50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

«Достоевский, — писал доктор, — страдал падучею болезнью еще в Петербурге и притом за три, а может, и более лет до арестования его по делу Петрашевского, а следовательно, до ссылки в Сибирь. Дело в том, что тяжелый этот недуг. падучая болезнь у Федора Михайловича в 1846, 1847, 1848 годах обнаруживалась в легкой степени. Сам больной, правда болезнь свою смутно сознавал и называл ее обыкновенно кондрашкой с ветерком».

В эпилепсии многое зависит от точки отсчета. Для Достоевского такой точкой стали судорожные припадки. Они действительно появились не то на каторге, не то немного позднее, на поселении. Но до того были какие-то «нервные явления» в подростковом возрасте. К примеру, обмороки (один обморок, случившийся во время знакомства с известной петербургской красавицей), специфические «головные дурноты», боязнь летаргии, мучительная тоска и, наконец, «приступы».

Вот как описывает один из «приступов» доктор С. Д. Яновский: «.в июне 1847 года. был первый сильный припадок болезни, который сопровождался страшным приливом к голове и необыкновенным возбуждением всей нервной системы. Федор Михайлович был в страшно возбужденном состоянии и кричал, что он умирает. пульс у него был более 100 ударов и чрезвычайно сильный; голова прижималась к спине, и начинались конвульсии.» Яновский видел несколько таких приступов. Один из них угрожал «серьезной опасностью жизни».

В другой раз С. Д. Яновский писал: «28 мая 1848 года Виссарион Григорьевич Белинский — большой друг и соратник писателя — скончался. Рано утром Федор Михайлович Достоевский пришел ко мне и сказал: «Батенька, великое горе свершилось — Белинский умер». Ночью с Достоевским случился тяжелейший припадок».

Но помимо болезни, а любая болезнь непривлекательна, существуют особенности личности — взрывоопасная смесь качеств, придающая некоторым эпилептикам особый, лишь им одним присущий шарм или, наоборот, яростное постоянное возбуждение, от которого страдают ближние. По словам Авдотьи Панаевой, Федор Михайлович «.приходил. с накипевшей злобой, придирался к словам, чтобы излить. всю желчь, душившую его». А однажды Достоевский чуть было не убил жену, когда та вздумала пошутить над ним, сказав, что у нее в медальоне хранится портрет любовника. Смысл шутки заключался в том, что Анна Григорьевна — вторая жена писателя, слово в слово воспроизвела эпизод из романа мужа.

Необходимо отметить, что отношения с женами (а их было две) складывались у писателя довольно странно. Первая жена — Мария Дмитриевна, по первому мужу — Исаева, была женщиной умной, образованной, с сильным характером, необыкновенно живая и впечатлительная. С нею Достоевский обвенчался в 1857 году после окончания четырехлетней каторги в Омске и пребывания на солдатской службе в Сибирском линейном батальоне (в районе Семипалатинска). В своих письмах-исповедях к А. Е. Врангелю Федор Михайлович подробно рассказывал о всех перипетиях их отношений: два года боязни, что она выйдет замуж за другого, готовность пожертвовать собой ради ее счастья, забота о ней и ее сыне от первого брака. Пережитое нашло отражение на страницах романа «Идиот».

Мария Дмитриевна была сложной, экзальтированной натурой. «Мария Дмитриевна вечно хворала, капризничала и ревновала, это несчастный брак», — писал Врангель. «.Несмотря на то что мы были с ней положительно несчастны вместе, — по ее страстному, мнительному и болезненно фантастическому характеру, — мы не могли перестать любить друг друга, даже чем несчастнее были, тем более привязывались друг к другу», — рассказывал сам Достоевский.

Их совместная жизнь прервалась смертью жены 15 апреля 1864 года. В то время писатель, после закрытия цензурой его журнала «Время» и становления нового — «Эпоха», работал над «Записками из подполья». В том же году внезапно скончался старший брат писателя, с которым его связывали не столько родственные узы, сколько доверительные и дружеские отношения.

«Бросился я, схоронив ее, в Петербург, к брату, — писал Федор Михайлович, — он один у меня оставался, через три месяца умер и он. и стало мне просто страшно. Вся жизнь переломилась надвое».

После смерти Михаила Михайловича осталось всего триста рублей, на которые его и похоронили. Между тем у покойного было до двадцати пяти тысяч долгу, и семейство его, состоявшее из жены и шестерых детей, осталось без средств к существованию. Федор Михайлович оказался для них единственной надеждой, «и они все — и вдова, и дети — сбились в кучу около меня, ожидая от меня спасения. Брата моего я любил бесконечно, мог ли я их оставить?..» — писал Достоевский своему семипалатинскому приятелю А. Е. Врангелю. Он взял на себя уплату долгов брата, содержание его семьи и воспитание пасынка.

А 25 сентября того же года умер один из ведущих сотрудников журнала Достоевского — Аполлон Григорьев, и на плечи Федора Михайловича легли еще заботы по изданию. Он и корректуры читал, и возился с авторами и цензурой, и правил статьи, просиживая над ними до шести часов утра, спал менее пяти часов в сутки. Тогда писатель работал над романом «Игрок» (он был написан всего за 26 дней), основанным на личных переживаниях, отражающим страсть самого автора к игре в рулетку. Вообще-то многие русские писатели, начиная с Гаврилы Державина, играли, например, в карты и проигрывались, что называется, «в пух и прах». Но у Достоевского тяга к рулетке выходила за рамки обычного азарта. «Это была, — писала Анна Григорьевна Достоевская (вторая жена писателя), — не простая слабость воли, а всепоглощающая человека страсть, нечто стихийное, против чего даже твердый характер бороться не может».

Достоевский, как ему казалось, разработал универсальную систему игры. Он верил в нее абсолютно, несмотря на постоянные проигрыши. И ставил на кон все. Забирал из семьи последние деньги, закладывал вещи, влазил в долги.

Будучи весь в долгах, преследуемый кредиторами, получающий отказы в публиковании его статей и переиздании уже вышедших романов, Достоевский оказался в безвыходном положении. Необходимо было срочно достать три тысячи рублей и расплатиться с долгами, а иначе — «яма». В эти дни с Федором Михайловичем познакомился книготорговец и издатель Ф. Т. Стелловский. Он умело находил авторов, попавших в беду и в самую критическую для них минуту предлагал помощь и заключал соглашения, извлекая для себя огромную выгоду. Он предложил Достоевскому необходимую сумму с условием, что писатель разрешит ему напечатать все свои вышедшие произведения в трех томах, доход от продажи которых он заберет себе. Кроме того, за эти же деньги автор дает обязательство в очень короткий срок написать новый роман, доход от которого также идет Стелловскому. В случае нарушения договора Стелловский приобретает право на издание не только всех существующих произведений Достоевского, но и тех, которые были бы созданы автором в будущем.