Хазарский каганат - Оливер Ло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка без усилий перемахнула через высокие деревянные стены, что устремлены острием в небеса и побрела сквозь уже спящие дома. Спокойнее, чем когда-либо, ведь это ночь после Радуницы. Праздника, когда навьих задабривают в течение дня, отсылая им подарки и песнопения. Жертва Чернобогу возносится утром и вечером, дабы тот в течение последующей недели не мыслил насылать на людей недуг. Но был у этого дня и тяжелый обряд. Помимо задабривания навьих, люди вспоминали ушедших. Посещали курганы тех, кого давно нет, а также воспевали предков на специальных капищах.
Подумав об этом, девушка заметно разнервничалась. Походка ее из легкой превратилась в шумную, семенящую по земле, а дыхание сбилось. Она должна была посетить его курган. Должна, но не могла, поскольку до сих пор не верила в произошедшее. Если бы она пошла, то все, что случилось у подножия скалистых возвышенностей стало бы правдой. Вскоре девушка дошла до дома, который был ей нужен и остановилась на пороге, прищурившись. Будто вглядываясь и проверяя, туда ли она пришла.
Старая хижина была сложена из огромных замшелых бревен, на каждом из которых был вырезан защитный знак. Над входом висела подкова, а еще выше, несколько пучков сушеных трав. Люди в деревнях не сильно продвинулись в пути культивации, а потому были больше подвержены традициям. Вера в богов у них другая. Верили они из-за желания быть ведомыми, из-за страха перед великой и необъятной силой. Но те, кто выбрал свой путь наперекор законам Мирового Древа верили ради мощи, что даровали эти самые боги.
В раздумьях девушка стояла еще какое-то время. «Сегодня Радуница. Они должны знать».
Дверь медленно отворилась. Верно говорят, волхвы чувствуют людей. Лицо седобородого старца озарилось светлой улыбкой. За спиной старика показалась крупная женщина — его жена.
— Кейра! Неужто старики удостоились внимания молодых! А Ивор не с тобой? Ай, заходи, чего на пороге стоять, за столом все расскажешь.
Девушка, словно мертвая душа, медленно вошла, оглядывая жилище. Под самыми стропилами в узком окне синели звезды, огонек лучины освещал кровлю из берестяных полос, с которых свисали веревки с сухими травами. Сама хижина дышала теплом и уютом. Совершенно не такая, как безжизненные резиденции Маяты.
Волимир, не спрашивая, плеснул в кружку согревающего отвара из ароматных трав и поставил перед Кейрой. Беляна аккуратно села рядом, взглядом ожидая, что Волимир сам задаст нужные вопросы. Но он молчал. Молчала и девушка.
Она смотрела куда-то в пустоту, а ее стеклянные глаза в какой-то момент приобрели живые блики. Кейра смотрела на родителей Ивора и не понимала, как сообщить им столь тяжелую новость. В беспамятстве девушка брела несколько дней после того, как покинула Восточный Вихрь. Она оставила своего мастера и сестер, потому что четко знала — данный путь не начертан ей на полотне судьбы самой Макошью.
В сражении она была обузой, даже несмотря на божественные силы в ее жилах и высокую культивацию, она не смогла защитить ни себя, ни дорогого друга.
Когда девушка очнулась, Захария был уже мертв. А Ивора не было вовсе. Позже ей сказали, что он героически пал в бою, а тело его растворилось в воздухе. Невозможно описать то потрясение, которое она испытывала. Сложно поверить, что кто-то из твоих близких погибает так рано. Поэтому Кейра твердо решила, что найдет свою силу сама, чтобы больше никогда не терять дорогих людей. И для этого нужно было покинуть не только Восточный Вихрь, но и земли каганата. Чтобы найти свое место, нужно быть одному.
Мысли в ее голове резко сменили друг друга, давая понять, что правду девушка сказать не сможет. Здесь, на окраине Зничева, такие маленькие деревни лишь краем уха слышали о войне с Хазарским каганатом. О подробностях не знал никто. Пусть весть о победе и пронеслась повсеместно достаточно быстро, про потери практически никто не говорил. Исключением были погибшие князья Исы и Крадова.
— Ивор теперь личный ученик Ледяной Девы — главы академии практиков льда в княжестве Иса. Думаю, у него слишком много дел и постоянные тренировки, поэтому он не может вырваться, чтобы навестить вас. Я видела его не так давно, он… Он стал очень способным практиком, который почти завершил Возведение Арконов.
Кейра говорила быстро, страшась, что чувства снова возьмут верх и она заплачет.
— Ох! — воскликнула Беляна от удивления.
Волимир широко улыбнулся.
— Я знал, что мой мальчик сможет добиться успеха, но даже в самых смелых мечтах я и не мог подумать, что Ивор завершит Арконы и станет личным учеником главы академии. Спасибо тебе за добрые вести. Сама-то ты как? Бледной выглядишь, может останешься на ночь? Родные твои в город перебрались, в Вычу, что южнее, но думаю, и так знаешь.
— На ночь не останусь, но от хлеба в дорогу не откажусь. Далек будет мой путь. К родным не заскочу, уж очень времени у меня не хватает.
Беляна засуетилась, собирая испеченный утром хлеб и еще кое-какие припасы.
— Все у вас, молодых практиков, дороги дальние, да дела важные, а домой, родных проведать…э-эх.
Волимир усмехнулся истончившемуся голосу жены. Он и сам скучал по сыну, но прекрасно понимал, что означает путь практика.
Лучина догорела, а волхв аккуратно сменил палочку, опустив предыдущую в чашу с водой. Беляна собрала увесистую котомку и аккуратно поставила перед Кейрой.
— Передавай привет ему, если повстречаешь.
— Передам. — стекленеющим голосом ответила Кейра и направилась к выходу.
Ее тело задрожало, а глаза стали влажными. Ком у горла сдавил дыхание. Спешно попрощавшись, она покинула Полаву, в надежде, что ее горе осталось незамеченным.
Волимир не спешил закрывать дверь, обувая плетеные калоши. Он смотрел на растворяющуюся в ночи фигуру Кейры и тяжело вздыхал.
— Направился куда, на ночь глядя? — встревоженно воскликнула Беляна.
— Хочу вознести песню богам. За благополучие нашего сына.
Волхв захлопнул дверь и направился к резным идолам. Сердце его болело. Он чувствовал, что Кейра не сказала им что-то очень важное, но что?
Окинув взглядом суровое бородатое лицо идола Сварога, волхв встал на колени и протяжно запел басистым голосом грустную песню. Луна все продолжала сверкать, а созвездие Темного Соха медленно сошло со Стожарья,
