Смертельные игры Пустоши. Стражница - Натали Палей

«Ты — тоже хозяйка», — охотно отозвалась та.

Еля с трудом сохранила самообладание. Она — хозяйка?! Это почему так?! Пустошь так сказала, или чудовища из-за Стены чувствуют в ней Её магию?!

«Тогда слушайте приказ. Остановитесь! И возвращайтесь за Стену!» — голос Елении прозвучал властно и уверенно.

«Мы не можем, — качнуло головой существо, оскалившись и словно усмехнувшись. — Она велела привести тебя и твоего мужчину. А ваши воины не дают сделать этого».

«Мы не вернёмся», — Еления пристально смотрела в белые глаза. Тварь должна понять, что она настроена решительно.

«Вы должны повиноваться…»

«Я тоже ваша хозяйка и приказываю прекратить сражение и вернуться за Стену».

Существо снова оскалилось и сделало шаг к Еле.

«Я не причиню вред, — прошипело оно. — Просто не сопротивляйся».

— Май, дай магпистолет, если есть, — еле слышно проговорила Еля, а чудовище чуть мотнуло шипастой головой, словно почувствовало намерение девушки. Белые глаза вспыхнули красным, ноздри затрепетали.

— Что происходит? Ты с ними ментально разговариваешь? — в ответ прошелестел голос ровенца, пистолет он постарался передать спокойным незаметным движением, оставив себе второй, который тоже вытащил из кобуры и пока держал опущенным.

— Да, — кратко ответила Еля, не сводя напряжённого взгляда с застывшей оскалившейся морды. — А я причиню вред любому, кто хочет уничтожить тех, кто мне дорог, — тихо процедила землянка, уверенно подняла руку и выстрелила в лоб уже приготовившемуся к прыжку существу. Краснеющие глаза на уродливой морде закатились, чёрная туша тяжело упала у ног девушки.

Остальные существа, окружавшие их, заскулили тонко и пронзительно.

— Боги, как это сложно выносить, — пробормотал Майстрим. — Даже мне, с моей родовой магией. Наши воины ещё хорошо держатся…

Май и Еления медленно закружились спина к спине, чувствуя тепло и поддержку друг друга. Еля выстрелила ещё раз и откинула в сторону уже ненужный магпистолет с пустым барабаном. Клинки мечей блеснули, ослепляя тварей, глухо взвывших: «Нужны живыми!»

Глава 40

Она осознавала, что слабела: магия, которой щедро поделилась со своими созданиями, восстанавливалась медленно — буквально по каплям. И было мгновение, когда овладела паника: разве подобное возможно?!

Раньше казалось невозможным. Что же теперь изменилось?

Изменилось. По Её глупости — Она признавала это. Ведь ранее Она никогда не находилась в тесной человеческой оболочке… Никогда не приходило желание проникнуть внутрь тюрьмы бессмертной души человека.

Зачем решила спасти эту тварь неблагодарную?! Будь неладна эта иномирная девчонка!

У Неё не было времени искать причины случившегося, тем более Она знала, как восполнить силы. Поэтому успокоилась. Вот только… придётся нарушить древний договор, определенные его пункты. Уверена была — в происходящем хаосе тюремщики не обратят на это внимание. А если и обратят… побоятся не подчиниться, чтобы не злить Её ещё больше. Значит — не посмеют ослушаться.

Она знала — стражи должны подчиняться данному требованию только раз в двадцать лет. Она не имела права их звать сейчас, так как совсем недавно стражи делились с ней энергией. Поэтому в свой ментальный призыв решила вложить такую силу, которой сложно противостоять кому-либо. Они придут, решив, что потом смогут предьявить претензии. Только никакого «потом» не будет. Сегодняшняя встреча станет последней.

«А ведь девчонка из другого мира тоже Страж, — неожиданно поняла Она и почувствовала удовлетворение. — Тоже произнесла древнюю клятву стража — кровную, надела на запястье браслет стража…»

Она помнила тот торжественный ритуал вступления… Бледное лицо девчонки, хмурое — её напарника, как капала кровь в чашу с браслетами… Как переглядывались Хранители мира…

Значит иномирянка получит ментальный призыв, которому не сможет противиться. Ведь не сможет же? Не выкинет ли девчонка снова какой-то сюрприз? Хотя не должна — до сегодняшнего дня Еления Огдэн не участвовала в ритуале передачи энергии. Как и её вкусный напарник, которому Она оставила жизнь в последнем летасе, которую теперь сама же и заберет. Медленно. Наслаждаясь каждой каплей жизненной энергии того мальчишки.

Она будет ждать.

И отомстит.

За разочарование, за ожидание чего-то необыкновенного — того, чего не случилось, за то, что поняла благодаря девчонке: Она могла раньше освободиться из темницы, но оказалась слепа. Непростительно слепа.

А теперь…

Да начнётся последняя Смертельная игра, которая обещает стать самой незабываемой в истории Тюрьмы Пустоши!

Жертвам Пустоши уже нельзя было помочь, однако тюремный целитель знал, что с минуты на минуту в коридоре появятся десятки стражей из всех тюремных корпусов. Поэтому Оливар Варниус создавал видимость активной помощи погибшим стражам и начальнику тюрьмы. Ни у одного из стражей не должно возникнуть подозрения, что он отлучался из главного корпуса и стал соучастником побега троих заключённых и одного стража.

За несколько минут с четырёх сторон высокие крепкие, в основном мужские, фигуры заполнили пространство коридора. Мужские голоса слышались и в отдалении, — похоже, весь центральный корпус наполнился стражами, которые уже через несколько минут по «южному» коридору направятся в Южный корпус. Оливар этого и опасался, поэтому и торопил Рона Аверина и сына с побегом. Теперь же можно выдохнуть с облегчением.

— Где стражница Огдэн?! — Громкий голос над головой целителя прозвучал властно и резанул по натянутым нервам.

Учёный лишь неопределённо пожал худыми плечами, решив, что секрет землянки пока не будет раскрывать, и поднял спокойный взгляд на обладателя неприятного голоса.

— Не знаю. Пришёл к господину Умасу доложить о произошедшем в лазарете и увидел… — он слегка дёрнул подбородком на распластанные тела, с трудом сглотнул, — их всех, — скорбно продолжил. — Попытался оказать помощь, но всё бесполезно — здесь нет ни одного выжившего.

— Все мертвы? — отрывисто и недоверчиво поинтересовался, судя по значку на груди, Главный страж Восточного корпуса. Мужчина цепким взглядом осмотрел тела.

— Все, — голос Оливара «дрогнул», целитель отвёл взгляд в сторону. На самом деле учёный был даже рад, что одной из жертв Пустоши стал сам начальник тюрьмы Сид Умас, к которому он испытывал неприязнь, а смерть Хранителя мира, по его мнению, доказывала, что иномирная тварь опаснее и коварнее, чем её воспринимали ранее, и пора всем очнуться, выйти из добровольной спячки и действовать.

— Проверь, — Главный страж бросил быстрый взгляд на одного из подчиненных. Через некоторое время сдержанным кивком мужчина подтвердил слова целителя.

Оливар знал, что в тюремных коридорах перед кабинетом Умаса артефакты памяти записывали происходящее, не передавая информацию дальше по корпусам, в отличие от тех артефактов, которые находились в корпусах и