Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постепенно ей стало ясно, почему ее так поспешно отправили к Хулио.
У Хулио, по-видимому, была любовная связь с дочерью европейского дипломата в Каире, и страстный роман развился до опасных масштабов. Оперативные сотрудники резидентуры приказали Хулио порвать с девушкой. Он так и сделал, но вынужденная разлука с возлюбленной сломила его, сказалась на его внимании и самоконтроле. Кроме того, начальство считало неудовлетворительными отчеты Хулио за последние месяцы и замечало за ним усталость, вероятно вызванную длительным пребыванием в Египте и беспорядочным образом жизни. Даниэлла должна была стать ему поддержкой, выполнять сложные миссии и заодно направлять его жизнь в безопасное и размеренное русло.
Но это было не так просто. Его друзья не понимали, почему Хулио так внезапно порвал со своей возлюбленной. А тут он вернулся из отпуска в Европе с какой-то незнакомкой, на которой успел жениться! Никто не думал, что у него могла быть там любовница, тем более невеста. Даниэлле казалось, что все постоянно смотрят на ее живот, видимо предполагая, что разгадка в том, что она забеременела и вынудила его жениться. Она решила притвориться наивной дурочкой и всем рассказывала, что они с Хулио встречались, когда он приезжал в Европу, и, как только он упомянул о свадьбе, она сразу же согласилась.
Через несколько месяцев ее вызвали в Париж отчитаться о своей деятельности. Она стала рассказывать о делах Хулио, но Майк сердито перебил ее.
— Я посылал туда «Тамар» — а приехала секретарша Хулио. Я хочу услышать, чем занимается «Тамар»!
Даниэлла приняла его слова к сведению, принялась за дело и вскоре затмила своего супруга. Она выполняла хитроумные миссии по сбору разведданных; она съездила в город Суэц, посетила там Военный музей и тайком осмотрела израильские танки и бронетранспортеры, захваченные во время войны Судного дня. Чтобы получить информацию о пропавших израильских солдатах, девушка попросила одного из охранников сфотографировать ее рядом с бронетехникой: она позировала, встав вплотную к танкам, чтобы бортовые номера попали в кадр. И вздрогнула, когда заглянула внутрь танка и увидела пятна засохшей крови…
В Каире она постоянно каталась на своей маленькой машинке в окрестностях военных баз, чтобы выяснить, не планирует ли Египет новую войну. Она искала блокпосты, следила за передвижением войск, закрытием дорог и районов; ночью она подошла к зданию Генерального штаба армии, чтобы посмотреть, не горит ли свет до позднего часа. Ей приходилось остерегаться «бавабов» — швейцаров в каирских домах. Они целыми днями сидели у дверей и наблюдали за проезжающими машинами. Заметив, что одна и та же женщина на одной и той же машине ездит мимо них изо дня в день, они могли почуять неладное и сообщить властям.
Тем не менее работу значительно облегчала игра в супружескую пару с Хулио. В то время как мужчина, прогуливающийся ночью в одиночестве по особо важным районам, вызывает подозрения, гуляющая или сидящая в машине пара смотрится вполне естественно. Даниэлла и Хулио одними из первых проехали по «новому пустынному шоссе» из Каира в Александрию; они отправили домой отчет о военных лагерях и объектах вдоль дороги. Однажды они даже заехали ночью в запретную зону и были остановлены полицией у блокпоста.
— Куда едем? — спросил офицер.
Она улыбнулась и упомянула известный ночной клуб.
— И откуда?
Она назвала другой клуб. Он посмотрел на нее, нахмурившись:
— Почему вы уехали из того клуба?
Женщина бросила на него наивный, невинный взгляд.
— Ох, там было так скучно, — прощебетала она.
Он отпустил их и не стал досматривать машину… «Если бы он это сделал, — вспоминала она годы спустя, — то нашел бы много вещей, которым там быть не следовало…»
Даниэлла и Хулио жили в Каире вместе, но когда уезжали «в отпуск в Европу», то расходились в разные стороны. Опасаясь быть узнанной в аэропорту, Даниэлла все время носила шляпу и большие солнцезащитные очки, а еще не реагировала, если к ней обращались на иврите. Приехав в Израиль, девушка предпочла оставаться дома и вышла только один раз, чтобы пообедать с Цви Замиром и его женой. Она боялась случайно столкнуться с кем-то из университетских приятелей, ведь тогда ей пришлось бы врать о своей жизни и работе. В конторе Моссада ее ждала куча писем от матери, на которые нужно было заготовить ответы, чтобы затем их отсылали адресату по мере необходимости. Мать Даниэллы недоумевала, почему ответы на ее письма приходят с большим опозданием и из разных африканских столиц.
Снова встретив Хулио в аэропорту на обратном пути, Даниэлла заметила резкую перемену в его поведении.
— Я скучал по тебе, — мягко сказал он и признался, что думал о ней все время, пока они были в разлуке.
Ей было приятно это слышать. Она привыкла к обществу Хулио, прониклась к нему симпатией, а жизнь в атмосфере напряжения, одиночества, постоянные опасности и совместные миссии только укрепили связь между ними. И девушка без колебаний сделала первый шаг.
— Мы и так живем вместе, — откровенно сказала она. — Давай доведем это до конца и посмотрим, что у нас получится.
Так в их совместную жизнь добавился секс. Скоро они стали неразлучны. Их связь переросла в глубокую, пламенную любовь. Хулио и Даниэлла начали задумываться о том, чтобы остаться вместе после возвращения в Израиль, пожениться и создать семью. Она знала, что когда-то у него была девушка в Израиле, но они давно расстались. И теперь все, чего она хотела, — это выйти за него замуж и провести с ним остаток своей жизни.
Даниэлла вернулась в Израиль через полтора года, Хулио должен был приехать немного позже. Как они и договаривались, она обратилась к начальству за разрешением выйти за него замуж. Иначе было нельзя, ведь оба намеревались остаться в Моссаде. Ответ Майка был однозначным и неутешительным: ни за что. Фиктивный брак был нужен для миссии в Каире, но продолжиться в реальной жизни не мог. Даниэлла разозлилась, взбунтовалась и пошла по всем инстанциям Моссада; она ожидала, что Хулио присоединится к борьбе, когда вернется.
И тут ее ждало второе разочарование, которое разбило ей сердце. Хулио вернулся — и не стал бороться. Он не поддержал ее, не стал просить разрешения
