Здесь водятся чудовища - Кристофер Сташеф

— Боль-шие У-ши, при-ди! Боль-шие У-ши, при-ди!

"При-ди! При-ди! — та-та-тара-ра! — раздавалось эхо по холмам.

И по мере того как они пели, гигантская кошка становилась все более плотной, словно рождаясь из сгустков дыма.

Ртуть обернулась к ней, с мечом в руке, взяв поводья и готовая броситься в атаку.

— При-ди, при-ди, при-ди!

— Я принимаю ваше приглашение! — торжественно взвыла кошка по имени Большие Уши. Она спрыгнула на землю, мигом превратившись из облака дыма над костром в черное чудовище, усатое, мохнатое и глазастое. Зубы его оскалились в недоброй усмешке.

Люди одобрительно приветствовали это появление призрака — и когда радостный гул стих, чудовище развернулось к человеку с ножом, воскликнув:

— А теперь ты узнаешь, что чувствовали эти коты!

Толпа завопила в унисон, кто-то пытался отвернуться, чтобы избежать страшной картины расправы, кто-то закрыл глаза в ужасе.

Кошка-сфинкс подняла голову от кровавого пиршества, кровь капала с ее клыков.

— Дурни, вы зазвали в гости того, кто жаждет вашей крови!

— Но мы же звали тебя, чтили тебя, умоляли тебя! — в ужасе закричал один из помощников палача — подносчиков вертелов. — Разве ты не пощадишь нас за это?

— Пощажу, а то как же! — ответила кошка-Сфинкс. — Вы будете первой трапезой на моем столе. О какой милости еще можно желать смертным отродьям? Знаете, как мой хозяин Занплока почтит вас? О, вы еще не знаете, вся радость впереди. Ваша смерть будет быстрой, вы даже не успеете почувствовать, какой она будет мучительной! Но пока еще рано! Он придет с визитом, когда все будет готово, во главе страшной армии людоедов и воинственных призраков. Продолжайте церемонию, глупцы и бедолаги, или же вы умрете медленной смертью и успеете проклясть своих родителей за то, что они способствовали вашему появлению на свет!

Люди дружно застонали, сгрудившись в кучу перед этим порождением кошмара.

— Не слушайте эту тварь! — воскликнула Корделия. — Не верьте монстру! Все, что ему нужно — это ваш испуг. Ей нужны не ваши плоть и кровь — а ваш страх — оттого-то она вас так и запугивает. Она питается вашей болью и вашим ужасом. А мучает и убивает лишь постольку поскольку! Отвернитесь от этого исчадия ада!

— Отвернитесь немедленно, — подхватила Алуэтта. — Ибо у нее нет силы иной, кроме той, что дает ваш страх!

— Вы не проживете долго, надоедливые девки! — ощерилась Длинные Уши и подобралась для прыжка. — Хотите сорвать мой Тагхаирм? Закрыть мне вход в ваш мир? За это вы будете следующими, жирненькие и сочненькие мои кусочки!

— Ах, жирные кусочки? — возмутилась полноватая Корделия.

— Смотри, не пообломай себе зубы! — поддержала Ртуть.

— Дрянь такая! — вне себя от ярости закричала Алуэтта. — Тебе сильно не повезло, что ты встретилась со мной.

— Охо-хо! Да кто ты такая?

— Увидишь!

— Посмотрим!

— Давай!

И Алуэтта сощурила глаза.

Всякий, кто знал Алуэтту или встречался с ней на узкой дорожке, был в курсе, как опасен этот взгляд, и бежал бы немедленно, не оборачиваясь. Впрочем, такого монстра трудно было испугать одними посулами — ему надо было недвусмысленно продемонстрировать силу. И стойкость.

Кошка-Сфинкс поджала уши, как перед атакой — и вдруг заорала по-кошачьи.

— Какая боль! Что это пронзило мои внутренности!

Что со мной происходит?

— Кто-то приходит, а кто-то уходит — вот что с тобой происходит!

— Да как ты посмела, дрянь, дерзкая девчонка. Мои кишки словно проткнули раскаленным вертелом!

— То ли еще будет!

— Ах так? Ну, сейчас ты узнаешь, что такое настоящая боль!!! — прошипела она.

И Кошка-Сфинкс изготовилась к прыжку, могучая и опасная.

— Эй! — закричала Ртуть, направляя лошадь между ними и вклиниваясь. — Она не для тебя! Это наша Алуэтта!

Алуэтта так и замерла, захваченная врасплох этими словами.

— Это наша родня, и всяк, кто прикоснется к ней, узнает меня! — Корделия также направила свою лошадь галопом, затем подняла на дыбы — и копыта завертелись перед носом у монстра.

Кошка-Сфинкс отпрянула в сторону, взвыла и прыгнула, скользнув когтями по лошадиной шее. Кобыла Корделии жалобно заржала, падая наземь. Корделия попыталась выбраться, но лошадиный круп придавил ей ногу.

— Ты будешь на десерт, — пообещало чудовище и, плотоядно урча, обернулось к Ртути.

— А сейчас я отведаю тебя, моя сахарная косточка, которая о себе столь высокого мнения!

— Эта косточка встанет у тебя поперек горла! — пообещала Ртуть, вонзая меч:

— Коли, Холодное Железо!

Отведай угощеньица, бедовая головушка, ненасытная утробушка!

Меч пронзил язык в раскрытой пасти — и громадная кошка завизжала — казалось, кричат все коты мира одновременно на своем весеннем фестивале. Отпрыгивая, призрак завопил:

— Холодное Железо! — кошка произнесла эти слова, едва ворочая языком. — За это ты умрешь самой жуткой, медленной и неторопливой смертью, и участь твоя будет трагична и прискорбна. Она послужит уроком поколениям и долгое время о тебе будут вспоминать с жалостью и содроганием!

— Нет, она не умрет! — Вступилась Корделия, сверкая глазами на монстра из-под кобылы.

Большеухая кошка взвыла от боли:

— Что? Что это такое? — простонала она, и повернулась к придавленной лошадью Корделии, в замешательстве выпучив глаза. — Нет! Не может быть! Это не ты меня так ужалила? — грозно взревела она.

— Эх, если бы я могла! — прокричала Корделия, показывая пальцем в сторону.

Сфинкс снова взвыла по-кошачьи, затем метнулась в воздухе, выгибая хребет и набросилась на женщину с криком:

— Умри, и моя боль вместе с тобой!

— Ну нет, мы еще поживем! — Алуэтта вышла из оцепенения, нахлынувшего на нее при упоминании родственниками ее имени. Направив на монстра залпом всю закипавшую внутри энергию от переполнявших ее эмоций: жалости, стыда, удивления и смущения, охвативших ее одновременно, — она закричала.

И от этого крика Кошка-Сфинкс кубарем перевернулась в воздухе, заорав от внезапной и мучительной боли. Она рухнула навзничь прямиком на убитую лошадь, и Корделия закричала под ней.

Этот крик пронзил Алуэтту навылет. Она сверкнула глазами на чудовище, готовая в отчаянии растерзать его. Кошка-Сфинкс взвыла в агонии, корчась от нестерпимых мучений, а Ртуть снова и снова вонзала в нее меч:

— Оставь эту падаль мне! Мы с Корделией удержим ее, пока ты от нее не избавишься! Поговори с народом, леди!

Алуэтта замерла в удивлении — но только на миг — а в следующий она уже приняла решение. Определенно бывшая атаманша знала, что говорила: ибо она сама умела управлять толпой.

— Люди! — Алуэтта простерла руки над толпой: