Опал - Дженнифер Арментроу

Джеймон прижался лбом к моему и прорычал:

— Чёрт возьми.

Я не могла ничего с собой поделать и рассмеялась.

— Управление временем, верно?

— Управление временем, — пробормотал он.

Удивительно, почти все были в деле по поводу оникса. Я была убеждена, что нас захватили похитители тел или что-то типа того, потому что даже Мэтью кивал так, будто подвергнуть себя адски болезненному ониксу было хорошей идеей.

У меня было такое чувство, будто этот раз затмит его ощущения от первого контакта с камнем.

— Это такое безумие, — сказала Ди, и мне пришлось согласиться. — Это равносильно членовредительству.

Ох, в чём-то она была права.

Голова Доусона откинулась назад, и он вздохнул.

— Это немного экстремально.

— Помню, как ты выглядел, когда они принесли тебя с горы. — Она накрутила волосы на руку. — И Кэти на время потеряла голос после криков. Кто на это подпишется?

— Сумасшедшие, — вздохнул Деймон. — Ди, я не хочу, чтобы ты это делала.

Выражение ее лица явно было неодобрительным.

— Не обижайся, Доусон, я люблю тебя и хочу видеть тебя с Бет вместе, потому что я хочу… — Ее голос дрогнул, но спина выпрямилась. — Но я не хочу этого делать.

Доусон рванулся вперед, положив руку на ее.

— Все в порядке. Я не ожидаю, что вы это сделаете.

— Я хочу помочь, — её голос задрожал. — Но я не могу…

— Это нормально. — Доусон улыбнулся, и от этого возник момент между братом и сестрой, когда жестами можно выразить больше, чем словами. Что бы это ни было, оно сработало, потому что Ди расслабилась. — Не все из нас должны это делать.

— Тогда кто в деле? — Блэйк прошелся глазами по всем нам. — Если мы собираемся это сделать, мы должны начать, как говорится, уже вчера, потому что я не знаю, сколько потребуется, чтобы выработать устойчивость.

Доусон встал с обеспокоенным видом. — Это не может занять так много времени.

Блэйк удивленно улыбнулся.

— Я был с "Дедалом" много лет, и никто не может точно сказать, в какой момент я действительно стал переносить оникс… если вообще стал.

— Тогда мы должны это проверить, — усмехнулась я.

Он нахмурился.

— Ничего себе. Ты вроде рада этому?

Я кивнула. Ди обернулась, посмотрев на Блейка.

— Могу ли я проверить его тоже?

— Что-то мне подсказывает, что у каждого будет шанс, — зловещий изгиб губ Деймона был почти пугающим. — Так или иначе, вернемся на начало. Кто в деле?

Мэтью поднял руку.

— Я хочу быть там. Не обижайся, Эндрю, но я хочу занять твое место на этот раз.

Эндрю кивнул.

— Не проблема. Я могу подождать с Ди и Эш.

Эш, которая не сказала больше двух слов, только кивнула. Я поняла, что половина комнаты смотрела на меня.

— Оу, — сказала я. — Да, я в деле.

Деймон рядом со мной смотрел на меня так, будто говорил, "Ты не в своем уме". Я скрестила руки на груди.

— Не начинай. Я в деле и ты ничего не можешь сказать, чтобы это изменить.

Следующий взгляд можно было расценить как "Все это выльется тебе в спор наедине". Блейк смотрел с ненужной и нежеланной мне сейчас поддержкой во взгляде. Откровенно говоря, у меня кожа покрылась мурашками, потому что именно этот взгляд напоминал мне об убийстве Аэрума, которого он буквально кинул на меня.

Боже, хотелось снова его ударить.

Планы заключались в том, чтобы встретиться после школы, и если позволит погода, мы отправимся к озеру, чтобы подвергуть себя добровольно непозволительному количеству боли. Здорово.

С того момента мне оставалось несколько часов до сна. Я попрощалась и собралась уходить, чтобы немного изучить материал и наконец написать рецензию.

Деймон проводил меня, и я знала, что это не был поступок джентльмена, однако позволила войти и предложила его любимое молоко. Он проглотил напиток ровно за пять секунд.

— Мы можем об этом поговорить?

Я залезла на стойку и открыла мою сумку, доставая книгу по истории.

— Нет.

— Кэт.

— Ммм? — я раскрыла главу, на которой мы остановились в классе.

Он последовал дальше, положив руки по обе стороны от моих скрещенных ног. — Я не могу смотреть, как тебе причиняют боль снова и снова. — Я выудила маркер. — Видя, что произошло прошлой ночью, и когда Уилл держал тебя, закованную в наручники в этой фигне? А я должен был просто стоять там… Ты меня слушаешь?

На половине предложения, которое я выделила, я остановилась. — Я слушаю.

— Тогда посмотри на меня.

Я подняла свои ресницы.

— Я смотрю на тебя.

Деймон нахмурился. Вздохнув, я закрыла маркер колпачком.

— Хорошо. Я не хочу видеть тебя страдающего от боли.

— Кэт…

— Нет. Не перебивай. Я не хочу видеть тебя, страдающего от боли и просто думать о том, что ты переживаешь те чувства, что заставляют меня беситься.

— Я смогу справится с этим.

Наши глаза встретились.

— Я знаю, ты сможешь, но это не изменит того, как ужасно будет видеть тебя во всем этом, но же я не прошу тебя отступить.

Он оттолкнулся от стойки и развернулся, запустив пальцы в волосы. Напряжение и разочарование накрыли кухню огромным одеялом.

Отодвинув свои вещи в сторону, я спрыгнула вниз.

— Я не хочу с тобой спорить, Деймон, но ты не можешь говорить, что это будет нормально для меня — смотреть, как ты будешь проходить через это.

Я подошла к нему и обняла за талию.

— Понимаю эти благие намерения, но только из-за того, что все так мрачно, я не могу сделать шаг назад. И ты знаешь, что тоже не можешь. Вот это и есть справедливость.

— Ненавижу твою логику, — он положил руки на мои, а я, улыбаясь, прижалась к его спине. — И я, правда, возненавижу это.

Сжимая его как моего любимого плюшевого мишку, я знала, как тяжело для него было сдаться. На самом деле это было колоссально. Он повернулся в моих руках, опустил голову, и я подумала, вау, так поступают взрослые. Они не могут не соглашаться друг с другом, они могут спорить, но в конце концов они преодолевают разногласия и они любят.

Как мои мама и папа.

В горле образовался комок. Плакать будет так некстати, но сдерживать слезы было слишком трудно.

— Единственная хорошая вещь то, что я собираюсь схватить Баффа и заставить его целоваться с ониксом снова и снова, — сказал он.

Я выдавила смешок.

— Ты садист.

— И ты должна учиться, верно? Это школьное управление временем — не управление временем Деймона, которое куда-то улетучивается, потому что мы одни и им потребуется больше усилий, чтобы прервать нас здесь.

Я разочарованно высвобождаюсь.

— Ага, я должна учиться.