Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна

Она бросает быстрый взгляд на наши сплетенные пальцы, и, как ни в чем не бывало. продолжает подготавливать капельницу.

Только когда все готово, Гордей поднимается с постели, и снова возвращается на стул.

В этот раз на ночь Гордей не остается. Уезжает домой, чему я очень рада.

Шампанское выветривается быстро, а с ним и непреодолимое желание совершать безумные глупости.

Он появляется только на следующий день, и я…

Я больше не предпринимаю попыток снова с ним сблизиться.

Он по-прежнему рядом, но мы в основном или молчим, или болтаем о каких-то пустяках. О погоде, или выборе блюд на обед. Немного обсуждаем предложение Марты Сергеевны и особенности работы на бренд.

Гордей предлагает, пока есть время, погуглить удачные и не очень показы, почитать интервью с моделями, чтобы лучше проникнуться спецификой работы, и я следую его совету. Вставляю в уши наушники, и просматриваю всю, имеющуюся в интернете информацию. Настраиваю себя на полное, безоговорочное выздоровление.

— Я… не хочу. Не сяду в коляску, — произношу я с несвойственной мне решительностью. — Нет, Ви. Я… постараюсь дойти сама.

День выписки, и сестра уговаривает меня усесться в кресло, чтобы она смогла довезти меня до стоянки. Но я отрицательно мотаю головой.

— Арин…

— Нет.

Я не помню, каким образом я сюда попала. На носилках, или Гордей нес меня на руках, что я совсем не исключаю, потому что в какие-то моменты он точно нес, я уловила это отчетливо.

— Все, что угодно, только не коляска.

Хватит и того, что меня возили в ней на осмотры и процедуры.

— Боже мой, Ариш.

Виола закатывает глаза, а Гордей, который только вернулся в палату приваливается к дверному косяку, и скрещивает руки на груди.

— Отказывается садиться, — жалуется ему сестра.

— Ей просто хочется, чтобы я понес ее на руках, — говорит Гордей с усмешкой. — Но боится в этом признаться.

— Вовсе нет, — вспыхиваю я.

Злюсь, потому что Ви с Гордеем переглядываются. Мне кажется, они понимают друг друга без слов.

— Ты ошибаешься, — утверждаю я.

И я действительно не хочу.

Мало того, что я сама по себе вся на нервах, когда он берет меня на руки, еще и Леонид Петрович при выписке упомянул, что Гордей после аварии лежал в этой же больнице и находился у него под наблюдением. И у него самого проблемы с ногой, и ему противопоказаны сильные нагрузки. Теперь мне неудобно вдвойне, я ведь снова об этом не подозревала.

— Я… дойду, — упрямо говорю я, и тянусь за костылями.

Настроена никому не уступать.

— Ладно, ладно, — идет на попятную сестра, а я поднимаюсь, и начинаю неспешное движение.

Пока мы доходим до конца коридора, и там еще раз прощаемся с персоналом. Пока ждем лифт, пока едем, и снова идем.

Медленно, в моем темпе. Ви с одной стороны, а Гордей с другой.

От непривычно сильного напряжения, мои руки подрагивают, а лицо покрывается испариной. Я вижу, что Гордей это тоже замечает, но ничего мне не говорит.

Я… благодарна ему. Мне важно чувствовать хоть какую-то самостоятельность. Не хочу быть обязанной. Не хочу, но все равно чувствую… Когда я расплачивалась за услуги больницы, меня не покидала мысль, что-то здесь не так.

Не может операция и лечение в такой клинике стоить столь маленьких денег.

Но мне озвучили сумму совершенно определенно, а потом выдали чек. Гордей в этот момент немного отошел, и тупо пялился куда-то в стену.

Я… мне осталось надеяться, что он не приложил руку и ничего не подтасовано.

Договорились, что он отвезет меня домой, а Ви… едет за нами в своей машине. Я попросила ее сопровождать, она сказала, что и сама собиралась предложить.

— У тебя там, наверное, такой слой пыли, — говорит она шутливо. — Помогу прибраться.

— Гордей, скажи честно, ты… ты оплатил мое лечение? — спрашиваю я, едва мы садимся в машину.

Он ничего не говорит, молча выруливает со стоянки.

— Гордей…, - зову я снова.

Мне не нравится, что он не отвечает.

— Ты сама его оплачивала, только что, — произносит он, наконец.

— Да… но…

— Лучше подумай, как будешь справляться дальше, — перебивает Гордей. — Мы можем нанять тебе помощницу.

— Я… пока что не думала об этом. Как-нибудь справлюсь. Еду буду заказывать по интернету. В общем-то, нормально. Дополнительно никого не нужно.

— Хорошо. Но если передумаешь, дай знать. Я… помогу.

— Хорошо. Спасибо большое, — благодарю его.

Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы молчим. Я опускаю вниз стекло, и лицо обдувает прохладный ветерок. Жмурюсь от удовольствия, смотрю в окно, впиваясь жадным взглядом в пролетающие мимо улицы, дома, людей.

Соскучилась. За время, проведенное в палате, так отвыкла. И тянет поскорее все восполнить.

— Если хочешь, на днях прокатимся в парк, или на набережную, — бросает Гордей небрежным тоном.

Я улыбаюсь, и согласно киваю.

— Хочу. Если, у тебя не будет других планов.

— Договорились.

Я улыбаюсь шире, а Гордей тормозит на светофоре.

Какая-то девушка с остановки смотрит на капот. Потом переводит взгляд на Гордея, а следом на улыбающуюся меня.

На ее лице так много всего читается. Жадность, с какой она пожирает глазами дорогой автомобиль. Заинтересованность, едва ее взгляд перемещается за мою спину. Недовольство и зависть, когда скользит по мне. А еще острое, болезненное сожаление.

Точно такое, какое охватывало недавно и саму меня, когда я думала, что все у нас потеряно. За исключением, разве что, машины. Меня всегда интересовал только сам Гордей.

И… мы не расстаемся с ним совсем. Мы договорились поехать с ним на прогулку.

Мы паркуемся у моего дома, и Гордей с Ви, которая лихо заезжает на парковку сразу следом за нами, снова помогают мне во всем. Выйти, подать костыли, донести вещи.

Я чувствую себя окруженной заботой и защитой.

— Не хочешь остаться на чай? — спрашиваю я у Гордея, и он согласно кивает.

— Я протру пыль, быстренько вымою полы, и поеду, — сквозь шум воды доносится из ванной голос Ви. — Дальше сами.

— Виол, не стоит, — начинаю я, останавливаясь в дверях.

— Что не стоит? Или ты будешь этим заниматься, прыгая на одной ноге? А может Гордею прикажешь мыть у тебя полы, а?

— Ви!

— Он, конечно, сделает, — говорит она, и понижает голос на пару тонов. — Все, что ни попросишь, Арин. На случай, если ты не замечаешь. Вот вообще все, что угодно, имей в виду. Но думаю, все же не стоит так злоупотреблять.

— Он… просто помогает мне. Между нами ничего нет. Все кончено.

Говорю, а сама вспоминаю, как просила его меня поцеловать.

Хорошо, что тогда нам помешали. Хорошо.

— Да-да, я знаю, не стоит повторяться, — говорит Ви. — Где у тебя тут моющие средства?

Мне кажется, она просто желает переменить тему, и я с радостью ее поддерживаю.

— Я поставил чайник, — говорит Гордей, едва я появляюсь в кухне.

Она небольшая, но уютная. Места совсем мало еще из-за того, что в углу примостился небольшой двухместный диванчик.

Я ковыляю к нему, сажусь, и отставляю костыли.

— Спасибо, Гордей. Мышцы так болят, с непривычки.

— Ничего, привыкнешь. Заодно немного подкачаешься.

— Думаешь, надо? — неосознанно провоцирую его, прежде, чем успеваю стушеваться.

— Ну…, - тянет он, и склоняет голову на бок, будто раздумывает.

— Мне кажется, я и так отлично выгляжу, — заявляю я.

Улыбаюсь, и закидываю ногу на ногу.

Ну и что, что гипс. Он видел меня в гораздо более плачевном состоянии. Он… видел меня в любом состоянии, и это его не отпугнуло.

— Отлично, — улыбается он. — Гораздо лучше, чем, когда хмуришься.

Мне нравится, что мы с ним разговариваем. Больше, чем за весь период знакомства, и даже если ни о чем, это тоже нравится, это очень приятно.