Небесная Роза - Вирджиния Спайс

– Прости, о великодушный повелитель, – с улыбкой проговорила она, призвав на помощь все остатки своего самообладания. – Это неукротимая страсть, которую ты пробудил во мне, вынуждает меня вести себя столь неосмотрительно.

Продолжая улыбаться бею самой обольстительной улыбкой, Джулиана начала грациозными движениями снимать с себя одежду и мелодично звенящие браслеты, делая это так, как ее учили в гареме. Ее томные, сладострастные движения и плавные покачивания бедрами возымели желаемое действие. Незаметно наблюдая за Джаббаром, девушка увидела, что его мужская плоть напряглась и стала горделиво подниматься вверх, а глаза возбужденно заблестели. Не давая бею опомниться, Джулиана приблизилась к нему и, опустившись на колени, легонько пробежалась кончиками пальцев по его стройным, мускулистым бедрам.

– Позволь мне любить тебя, мой обожаемый господин, – произнесла она хрипловатым, гортанным голосом, запрокинув голову вверх и призывно обводя пересохшие губы кончиком языка. – Твоя преданная рабыня сгорает от желания подарить тебе минуты блаженного забытья. Позволь же моим жаждущим губам коснуться твоего налитого плода и попробовать его божественный сок…

Из горла Джаббара вырвался приглушенный хриплый стон. Крепко зажмурив глаза, он впился руками в плечи наложницы, стараясь усмирить неистовую бурю, вызванную ее обольстительными словами. Взволнованная не меньше его, Джулиана сделала глубокий вдох и, крепко сжав бедра мужчины, прижалась лицом к его интимному месту, казавшемуся почти беззащитным из-за того, что на нем были начисто сбриты все волосы. И снова она ощутила этот гипнотический, одурманивающий запах мужского тела, смешанный с ароматами изысканных восточных благовоний…

Каким бы ужасным ни казалось ей то, что она, недавняя девственница, сейчас собирается сделать, теперь она точно знала, что не отступит. Этот знакомый аромат поможет ей и придаст сил… Ради того, чтобы когда-нибудь хоть одним глазком взглянуть на мужчину, преданную любовь которого не смогла вовремя оценить, она готова пойти на многое.

– Люби меня, Зульфия, – услышала она сквозь пелену чувственного тумана страстный голос Джаббара. – Покажи мне, как умеет любить дочь холодных берегов, когда в ней закипает огонь божественной страсти. Покажи мне все, что ты умеешь, и, поверь, я не оставлю тебя без награды.

По телу Джулианы прокатилась новая обжигающая волна. Еще один глубокий вздох – и вот уже ее губы скользят вдоль упругого, твердого мужского орудия, а неугомонные руки, словно сами собой, пробегают по животу, ногам, спине мужчины, мимоходом касаясь самых интимных мест. Порывистые движения, страстные крики, стоны – все смешалось в один неразделимый, сладострастный поток, и спустя короткое время девушка уже не могла разобрать, кто кого неистовее ласкает – она мужчину или он ее. В какое-то мгновение Джулиана почувствовала, как тело Джаббара выскальзывает из ее рук, а потом вдруг обнаружила, что он лежит на ковре, а она сама сидит на нем, обхватив ногами его бедра, словно лихая наездница в седле.

Джулиану предупреждали, что восточные мужчины предпочитают ленивые позиции, но все же пикантная необычность положения повергла ее в неловкое смущение и замешательство. Откинув с лица разметавшиеся пряди волос, девушка выпрямилась и украдкой взглянула на Джаббара. Глаза бея были затуманены, и в них застыло напряжённое ожидание. Так как наложница оставалась неподвижной, руки Джаббара принялись нетерпеливо ласкать ее тело, пробегая от низа живота к груди и снова спускаясь на бедра. Было очевидно, что он ждет, когда она опустится на его отвердевшее копье и начнет исполнять сладострастный танец любви.

Джулиану мгновенно бросило в жар, как только она осознала, что ей придется все делать самой. О Боже, он хочет, чтобы она села на это большое твердое орудие и начала двигаться так, как это обычно делает мужчина!

– Опустись на меня, Зульфия, – прошептал Джаббар, и его руки, крепко обхватив бедра девушки, подвинули ее тело так, что твердая мужская плоть уперлась в ее нежное, испуганно сжавшееся лоно. – Я хочу, чтобы лепестки твоего цветка сомкнулись вокруг моего ствола…

Краска стыда залила пылающие щеки Джулианы, а вместе с тем страстные ручейки желания побежали по всему ее телу, наполняя мучительно-сладостным томлением все его сокровенные уголки. Теперь она уже и сама хотела, чтобы мужчина наполнил ее собой, отчаянно желала почувствовать внутри себя нежную упругость его пульсирующей плоти. Судорожно всхлипнув, девушка прогнулась вперед и на мгновение прижалась грудью и лицом к горячему телу мужчины, а лотом решительно выпрямилась и крепко зажмурила глаза. Приподнявшись над телом Джаббара, осторожно взяла в руку его плоть и попробовала сделать так, чтобы она оказалась внутри ее лона.

Пара неудачных попыток – и вдруг она ощутила, как упругий ствол мягко входит в нее, вызывая сладостное содрогание и новый прилив желания. Застонав от острого наслаждения, Джулиана уперлась руками в грудь мужчины, а ее бедра сами собой стали совершать плавные движения, сначала медленные и несмелые, а потом все более частые и порывистые. Словно молодая резвая лошадка, сорвавшаяся с привязи, она неслась все вперед и вперед, пока не обрушилась с крутого обрыва в бездонное море наслаждения, и его обжигающие, сладостные волны сомкнулись над ее головой, унося в пучину чувственного забытья…

Когда Джулиана пришла в себя, она обнаружила, что лежит на спине, а грозный властитель Туниса, склонившись над ней, с пытливым интересом всматривается в ее лицо. Взгляды их встретились, и девушка невольно сделала движение навстречу мужчине, желая поблагодарить его за те волнующие минуты, что он заставил ее пережить. Но бей властным движением руки остановил ее, и его отчужденный взгляд охладил ее искренний порыв.

– Ты показала себя сегодня с хорошей стороны, Зульфия, – спокойным, холодноватым и даже чуть насмешливым тоном произнес он, и Джулиана снова ясно почувствовала, что между ними существует непреодолимая пропасть. Да, они только что вместе пережили несколько потрясающих минут, но, несмотря на это, Джаббар остается ее всесильным господином, а она – всего лишь бесправной рабыней. – Я доволен тобой, моя очаровательная луна, – продолжал бей, дождавшись, когда на лице наложницы появится почтительное выражение. – Ты не обманула моих ожиданий и действительно заставила меня испытать приятные минуты. Завтра утром Бахрам принесет в гарем мой приказ, отменяющий наказание Талиджи. А теперь одевайся и ступай к себе. Когда в следующий раз я пожелаю насладиться твоим обществом, тебя известят.