на занятия? Чтобы я не узнал? — ведь по любому же преподаватели все знали и давали бы какие-то рекомендации.

— Я не хотела сидеть дома. Твоя сверхопека у меня в печенке.

— Крис, ты меня вообще любишь?

— Ты чего? — удивилась та, сидя за столом. Мы решили попить чай с вкусненьким. Я даже за тортом сбегал. Ради маленьких сластен внутри ее живота.

— У тебя от меня постоянно какие-то тайны, недоговорки. Это подрывает мою уверенность…

Сделал обиженный вид, на что Крис тут же взяла меня за руку.

— Перестань, Мак. Я люблю тебя. Больше жизни люблю. Ты это прекрасно знаешь. Малышей я конечно люблю больше, — она коснулась рукой живота, который изнутри пинал один из наших футболистов. — Просто я всю жизнь была сама по себе. От этой привычки трудно избавиться.

— Ну, ну. Завтра же. Завтра же едем и меняем твою фамилию на мою.

— Ты опять?

— Это не обсуждается. Теперь ты вся моя. Вплоть до последней буквы.

62

Крис

— Боже, Макар! — Что. Что это? — парень буквально еле вполз в квартиру. Весь в крови, с разорванным рукавом кофты.

Ему определенно в последнее время не везет. То за рулем заснет, на чуть не собьют, на работе кошмар творится…

Задыхаясь от отхватившей меня паники, цепляюсь за него.

— Тс, тихо, — улыбается он, скривив рот от боли. В уголке рта кровоподтек. — Все хорошо.

— Какой хорошо? — мне хочется помочь ему. Но от увиденного у меня все внутри перекручиваться стало.

— Я просто упал. ЗАсмотрел ся в телефон, не заметил кусты и через ограждение рухнул. Кошку испугал, — снова улыбается.

— Ты выпил что ли?

— Нет. Упал.

— Тогда что за бред? Какие кусты? Какая изгородь? Я же вижу, что тебя избили, — суматошно проверяя Мака на целость и невредимость, я схватилась за живот. Снова спазмы. — Ааа.

Теперь уже он испуганно пополз ко мне, доставая из кармана телефон. Значит это определенно не гопники его избили.

Больше я думать не могла. Боль нарастала.

Очнулась я в больнице.

Первым делом схватилась за живот. Нет, вот они мои ребятки, в животике, в тепле.

Огляделась. Все кипельно белое, кроме огромного букета в вазе на стуле, и круглого аквариума с рыбкой на тумбе. Пакет с коробочками чего-то вкусного, потому что аромат… Ммм.

Где-то зажурчала вода, приоткрылась боковая дверь. Из туалета вышел задумчивый Мак.

— С облегчением, — пошутила я. Парень облегченно выдохнул, прибавив шаг в мою сторону.

— Очнулась, скользит по мне ласковым взглядом. Как же я кайфую от этого мужика. Снаружи, скала скалой. Грубый, жесткий, высокомерный. А оказался таким заботливым…

Правда помятый.

— Что произошло? — села на койке, выдержала небольшую передышку. Меня еще мутит. Может от лекарств.

Рыбки. Пузатые золотые рыбки бесцельно кружили вдоль стеклянной бесконечной стены.

— Я подумал ты рожаешь. Вызвал скорую…

— Нет, я про тебя. Не пытайся юлить. Тебя избили. Есть то, чего я не знаю?

Мои слова вызвали усмешку на непроницаемом лице. Мак сел рядом, постучал пальцем по аквариуму.

— У меня от тебя секретов нет. В отличии от тебя.

— У меня тоже, — тут же возразила я, разворачиваясь к нему, чтобы взглядом подкрепить достоверность своих слов. Но я чувствовала, что что-то не так.

Мак опередил мои вопросы. Взял с тумбы пакет.

Открыл контейнер.

— А где суши? — удивилась я, увидев внутри горячие котлеты и рассыпчатую гречневую кашу.

— Вот, — кивнул он на аквариум.

Пока я уплетала сочные котлеты, утрамбовывая их овощами, парень делал мне массаж.

Я уже привыкла, с каким невозмутимым видом мой муж выполняет предписания