Люся, которая всех бесила (СИ) - Тата Алатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взаимодействие на физическом, эмоциональном и духовном уровнях, ну надо же, какое ретро.
Ухмыльнувшись, Люся подалась назад, прижимаясь головой к животу Нины Петровны.
— Может быть, — пролепетала она, стараясь придать нотки растерянности своему голосу, — я и правда вчера что-то почувствовала. Какую-то глубокую связь между мной и Пашенькой… Что же теперь делать?..
Ветров одарил ее ледяным взглядом и потянулся к кофейнику.
— Что делать, что делать, — жалостливо вздохнула Нина Петровна, — работать с тем, что есть. Мой внук, конечно, далек от идеала, но при должных усилиях из него можно сделать более-менее приличного человека… Скорее менее, чем более, — добавила она, подумав, — и у меня, надо сказать, не получилось… Но ты девушка молодая, энергичная…
Далекий от идеала Пашенька преспокойно завтракал, не обращая на них ни малейшего внимания. Люся, сглотнув, тоже принялась за еду. Шутки шутками, а аппетит ночью она нагуляла знатный.
— И как же мы будем делать из него человека? — спросила она.
— Не мы, а ты. Я уже слишком стара для подобной каторжной работы.
— И почему мне кажется, что вы грязно играете, Нина Петровна, и пытаетесь вручить мне порченый товар? — весело спросила Люся.
— Эй, — флегматично возмутился Ветров.
— Я бы на твоем месте, — старушка не собиралась поддаваться на провокации и вела себя очень целеустремленно, как будто придерживалась давно составленного плана, — я бы на твоем месте взялась за рукоделие и для начала сплела бы оберег.
Тут Ветров насторожился:
— Что за?..
— Сказки, — торопливо ответила Люся, у нее манго застряло поперек горла, а позвоночник свело ознобом. Дошутилась! — Жуткие сказки, ничего интересного.
— Оберег, сплетенный из лягушачьей шкурки, — твердо проговорила Нина Петровна.
— Нет, — рассердилась Люся, — ни за что.
— Что он делает? — с опаской спросил Ветров.
— Да ничего он не делает! Просто древние суеверия!
— Ну как сказать, — не согласилась с ней соседка. — Из арх-лягушек получаются самые лучшие жены, это всем известно. Жены-берегини, жены-защитницы, спасающие своих мужей от любых напастей, способные отвести любую беду.
— Я не такая, — ломким тонким голосом отреклась от видовых предрассудков Люся.
Однако Ветров теперь глядел на нее с плотоядным интересом.
Вот черт.
А ну как действительно соберется жениться во имя потенциальных благ? С какого обрыва тогда кидаться?
— Браслет из лягушачьей шкурки, сплетенный с искренней любовью и переданный добровольно, способен отвести опасность, помочь разглядеть обман, но накладывает абсолютную верность, — безжалостно продолжала Нина Петровна. — Что, если ты имеешь дело с похотливым мареном, совсем не лишнее.
— Вот как, — Люся немедленно успокоилась и вернулась к завтраку. Она могла бы сплести с десяток браслетов, и ни один из них не сработал бы. Потому что ну откуда бы взяться искренней любви? Так, физическое влечение. И то спонтанное.
— Ты удивительным образом осведомлена, бабушка, — заметил Ветров, который тоже поугас после слов о верности. — Это ведь не та информация, которая лежит на поверхности. По крайней мере, когда я гуглил нижних архов, ничего подобного в интернете не нашел.
— Вы, молодые, думаете, что если чего-то нет в интернете, то нет нигде, — фыркнула она. — Пришлось покопаться в монастырских рукописях… Знали бы вы, сколько они стоят!
— Даже я ничего про обереги толком не знаю, — вставила Люся. — Так, разные слухи. А наша Нина Петровна разыскала древние архивы. С ума сойти.
— Это что же такое, — обиделась старушка, — вы сговорились против меня? Ну знаете ли, я так не играю!
И Нина Петровна ушла к себе, гордо расправив плечи.
Ветров с Люсей посмотрели ей вслед.
— И что это было? — спросила она. — У меня возникло страшное подозрение — а не выставила ли тебя бабушка из своей квартиры, чтобы пристроить в мои надежные руки?
— В таком случае, — откликнулся он озадаченно, — это самая странная маркетинговая стратегия в мире. Она же все время меня ругает!
— Потому что знает: я не выношу давления и обычно делаю все наоборот. Черт, Паша, да мы с тобой, как два лопуха, попались на старушкину удочку. Вот позор.
— Ну, раз так, — Ветров встал, — то я приму душ, и мы продолжим начатое. Постигнем все грани своего позора. Надо же чем-то занять выходные.
— Разве что от скуки, — протянула Люся, потягиваясь. Мысль о том, чтобы вернуться в постель с Ветровым и не покидать ее до вечера воскресенья, была заманчивой. Очень.
От предвкушения у нее даже кончики пальцев начало покалывать.
Прислушиваясь к шуму воды в ванной, Люся начала убирать со стола.
Наверное, все-таки надо сменить простыни.
Зазвонил телефон — незнакомый номер.
Да чтоб вас всех.
Отвечать на вызов не хотелось, но вдруг — вдруг! — она пропустит невероятную сенсацию?
— Да? — похоронным голосом произнесла Люся в трубку.
— Людмила? Это Федор Горелов, мы с вами вчера ужинали, помните?
Бетонный-завод-старший думает, что у нее амнезия?
— И что вам, Федор Горелов, понадобилось в субботу утром? — спросила она недружелюбно.
— Мне бы хотелось обсудить публикацию фото из ресторана на вашем портале. Я согласен на любую сумму.
О как.
Внимание, внимание! Респектабельный бизнесмен приперся в ресторан с умертвием под ручку.
— Просто несколько фотографий и мой небольшой комментарий, — бархатным голосом мурлыкнул Федор Горелов.
— Нет, — Люся налила себе еще кофе.
— Совсем-совсем нет?
— Частично нет. Ваши фото — да. Комментарий — нет. Микрофон будет у Саши, нави, которая пришла с вами. Сложно ли ей было решиться на этот шаг и о чем она думала, когда вас не пускали внутрь. Вот в таком духе, без ваших дурацких политических лозунгов. Ну и, конечно, да. Сумма будет внушительная.
— Это можно устроить, — воодушевился Горелов. — Я поговорю с Сашей и напишу вам. Вы сами приедете на интервью?
А кого еще из своих бойцов Люся отправила бы на встречу с мертвецом? Она, конечно, начальник-самодур, но не изверг ведь.
— Да, сама, — согласилась она, — только не раньше понедельника. Выходные у меня очень плотно заняты. Всего доброго, Федор.
Повесив трубку, она
