Похищенная - Келли Армстронг

— Без проблем. — Елена, черт тебя дери, немедленно перестань зевать! — Хотя может и не получиться — у меня на лица память плохая.

— Ничего страшного. У него и лица-то нет, — фыркнул Уинслоу. — В смысле, человеческого. Он в форме волка. По мне так все волки одинаковые. Вот и Ларри тоже решил, что беспокоить тебя незачем. Но потом меня осенило — а ведь не все так просто! Может, мы узко мыслим, слишком зацикливаемся на собственной расе. Ведь часто же бывает, что свидетели при опознании показывают на негра, который преступления не совершал, потому что для них все чернокожие на одно лицо.

— Ага.

Прошу, переходи скорее к делу. Пока я не отключилась…

— Ну и вот, я подумал — волки ведь друг друга как-то различают! И те, кто работает волком на полставки, тоже.

— Сделаю все, что в моих силах, — произнесла я. — Но если мы с этим дворняжкой и встречались когда-то, то он наверняка был в человеческой форме. Запах сказал бы мне больше.

— Запах! — Уинслоу щелкнул пальцами. — И как до меня сразу не дошло? Видишь, я же говорил — судим обо всем по себе. У меня так вообще с обонянием неважно. Учуял запах пиццы — считай, повезло.

Я потянулась к конверту. Уинслоу, словно и не заметив, уселся на кровать и положил конверт возле себя.

— Разрешите… — начала было я.

— Наши люди наткнулись на этого красавца вчера ночью. Довольно поздно, так что можно сказать, сегодня утром. В общем, в предрассветные часы.

Я кивнула. Ну пожалуйста, пожалуйста, переходи к делу!

— И при довольно загадочных обстоятельствах, — задумчиво проговорил Уинслоу. — Нам удалось поймать тебя и старую ведьму, но поисков остальных мы не прекращали. Этим занимается специальная группа. Еще один оборотень пришелся бы очень кстати, а Ларри спит и видит в своей коллекции огненного демона. Так вот, на какое-то время мы потеряли след твоих друзей. Особенного секрета здесь нет, но ты все-таки не говори Ларри, хорошо? Ему все это не по душе. Просто я решил, что тебя эта новость обрадует.

Уинслоу умолк, явно ожидая моей реакции.

— Спасибо, — сказала я.

— Да на здоровье. Короче, наша группа исследовала местность, собирала сведения — и все без толку. Вчера Такер отозвал ее и направил новую. Ну, чтобы поддержать боевой дух и всякое такое. Первая группа по пути сюда заночевала в каком-то зачуханном мотеле. На следующее утро парни встали пораньше, чтобы выйти еще до рассвета, выписались из гостиницы и… угадай, кто поджидал их у самого леса?

— Э… — Давай, мозг, просыпайся! — М-м-м… Волк?

— Рад, что ты внимательно меня слушаешь, Елена. Да, волк. И чертовски крупный. Стоял и глазел на них. Либо это было совпадение, либо он следил за поисковым отрядом.

Мозг наконец напомнил о себе.

— Где именно это случилось?

— Да какая разница?

— Каждый оборотень обитает на определенном участке. Формально дворняжки не имеют права на собственную территорию, но большинство из них придерживается знакомых мест. Многие остаются в пределах одного и того же штата, только кочуют из города в город. Так что эта информация поможет мне установить его личность.

Уинслоу улыбнулся.

— …и вычислить, где находишься ты сама. Ну уж нет, Елена. Слушай дальше. Охранники сразу сообразили, что это оборотень. Один достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, а двое других сбегали за пистолетами с усыпляющими дротиками. Но едва они приготовили оружие к бою, как волк куда-то пропал. Ребята переполошились, рванули в лес. И что ты думаешь? Он спокойненько их там дожидался! Чуть они подбираются поближе — волк отбегает на безопасное расстояние и останавливается. Он их попросту заманивал! Ничего себе, да?

— Разум у оборотней человеческий, так что ничего странного тут нет.

Однако я кривила душой: это действительно было странно. Тактикой заманивания, характерной для многих хищников, дворняжки не пользуются. Хотя нет… Пользуются, но редко. Кое-кто додумывается.

— Это еще что, — выдал Уинслоу, улыбаясь от уха до уха. — Потом этот волк разделил группу! Матерых коммандос (среди них был даже «морской лев»[27]) сделал как детей и начал убирать. Подумать только! — Уинслоу со смехом покачал головой. — Хотел бы я посмотреть на это: трое идиотов носятся по лесу, а оборотень щелкает их, как блондинок в фильме ужасов. Двоих убил, взялся за третьего. И знаешь, что волчара с ним сделал?

Сердце мое бешено колотилось.

— Убил?

— А вот ни фига, что самое интересное! Он стал гонять парня по лесу. Словно хотел вымотать его до предела — чтоб тот остался в живых, но не оказывал сопротивления. Хотя, наверное, зря я приписываю животному человеческие черты. Антро… Как это называется по-ученому?

— Антропоморфизм, — прошептала я. У меня будто в один миг выкачали весь воздух из легких. Нет, это не случайность…

— Точно. Антропоморфизм. Постой… если я не ошибаюсь, твой дружок как раз этой темой и занимается? В смысле, антропоморфными религиями. По мне, так скука смертная, но ведь некоторые и о компьютерах то же самое говорят. Ну да каждому свое. Так на чем я остановился?

— Волк, — еле слышно проговорила я. — Последнего охранника преследовал волк.

— Что-то у тебя нездоровый вид. Может, прилечь хочешь? Не стесняйся, места на всех хватит. Нет? Ладно, твое дело. Так вот, волчище все гонял и гонял этого парня по кругу, а потом…

Мне хотелось заткнуть уши. Я знала, что сейчас услышу. Фотографии могли оказаться в руках Уинслоу лишь в одном случае: если последнему члену группы удалось спастись. Если волк…

— Этот хитрый засранец все-таки облажался. Толи свернул не там, то ли дистанции не рассчитал. В общем, подобрался слишком близко. Охранник выстрелил — бах! и волк готов.

— Покажите… покажите мне снимки.

Небрежно брошенный конверт упал на пол. Я кинулась к нему, разорвала бумагу и вытряхнула содержимое — три фотографии, на которых был изображен один и тот же зверь. Волк с золотистой шерстью и голубыми глазами… В горле у меня родился какой-то скулящий звук и змейкой пополз наружу.

— Ты его знаешь? — поинтересовался Уинслоу.

Я стояла на четвереньках, тупо сжимая в руках фотографии.

— Нет? Понимаю, ты сегодня устала. Оставь их пока у себя. Отдохни, подумай. Наверное, Ксавьер уже заждался. Завтра утром я вернусь.

Магнат ушел, но я этого не видела, не слышала его слов — только Клей на снимках, только бешеный стук сердца. В груди закопошился еще один хныкающий звук, но обратился в ничто, не достигнув губ. Стало нечем дышать.

Вдруг по телу пробежала судорога, и накатила волна мучительной боли, ослепив меня. Я повалилась на пол, выпустив из рук фотографии. Мышцы ног разом сократились. Спазмы накатывали бесконечным потоком, и я кричала, пока не осталось воздуха в легких. Конечности сами собой задергались, замолотили воздух, словно кто-то пытался вырвать их с мясом. Какая-то часть моего рассудка еще осознавала, что если не взять Преображение под контроль, пока не поздно, меня просто разорвет на куски. Вместо этого я уступила мучениям, чуть ли не с радостью встречая каждый новый приступ. Наконец, полностью опустошенная, тяжело дыша, я лежала на полу. Из коридора донеслось еле слышное царапанье. Уинслоу все это время подглядывал за мной. Хотелось вскочить на ноги и биться о стену до тех пор, пока от нее или от меня ничего не останется. Хотелось разорвать подонка на части — не сразу, а выгрызая кусок за куском, до тех пор, пока ему нечем будет кричать, но горе пригвоздило меня к полу. Кое-как я заползла в узкий зазор между кроватью и стеной, подальше от взгляда Уинслоу. Втиснувшись в крошечный закуток, я поджала хвост и отдалась душевной боли.

Ночь прошла в невеселых размышлениях. Я снова и снова вспоминала слова Уинслоу, несмотря на муку, которую они мне причиняли. Где же охранники столкнулись с «волком»? Перед мотелем или на его задворках? Что Уинслоу имел в виду под «предрассветными часами»? Получается, уже светало?.. Не потому ли я думаю о всяких глупостях, что разум отказывается принять страшную правду: Клей, возможно, погиб? Нет! В этих мелочах кроется зацепка, которая поможет мне вычислить ложь в рассказе Уинслоу. Мне необходимо ее вычислить, иначе я попросту задохнусь от горя.

Пытка все продолжалась, ненавистный голос Уинслоу звучал в моем мозгу. Ищи обман. Ищи несообразность, не к месту сказанное слово, явное вранье. Сколько бы я ни терзала память, слабых мест в истории Уинслоу не находилось. Настигни Клей поисковый отряд, он сделал бы именно так, как мне рассказали: завел бы людей в лес, разделил группу и всех прикончил — кроме «языка», из которого пытками добыл бы нужные сведения. Уинслоу всего этого выдумать не мог — значит, говорил правду.

Мне почудилось, будто сердце убежало в глотку; не хватало воздуха. Нет, это ложь и ничего больше! Если бы Клей погиб, я почувствовала бы это, чуть только пуля вонзилась бы в его тело. Боже мой, как же хотелось верить, что почувствовала бы… Между мной и Клеем давно установилась психофизическая связь — возможно, из-за укуса. Когда мне было больно или плохо, его охватывала тревога, и наоборот — меня грызло беспокойство, когда страдал он… Сегодня утром таких ощущений я не заметила. Или это только кажется? В «предрассветные часы» я спала мертвецким сном, наглотавшись транквилизаторов, и в принципе не могла что-либо почувствовать.